Подарок к юбилею

Сколько было восторгов, радостных надежд,  радужных прогнозов, а вместе с ними и нескромных ожиданий чужой помощи в победе над оппонентом (вот мы тебя сейчас и укоротим), не говоря уже о нудных политологических оценках  «ну, наконец-то» или «пришло счастье, откуда всегда ждали»…

А всего-то пустяшный повод.  Где-то далеко от нас, можно даже сказать, на краю Европы, провели встречу президент России Медведев и канцлер ФРГ Меркель, отметили ее важность Меморандумом, которым допускается «рассмотреть возможность создания Комитета Россия-ЕС по вопросам внешней политики и безопасности», из чего в свою очередь следует, что «Россия и ЕС будут сотрудничать… в направлении разрешения приднестровского конфликта, имея в виду достижение ощутимого прогресса в рамках формата «5+2», и что «это сотрудничество может включать совместные мероприятия  России и ЕС, которые гарантировали бы плавный переход от нынешней ситуации к финальной стадии. Это же до какого отчаяния доведены все участники переговорного процесса и в каком глубоком тупике оказались сами переговоры, что формулировки «рассмотреть возможность», «достижение ощутимого прогресс» и «может включать» вызывают положительные эмоции и, говоря тем же казенным языком, вселяют уверенность в завтрашний день.

Приднестровцев и всех тех, кто вместе с ними скоро будут громко отмечать двадцатилетний юбилей республики, следует поздравить. Меморандум по итогам встречи Медведева и Меркель, точнее, его легкий приднестровский мотив, – это тот случай, о котором в советские времена говорили: «Хочешь заморозить проблему – создай комиссию (или комитет)  по ее изучению». А это значит, что и двадцатилетний юбилей республики они отметят, и, придя в себя дня через три-четыре (все-таки праздник и гостей будут, как никогда, много, и в том числе такие, какие раньше приезжали в Тирасполь 2 сентября «типа за коньяком»), могут начинать подготовку и к 25-летию республики.  Все знают, что решать проблему надо, но никто не знает, как; все знают, что существующие доселе  документы «на приднестровскую тему» ситуацию не спасут, все говорят о необходимости совместного кишиневско-тираспольского проекта по условиям и механизмам урегулирования, и все говорящие знают, что скоро такого не дождешься.  Хорошо, если пять лет хватит на то, чтобы хотя бы найти в ворохе бумаг, идей и проектов такой набор тем для повестки дня, который бы заинтересовал политиков с обоих берегов и который бы не стали причиной к дополнительным консультациям с «внешними заинтересованными партнерами».

Мертвому сегодня формату «5+2» придумали, чтобы было не так позорно оправдывать его существование, уловку под названием «экспертные группы» или «отраслевые группы» от обеих конфликтующих сторон, которые должны… А, собственно, что они должны показать? Как, к примеру, экологи, транспортники, сельхозники и прочие, имея одну цель, но имея два центра руководства, успешно взаимодействуют, не воюют, не пинаются под столом и не плюют друг другу в стаканы? Допустим, показали… Что на положительном опыте подтверждают идеи создания молдавской федерации или конфедерации, либо существование двух независимых государств. В общем, и  с этими группами тоже лукавство, средство, чтобы не сказать «не знаем», отвечая на вопрос, «что делать с приднестровским вопросом?» Да и было уже это в долгой истории урегулирования . В середине 90-х,  еще в эпоху Снегура официальный Кишинев с радостным криком «даешь!» вцепился в «отраслевой подход» к урегулированию; публикуемые списки членов молдавских групп создавали впечатление, что все столичные чиновники призваны на борьбу за «территориальную целостность…». Дело остановилось, когда власти стали отходить от идей «Московского меморандума» 1997 года: в Кишиневе поняли, что именно мирным характером существования отраслевых групп была подготовлена идеология создания «общего государства» на Днестре. Но что это – общее государство? Пробовали искать ответы даже в области языкознания. Это лишь бы не искать ответы в области государственного строительства.

Потом, весной 2001 году, президент Воронин подписал, кстати, вместе со Смирновым пакет документов по созданию для двух берегов основных общих пространств. Воронин до сих пор так и не объяснил причин своего отказа идти к урегулированию в рамках молдо-приднестровских финансового, информационного, таможенного, оборонного… пространств. Хотя и так понятно. Воронин не хотел федерации. С тех пор это слово стало ругательным и оскорбительным для будущности Молдовы; его потом с легкостью заменили на словосочетание «приднестровизация Молдовы» - это чтобы не вступать в заведомо провальные дискуссии об успешных европейских федерациях, которые живут себе и не боятся сепаратистской заразы. О федеративном будущем в сегодняшней РМ уже давно не говорят. В чем тогда смысл и в чем конечные цели работы отраслевых групп, представляющих конфликтующие стороны?       

Но надо же хоть что-то делать.  Такой вывод, как оправдание того, что приднестровская тематика не  остается и не останется на задворках политики, принимается.  А вот более точная и привязанная к свежим текущим событиям оценка. Это из сообщений приднестровских СМИ об очередной встрече двух высокопоставленных чиновников РМ и ПМР: «… обсудили вопрос об организационно-правовом оформлении деятельности рабочих групп. Приняли решение о проведении дополнительной работы с целью выхода на согласованные формулировки по регламентным аспектам деятельности групп Молдовы и Приднестровья. Стороны также обсудили возможность активизации поисков решений иных практически  вопросов, представляющих взаимный интерес». И опять – те же гладенькие, бюрократического облика  формулировки: не придерешься, но и не поймешь. Раньше все стыдились, когда процесс урегулирования считался вялотекущим. Стыдились, потому что оценка была, как диагноз от дурдома. Сейчас он глубоко замороженный; мало того, по замечаниям молдавского переговорщика Осипова, не следует удивляться и его частичной законспирированностью. Чтобы не так заметен был лед в переговорах, чиновники изображают, что им не холодно (порой даже жарко – о, если бы вы знали, какие бурные дискуссии проходят за кулисами, какие полезные обмены мнениями, способными…), и кивают для убедительности на работу отраслевых групп.

В начале своей премьерской карьеры Филат был предельно честным в оценке перспектив развития событий на двух берегах. Владел бы я волшебной палочкой, как-то посетовал  он, тогда бы… Должно быть к грустному выводу он пришел после того, как приднестровские власти не пустили его на футбол в Тирасполь. Невинное с виду желание молдавского премьера посетить уж совсем не политическое мероприятие на левом берегу оказалось неисполнимым. В коротком отказе властей ПМР и в предложении Филату вести себя с республикой, как с соседней страной, и выполнять все соответствующие случаю формальности, были сконцентрированы практически все сложные аспекты урегулирования,  а также все его недомолвки, тайные желания сторон конфликта, нераскрытые планы   их внешних советчиков и  даже будущие проблемы. Потом Филат тоже заговорит языком туповатых и безответственных кишиневских и западных экспертов о привлекательности Молдовы – мол, будет она привлекательной - и Приднестровье к ней потянется. Об ущербности и сомнительной сущности этого тезиса сказано немало. Добавим еще. В этом своем стремлении так решить политико-территориальную проблему Молдова может оказаться в роли девушки, которая рядится в разные одежды, применяет немыслимые духи и косметику, а замуж ее никто не берет; и вроде привлекательная, а не желанная.  Потом время превратит ее в старую деву, а навязчивая идея понравиться любой ценой доведет все до жуткого зрелища. И кому она такая будет нужна.