Потемкинский траур

Интервью с Аленом Безансоном (Alain Besançon) – философом, историком и политологом, специалистом по России, профессором Высшей школы общественных наук в Париже, членом французской Академии моральных и политических наук.

- После катастрофы президентского самолета в Смоленске часть польских элит увидела шанс для исторического сближения с Россией. Мы должны воспользоваться случаем и протянуть Москве руку?

- То, что Россия ведет в отношении Польши политику сближения, еще не означает, что она действительно хочет этого сближения. Это просто политика, которой должна сопутствовать доброжелательная позиция, милые слова и жесты, а также символические подарки Варшаве. Россияне прекрасно знают, что Польша чувствительна к символам. Так, передавая Варшаве документы по Катыни - страницу за страницей, они рассчитывают смягчить сердца поляков. Откровенно говоря, меня удивляет благосклонная позиция польских политиков, которую они заняли после катастрофы. Я ожидал иной реакции. Когда я смотрел на это из Парижа, у меня создавалось впечатление, что поляки рассчитывали на что-то вроде искренних изменений со стороны России. Мне это кажется несколько наивным. Для России – это просто дипломатия, не более того.

- Почему вы так считаете?

- Тот, кто считает, что за властью в Москве стоит российский народ, желающий примирения и прощения, не вынес из истории уроков. Тем более что российский народ не участвует в политических процессах, и даже исключительно пассивен в этой сфере особенно на фоне западноевропейских народов. Так что путинская система способна создать национальный траур, который я назвал бы потемкинским. Во времена Екатерины II в России строили потемкинские деревни - иллюзии, закрывавшие нелицеприятную действительность. Смоленская трагедия показала лишь одно: существует также что-то вроде потемкинской скорби и соболезнования.

- Скорбь россиян, приходивших возложить цветы на место катастрофы польского самолета, казалась искренней.

- Даже если это так и было, это не означает, что россияне вдруг стали братским народом Польши. Принимать траур за чистую монету или, как говорят американцы "at face value" (буквально), было бы более чем наивно.

- Вы говорите, что Россия не изменила своего отношения к нашей стране.

- Это не так просто. России нужно сближение с определенными народами, но только в рамках политики влияния и доминирования, прежде всего экономической. России нужны деньги, которые она старается получить, где только можно. Если анализировать эту ситуацию с чисто политической перспективы, если бы желание сближения с Польшей было искренним, то Россия вела бы себя иначе, чем она себя ведет. Возьмем всю российскую политику на Кавказе или в отношении Украины и Белоруссии: здесь можно говорить о ресоветизации, что полностью противоречит мнимому возвращению России к европейским ценностям. Трудно себе вообразить, что у Москвы более благородные намерения в отношении Польши, чем в отношении тех государств, тем более что ваша страна входила в ее сферу влияния.

 - Тогда, может быть, нам хотя бы удастся довести до конца дело по катынскому преступлению?

- Если бы речь шла только про Катынь, не было бы проблемы. Однако правда такова, что Россия была ответственна практически за все несчастья Польши последних лет. И уже Петр I и Екатерина II старались испортить полякам жизнь. Так что одной Катыни недостаточно, даже если бы россияне наконец передали Варшаве все документы. Болезненных моментов было больше и нельзя рассчитывать на то, что россияне в них признаются. На что бы опиралось это примирение, на воздух?

- Франция и Германия уже давно поставили на сотрудничество с Россией. Весь Евросоюз ищет диалога с Кремлем. Не приведет ли излишняя подозрительность и сдержанность со стороны Польши к нашей изоляции в ЕС?

- Польша – важная для России страна, это несомненно. Однако сблизиться с Польшей сложнее, чем с Францией или Германией. В отношении этих стран Москва знает, какая полтика более эффективна. Но в отношении Варшавы дело выглядит несколько иначе. Если бы России удалось дойти до сближения с Польшей, она заткнула бы рот своим критикам. В Германии, Франции, Италии есть партии, которые занимаются лоббированием в пользу Москвы. Кроме того у России очень эффективная дипломатия, она способна приспособить свою политику к потребностям каждой страны, с которой она имеет дело. Эта политика опирается на принцип "разделяй и властвуй". Россияне не хотят объединенной Европы. Они хотят Европы разделенной, поэтому они заключают отдельные двусторонние договоры с немцами или с французами. Чем более рассорена Европа, чем более противоречивые в ней существуют интересы, которые, впрочем, пытается создавать Россия, тем лучше для Кремля. Жаль только, что немцы и французы этим обманываются. Кстати, стоит сказать, что российская власть также использует в этих целях православную церковь, находящуюся в руках ФСБ. Ватикан уже тоже поддался этой своеобразной реевангелизации.
Так что нет, Польша не должна идти тем же самым путем, что те страны. Изоляция – это цена, которую стоит заплатить за независимость.

