ШОС - это термометр, а не креативный исполнитель

На саммите ШОС в Ташкенте проблема Киргизии не обозначена в повестке дня. Но эксперты ожидают наиболее сложных консультаций между членами ШОС именно по этому вопросу.
 
Очередной саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) открылся в Ташкенте в четверг. Судя по заявлению, сделанному в преддверии саммита нынешним генеральным секретарем этой организации Муратбеком Иманалиевым, в качестве главных вопросов в повестку дня внесены проблема Афганистана, противодействие наркотрафику, борьба с терроризмом, положение о приеме новых членов ШОС. Но вряд ли главы государств - членов этой организации обойдут вниманием вопрос о ситуации с Киргизией. О том, каких результатов ожидают от саммита в Ташкенте обозреватели, Deutsche Welle рассказывает российский эксперт Аркадий Дубнов, который в настоящее время находится в столице Узбекистана.

- Что можно сказать по плановой поводу повестки дня нынешнего саммита?

- Повестка дня ташкентского саммита ШОС не блещет оригинальностью и политической экстравагантностью. Но так уж получается, что последние годы саммиты ШОС происходят сразу после очень значительных событий, которые имеют отношение к ситуации в этой части Азии, да и вообще на всем пространстве Евразии. Два года назад в Душанбе саммит собрался через несколько недель после войны в Грузии, и обозначил определенное одиночество Москвы, когда даже ближайшие союзники по ШОС не смогли оказать ей однозначной дипломатической поддержки по отношению к одностороннему провозглашению независимости Южной Осетии и Абхазии.

В прошлом году саммит состоялся буквально в те дни, когда в Иране проходили массовые акции протеста в связи с фальсификациями президентских выборов там, что привело к кровопролитию и массовым арестам среди оппозиции. Тогда президент Ирана Ахмадинежад все-таки выбрался в Екатеринбург. Вот и в этом году саммит ШОС проходит через два месяца после событий в Киргизии, где был фактически изгнан из страны президент Бакиев.

На мой взгляд, самая важная дискуссия, которая будет проходить в Ташкенте, связана с киргизскими событиями. Но не с темой борьбы с наркотиками, о которой чем больше говорят, тем меньше шансов, что эта говорильня может принести конкретные результаты. И не с темой Афганистана, - не страны ШОС сегодня являются главными действующими лицами в Афганистане.

- Каких дискуссий и решений можно ждать по ситуации в Киргизии?

- Думаю, что дискуссия будет проходить в закрытом режиме, и ее подробности вряд ли станут известны публике, хотя отклики дойдут кругами до общественности. Она будет связана с оттенками отношений к киргизской ситуации. С одной стороны, это Москва, которая будет предлагать конкретные шаги по оздоровлению экономической, финансовой, социальной ситуации в Киргизии, будет предлагать Бишкеку координировать такого рода помощь и не будет усиленно ставить вопрос о легитимности временного правительства.

С другой стороны, будет некий нервный спектр отношений со стороны Астаны и Ташкента. Узбекистан и Казахстан оказались в этой ситуации странами, которые ответили на события весьма осторожным, если не сказать жестким поведением. Я имею в виду закрытие границ, что привело фактически к введению экономической блокады против Киргизии. И в Ташкенте, и в Астане проецировали ситуацию в Киргизии на ситуацию в своих странах и фактически по отношению к своим режимам, которые, мягко говоря, не отличаются высокой легитимностью в широком демократическом смысле этого слова.

- Можно ли ожидать в целом сближения двух традиционных соперников - Казахстана и Узбекистана - на основе схожего отношения к ситуации в Киргизии?

- Безусловно. Уже недавний визит Назарбаева в Ташкент, где он получил согласие Каримова на проведение саммита ОБСЕ в Астане, говорит о том, что эти два бывших советских руководителя и бывших члена политбюро ЦК КПСС умеют находить компромисс, поскольку они понимают, как они друг от друга зависят и как они друг другу нужны.

- Сейчас много говорится о том, как относятся к смене власти в Киргизии в Ташкенте и Астане, но мало кто говорит о позиции по этому вопросу Душанбе…

- Я бы сказал грубо, что, по большому счету, мало кого интересует позиция Таджикистана по отношению к ситуации в Киргизии. Гораздо больше может волновать позиция других стран по отношению к тому, что происходит в самом Таджикистане и по отношению к клинчу, в котором находятся Таджикистан и Узбекистан по проблемам водно-энергетического характера. И если президентам Рахмону и Каримову удастся на своих встречах достичь компромисса хотя бы по главному вопросу, то есть в том, как они понимают проведение международной экспертизы по проекту строительства Рогунской ГЭС, это может считаться одним из реальных политических успехов этого саммита.

По большому счету результаты саммитов ШОС никогда не оказывали серьезного влияния на те вопросы, которые были в плановой повестке дня. Они, скорее, отражали реакцию стран ШОС на события, которые происходят в мире. ШОС - это термометр обстановки в регионе, а не креативный исполнитель важных проектов, каким, например, являются Евросоюз и Еврокомиссия, которые планируют и реализуют совместные экономические проекты, совместную валюту.

- Бишкек в Ташкенте представляет министр иностранных дел временного правительства Руслан Казакбаев. Причем то, что приедет именно он, оргкомитет сообщил совсем недавно. Сможет ли представитель временной администрации донести до лидеров стран-членов ШОС позицию своего правительства, вряд ли довольного поведением некоторых партнеров по организации по отношению к этой республике?

- Несмотря на то, что для него это премьера в таком качестве, где он будет наравне с достопочтенными аксакалами участвовать в дискуссии, возможность выступить с заранее заготовленным изложением позиции Бишкека у него будет. Но вряд ли кто-то серьезно станет вступать с ним в дискуссию, учитывая разность политического веса.

- Иран имеет статус наблюдателя ШОС. Его президент Махмуд Ахмадинежад планировал приехать на саммит, но в последний момент отказался от поездки. С чем это связано?

- Решение Ахмадинежада не появляться в Ташкенте очень сильно облегчает жизнь всем участникам этого саммита. Трудно себе представить, как бы с ним встречался президент России Медведев или другие лидеры через несколько часов после того, как Иран подвергся санкциям ООН. Так что участники должны быть благодарны ему за эту деликатность отсутствия.