В НАТО не раз обсуждался вопрос о том, что означает изменившаяся геополитическая ситуация в мире для самого альянса как организации коллективной безопасности. Однако НАТО еще предстоит сформулировать ответы на эти вызовы в своей новой доктрине.
Когда президент США Барак Обама первый раз принял участие в саммите НАТО в апреле прошлого года, его главной задачей было инициировать разработку новой «стратегической концепции» для этого военного альянса. Судя по всему, эта задача теперь выполнена. На прошлой неделе международная группа экспертов, работу которой возглавляет бывший государственный секретарь США Мадлен Олбрайт, представила новую доктрину для НАТО. Поскольку предыдущий вариант этой стратегии, разработанный в 1999 году, не в достаточной степени отражал угрозу «терроризма» и геополитические устремления России, новая доктрина в первую очередь учитывает именно эти два вопроса. Однако еще более важно, вероятно, то обстоятельство, что часть новой стратегии НАТО предусматривает обеспечение надежных поставок энергоносителей. Это может означать только то, что Североатлантический альянс хочет играть заметную роль в обеспечении безопасности поставок природного газа и нефти из России и Центральной Азии. Борьба с терроризмом, порождаемым несостоявшимися государствами, а также ответы на асимметричные военные действия также перечислены среди наиболее важных целей.
В НАТО не раз обсуждался вопрос о том, что означает изменившаяся геополитическая ситуация для этой организации коллективной безопасности. Однако в НАТО до последнего времени не было четко сформулированного и формализованного ответа на эти вызовы в рамках новой доктрины. В настоящее время в альянс входят 28 стран с различными интересами и военными возможностями, и поэтому достижение согласия относительно новой стратегии представляется довольно сложной задачей. Так, например, восточноевропейские страны, ставшие теперь членами НАТО, продолжают с настороженностью относиться к гегемонистским амбициям России, однако эти опасения не являются больше превалирующими в западной части континента. Кроме того, США хотят сфокусировать внимание альянса на противодействии терроризму за пределами территории НАТО, тогда как многие европейские члены этой организации весьма скептически относятся к такого рода глобальной роли, что особенно ярко проявляется в полемике по поводу Афганистана.
Организация Североатлантического договора (НАТО) была изначально создана в 1949 году как ответ на растущую мощь Советского Союза, а также на военную угрозу, которую он представлял для Западной Европы. С момента своего создания и до начала 1990-х годов НАТО функционировала как классическая организация коллективной безопасности – как по своим теоретическим установкам, так и на практике. Окончание холодной войны, а также развал Советского Союза лишили этот военный альянс основы его существования и соответствующих предпосылок. Однако он не захотел двигаться в сторону самоликвидации.
Новая миссия
В 1991 году на совещании в верхах в Копенгагене основная функция НАТО в мире после холодной войны была определена как обеспечение «стабильного положения в области безопасности в Европе, основанного на демократических институтах, а также приверженности к мирному разрешению спорных вопросов». Положение о безопасности и поддержании стабильности внутри НАТО, а также в регионах непосредственно примыкающих к ее территории стала основой нового raison d’etre (фр.: смысл существования – прим. перев.) для НАТО, тогда как основополагающая функция, связанная с обеспечением коллективной безопасности, отошла на второй план. Однако неспособность дать коллективный ответ и действовать решительно в Боснии перевели эти вопросы из области практической политики в сферу риторики – отсюда и необходимость определить новую миссию и новую концепцию. В феврале 1995 года бывший генеральный секретарь НАТО Вилли Клаас (Willy Claes) определил новую роль военного альянса как противодействие «угрозе исламского фундаментализма». Однако это заявление, представленное в довольно неловкой форме, спровоцировало волну возмущения со стороны общественности в исламском мире, что заставило Вашингтон довольно быстро от этого отказаться.
После 11 сентября 2001 года осторожность перестала быть значимой для США; противник был ясно определен и новая роль НАТО была ясно обозначена как борьба против «исламского терроризма». После нападений 11 сентября ислам стал рассматриваться в Вашингтоне таким образом, что все его проявления, по сути, приравнивались к терроризму.
Для получения поддержки от партнеров по НАТО, а также для придания большей убедительности антиисламской направленности США прибегли к тактике времен холодной войны, но при этом коммунизм был заменен на ислам, который стал параллельной идеологией и очередным врагом. Разработчики американской политики часто используют термин «исламский террор» вместо «коммунистической угрозы» или «империи зла», и именно против «исламского террора» должны использоваться ресурсы НАТО. Хотя на официальном уровне США настойчиво утверждали, что они борются только с терроризмом и что у них нет никаких противоречий с исламом, американская политика в Афганистане и Ираке, а также в других местах не оставляет никаких сомнений относительно истинных целей проводимой политики.
Вновь обретенная самоуверенность России, а также ее попытки вернуть себе статус великой державы при бывшем президенте Владимире Путине стали неожиданными для натовских стратегов. Ответом на возникающий вызов стала стратегия двойного сдерживания; тем самым практически было признано возвращение атмосферы холодной войны, однако на этот раз по ту сторону окопов были поставлены и Россия, и исламский мир.
С момента прихода к власти Обама часто говорил о том, что он хотел бы улучшить отношения как с Россией, так и с исламским миром, которые значительно ухудшились во время правления его предшественника. Это повлекло за собой пересмотр глобальной миссии НАТО. Призыв Обамы разработать новую доктрину был услышан, однако его взгляды не были полностью учтены. С момента окончания холодной войны основной дилеммой для НАТО было отсутствие восприятия новой угрозы в рамках нового, более крупного альянса. Теперь вопрос формулируется так - сможет ли новая доктрина решить эту проблему? Однако ответить на него будет весьма не просто.
Доктор Марван аль Кабалан является преподавателем кафедры средств массовой информации и международных отношений факультета политических наук и СМИ Дамасского университета (Сирия).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В НАТО не раз обсуждался вопрос о том, что означает изменившаяся геополитическая ситуация в мире для самого альянса как организации коллективной безопасности. Однако НАТО еще предстоит сформулировать ответы на эти вызовы в своей новой доктрине.