- Недавно состоялся саммит ЕС – Россия, на котором были согласованы вопросы помощи России в модернизации и экономического сотрудничества. Брюссель надеется, что таким образом он поспособствует демократическим переменам в России, а в более отдаленной перспективе – включению этой страны в структуры Евросоюза. Есть ли на это шансы?

- Что же, двусторонние договоры с Россией заключать можно. В этом нет ничего плохого при условии, что в этом нет сентиментальности. Россияне несентиментальны. Это мы приписываем им эту черту. А номер с экономическим сотрудничеством, которое якобы должно изменить Россию, уже попробовал провернуть некий Ллойд Джордж в 1918 году. Британцы закачали в Россию миллионы фунтов, веря, что это приведет к падению большевизма. Они поддались ошибочному убеждению, что преступный режим появляется от бедности, и что он уйдет вместе с ней, когда страна разовьется. Так не произошло. Потом эти идиотские попытки повторялись. Во времена Брежнева Европа снова содержала Россию. Европейцы рассчитывали, что благодаря деньгам Запада СССР откроется к миру. Все закончилось тем, что благодаря этой помощи советский режим подержался очередные десять лет. Так будет и в этот раз.

- Означает ли это, что вы не верите в демократизацию России?

- Пока ничто ее не предвещает, ближайшее будущее покажет. Посмотрим, как Россия будет вести себя в отношении Грузии, Украины или Белоруссии. Сейчас она оказывает на эти страны огромное давление. Россия ведет имперскую политику, ей наплевать на права человека, которые Евросоюз хотел бы ей продать вместе с технологиями.
 
- Но начало этой стратегии положила Франция, продав России военные корабли класса "Мистраль". Это наивность или так восхваляемая "Realpolitik"?

- Это чистое безумие! Однако нужно принять во внимание, что на правительство в Париже оказывали давление производители оружия, так как во время кризиса у них не хватало клиентов. Так что в значительной мере речь идет об экономических, а не политических интересах. К тому же французские фирмы слабо информированы о ситуации в России, так как они получают информацию от пророссийских организаций, а те их обманывают. Я имею в виду "мозговые центры", такие как французский Институт международных отношений в Париже, который наводнен российскими агентами. Эти люди все еще вопреки здравому рассудку болтают о реальной политике. Французы в течение нескольких десятков лет не хотели верить в преступный советский режим. А он там был, скрывался за потемкинским фасадом. Сейчас французы снова закрывают на все глаза. Запад вновь поддается тем же самым обманам.

- Польское правительство тоже?

- Я изумлен реакцией польских властей на смоленскую трагедию. С одной стороны, на территории России разбился самолет, в котором летела важная часть польской политической элиты. С другой – у нас есть слезы Путина. Я был уверен, что Польшу больше тронет первый, а не второй факт. Однако я не хочу строить дальнейшие догадки. Польские власти должны сознавать, что для таких стран как Украина или Грузия сближение с Москвой будет иметь последствия. Польша помогала им в прошлом противостоять влияниям России. Если Варшава выберет путь согласия с Россией, то кто будет адвокатом этих стран? Если Польша перестанет им помогать, они будут потеряны. До сих пор Украина была свободным и коррумпированным государством. Сейчас она станет подневольной и коррумпированной. А сближение с Россией вовсе не приведет к ее демократизации. И так круг замыкается. Впрочем, россияне всегда предпочитали империю демократии, удовольствие доминирования - свободе.

- Откуда, по вашему мнению, это берется в россиянах?

- В действительности, Россия – не европейская страна. Это не та культура и не те традиции. Россия – это Азия. Втягивание России в Евросоюз – это большой риск, также как и в случае с Турцией. Я удивляюсь, что Брюссель к этому стремится. Кроме того, я сомневаюсь, чтобы Россия хотела бы принадлежать к ЕС. Она хочет доминировать в Евросоюзе, управлять им, но быть при этом страной-членом на тех же самых условиях, что и другие? Никогда! России нужны деньги Евросоюза, но жить по его правилам – что нет, то нет.