Единая ли Россия?

Представители администрации Обамы наладили активную работу с российским президентом Дмитрием Медведевым по вопросу ядерных переговоров, которые привели к подписанию нового соглашения СНВ, а сейчас обсуждают санкции Совета Безопасности ООН по Ирану. При этом администрация сбрасывает со счетов мысль о том, что сосредоточившись на Медведеве в ущерб взаимодействию с более влиятельным премьер-министром Владимиром Путиным, она может подвергнуть риску цели США. Ее представители утверждают, что по поводу переговоров о контроле вооружений между двумя этими людьми "нет противоречий", и что на каждом этапе этого пути Медведев и Путин всегда "шли в ногу". Но сегодняшняя встреча Путина с руководителями Ирана и Турции на региональном форуме по вопросам безопасности в Стамбуле не может не вызвать вопросов относительно обоснованности таких утверждений, на которых базируется американская политика.

Путин встретился с иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом и турецким премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом во время проведения Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Идея проведения такой конференции принадлежит президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, и сегодня в ней принимает участие 18 государств. Ахмадинежад воспользовался этой возможностью, чтобы похвалить турецких руководителей за их резкие высказывания в рамках продолжающейся конфронтации Турции с Израилем из-за гибели девяти человек во время нападения израильских "коммандос" на караван судов, отправленных Анкарой на прорыв блокады сектора Газа.

Участие российского премьер-министра в этом саммите само по себе удивительно, поскольку  на форумах по безопасности Москву обычно представляет Медведев. Внешняя политика и национальная безопасность – это сфера его полномочий в соответствии с конституцией, в то время как Путин отвечает за экономику. Но Медведев находился сегодня в российской столице, обсуждая вопросы региональной поддержки летним детским лагерям и отдавая распоряжения правительству о подготовке предложений, касающихся сокращения количества федеральных чиновников. А Путин в это время обсуждал санкции против Ирана и выдвинутые недавно Бразилией и Турцией предложения об обмене ядерным топливом. Согласно информации с кремлевского вебсайта, следующая плановая поездка Медведева состоится не ранее 10-11 июня, когда он примет участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества, который пройдет в столице Узбекистана Ташкенте.

Проблема для команды Обамы состоит в том, что конституционное распределение обязанностей между российским президентом и премьер-министром не столь определенно, как может показаться – особенно если на посту премьера находится такой энергичный и способный экс-президент как Путин, а не технократ без самостоятельного политического веса, какими были едва ли не все бывшие премьер-министры России. Похоже, Путин более широко понимает круг своих обязанностей в области российской экономики, включая в него и значительную внешнеполитическую составляющую.

На самом деле, Путин сыграл весьма скромную роль в процессе подготовки нового договора СНВ. Но далеко не факт, что он будет играть такую же незначительную роль в вопросе санкций против Ирана, которые будут иметь не только внешнеполитические последствия, но и окажут внутриэкономическое воздействие на Россию, в том числе, в областях энергетики и обороны, являющихся, пожалуй, самыми важными частями российской экономики. А премьер-министр уделяет двум этим областям самое пристальное личное внимание. Во время визита в Китай осенью прошлого года Путин подчеркнул, что любое российское решение о поддержке санкций будет приниматься не президентом Медведевым, а Советом безопасности. В этот орган входит Медведев, Путин, а также многие путинские союзники из российских органов безопасности и разведывательных служб.

Особенно интересно то, что Путин, согласно поступающим сообщениям, хочет обсудить турецко-бразильское соглашение об обмене ядерным топливом с Эрдоганом и Ахмадинежадом. Во-первых,  администрация Обамы, конечно же, выступает решительно против такой сделки, несмотря на бразильское мнение о том, что президент США фактически поддержал ее в своем письме на имя президента Бразилии Луиса Инасиу Лулы да Силвы, информация о котором позднее просочилась в средства массовой информации. Если Россия поддержит данное соглашение, то это безусловно подорвет усилия США по утверждению санкций в рамках ООН.

Но есть и второй интересный момент. Состоит он в том, что Москва была явно разочарована, когда Тегеран прошлой осенью сначала принял, а затем отказался от похожего российского предложения, согласно которому Иран получил бы уран 20-процентной степени обогащения для исследовательского реактора в обмен на отправку из страны значительной части имеющихся у него урановых запасов (более низкой степени обогащения). Может быть, Путин добивается определенной роли для России в турецко-бразильской сделке, чтобы российская ядерная промышленность получила свою выгоду, а санкции против Ирана были отложены? Если это так, то "перезагрузка" может очень быстро попасть в глубокую заморозку – ведь многие американцы рассчитывают на российскую поддержку в вопросе санкций, считая это главной компенсацией за усилия администрации по налаживанию взаимодействия с Москвой и за явное смягчение американской политики в отношении России на постсоветском пространстве и в Центральной Европе.

В настоящее время трудно понять, почему премьер-министр Путин поехал в Стамбул, и что он там обсуждал. Какой бы ни была цель данного визита, похоже, что он и президент Медведев отнюдь не идут "в ногу", а эта поездка явно противоречит всей ведущейся сегодня подготовке к встрече в верхах в Вашингтоне между Обамой и Медведевым, которая состоится через две недели. Если администрация Обамы действительно желает успеха американо-российским отношениям, а не просто хочет провести совместную фотосессию, которая сегодня может стать плюсом, а в 2012 году минусом – то американским руководителям следует очень хорошо и тщательно подумать о своих взаимоотношениях с российским премьером.

Пол Сондерс исполнительный директор Никсоновского центра (Nixon Center), один из издателей The National Interest. С 2003 по 2005 годы работал в госдепартаменте.