Когда я писал сегодняшнюю статью, один из моих собеседников сказал, что военные летчики, особенно те, кто летает с важнейшими лицами государства, должны проходить регулярные и постоянные тренинги ассертивности (уверенность в себе и умение отстаивать свою точку зрения – прим. пер.). Я не хочу выносить приговор, кто виновен, а кто не виновен в смоленской трагедии, но я часто спрашиваю себя, что было бы, если бы пилот решительно сказал "нет".
Оставляя в стороне попытки предвидеть дисциплинарные меры, которые могли быть (а, могли и не быть) применены к летчикам, я задумываюсь над политическим аспектом ухода правительственного ТУ-154 на второй круг, а в дальнейшей перспективе – на запасной аэродром или даже обратно в Варшаву. Мне кажется, в случае такого поворота событий мы стали бы свидетелями широкомасштабного международного дипломатического скандала, который подпитывался бы из президентской канцелярии. Я уже слышу голоса, заявляющие о "небывалом проявлении враждебности к польским властям со стороны Москвы, которая под пустяковым предлогом тумана не позволила им почтить память убитых в Катыни". Звучит нелепо? Достаточно ознакомиться с запросом, который 23 сентября 2008 года направил один из трагически погибших депутатов министру Клиху (Bogdan Klich) после того, как тот наградил летчика, отказавшегося совершить посадку в Тбилиси.
По моему мнению, в политических последствиях смоленского тумана прекрасно отдавали себе отчет два человека, связанных с полетом президентского Туполева. Нет, это был не президент, и не его советники. Это был пилот, командовавший тем полетом, и диспетчер контрольной вышки в Смоленске, который звонил в Москву. Дело же в том, что они оба вышли за рамки своих компетенций.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Я задумываюсь над политическим аспектом ухода правительственного ТУ-154 на запасной аэродром или даже обратно в Варшаву. Мне кажется, мы стали бы свидетелями широкомасштабного международного дипломатического скандала. Я уже слышу голоса, заявляющие о "небывалом проявлении враждебности к польским властям со стороны Москвы, которая под пустяковым предлогом тумана не позволила им почтить память убитых в Катыни". Звучит нелепо?
