Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Польско-российское примирение изменит Европу?

Фрагмент интервью с американским политологом Збигневом Бжезинским

Помощник президента Джимми Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский
Помощник президента Джимми Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Катастрофа под Смоленском стала настоящим потрясением. Люди, которые приносили свечи к польскому посольству, делали это не из-за политического расчета. Катастрофа президентского самолета также способствовала широкому распространению понимания того, кто в действительности несет ответственность за катынское преступление. Ведь среди россиян до сих пор есть люди, которые считают, что за ним стояли немцы.

- Со дня катастрофы под Смоленском прошло больше месяца. Вы до сих пор верите в историческое примирение поляков и россиян?

- Катастрофа дала шанс на то, что оно произойдет. Однако примирение требует времени и взаимных усилий. Они сейчас предпринимаются: главным образом с российской стороны происходит отчетливая переоценка истории отношений с Польшей. Это важно, так как большая ответственность за процесс примирения лежит на более сильном государстве. Чтобы оно стало возможным, необходимо также сказать всю болезненную правду о Катыни. Такая переоценка со стороны России облегчит полякам изменение собственного подхода к взаимоотношениям.

- Чем вызвана такая резкая смена тона россиян? У них вдруг проснулась совесть?

- Я не считаю, что изменение было резким. Катастрофа под Смоленском стала настоящим потрясением, она вызвала в российском обществе сильные эмоции и множество спонтанных действий. Люди, которые приносили свечи к польскому посольству, делали это не из-за политического расчета. Катастрофа президентского самолета также способствовала широкому распространению понимания того, кто в действительности несет ответственность за катынское преступление. Ведь среди россиян до сих пор есть люди, которые считают, что за ним стояли немцы. Однако возможность улучшения польско-российских отношений рассматривалась в верхах власти, скорее всего, еще до катастрофы. С точки зрения национальных интересов России конфликт, который затрудняет россиянам доступ к Европейскому Союзу, невыгоден. В свою очередь для Польши важно, чтобы улучшение взаимных отношений потянуло за собой пересмотр основных принципов, исповедуемых Россией в отношениях между Москвой и странами бывшего Советского Союза.  

- Какие жесты должна совершить Польша?

- Я не специалист по жестам. Но я, например, считаю конструктивным зажжение свечей на могилах советских солдат в годовщину окончания войны. В конце концов, россияне, которые погибли, изгоняя немцев из Польши, гибли в основном не за то, чтобы навязать полякам сталинский режим.

- Как вы оцениваете выступление Ярослава Качиньского, который в своем специальном обращении к россиянам поблагодарил их за "помощь и сердечность, оказанную полякам после катастрофы под Смоленском"?

- Положительно. Это было не единственное выступление, подобным образом высказывались и другие выдающиеся политики. Я считаю, что очень хорошо, что в этой сфере в Польше наблюдается определенное единодушие.

- Не испарится ли атмосфера сотрудничества, когда начнутся конкретные проблемы, а поляки вместе с дипломатами из ЕС предпримут, например, попытку перетянуть Украину на сторону Запада?


- Примирение не предполагает полного единомыслия и отсутствия различий. Что касается Украины, ее не будут перетягивать на Запад. Эта страна с почти 50-миллионным населением должна сама выбрать направление на Запад. Чтобы это стало возможным, нужно проводить политику, которая облегчит Украине принятие такого решения, но оно должно исходить изнутри.

- Вы ожидаете, что после катастрофы россияне уже не будут так остро, как они обещали, реагировать на появление первой американской батареи ракет "Patriot" в нескольких десятках километров от польско-российской границы?

- Я считаю, что их реакция будет взвешенной. Власти в Москве прекрасно понимают, что это элемент польско-американского сотрудничества, но он не направлен против интересов России. Впрочем, они сами предпринимают действия, которые могут вызвать протест: достаточно вспомнить крупные российские военные учения в Белоруссии.

- В апреле в еженедельнике "Time" вы писали, что польско-российское примирение может привести к историческим переменам в Европе. Что вы имели в виду?

- Если примирение будет иметь не только тактический характер и не ограничится властной верхушкой обоих государств, оно приведет к тому, что россияне изменят оценку роли их государства в мире и поймут, что возврата к временам империи уже не будет. Реализация такого сценария несла бы за собой чрезвычайно серьезные геополитические изменения. Они были бы положительными для всех: конечно, для Польши, но также и для Европы в широком смысле, для самой России и территории бывшего Советского Союза. Помимо прочего они означали бы повышение уровня безопасности эстонцев, украинцев или грузин.

- Однако значительная часть поляков не доверяет россиянам и требует проведения международного следствия по делу катастрофы президентского самолета, опасаясь, что власти в Москве могут скрыть какую-то существенную информацию. Вы с ними согласны?

- Нет, я не согласен, хотя я могу понять, откуда берутся их опасения. Такой подход опирается на убеждении, что правительство Польской Республики будет тем или иным образом сотрудничать с россиянами при сокрытии правды. Я исключаю такую возможность и считаю ее нереальной, необоснованной и, собственно, оскорбительной для всего польского общества.