Китай пообещал сделать свою монетарную политику более гибкой, и теперь развивающиеся страны, возможно, окажутся «на заднем сиденье» на предстоящем в эти выходные саммите «двадцатки» развитых и развивающихся стран.
Вероятно, что на встрече наибольшее внимание будет уделяться вопросам, интересующим больше развитые, чем развивающиеся страны: от пересмотра инструментов финансового регулирования и выбора стратегии выхода из фискального и монетарного стимула до налогообложения банков и кризиса задолженностей в еврозоне.
Не то чтобы эти вопросы не имели никакого значения для перспектив экономического развития мира в целом, а значит, и для благополучия развивающихя стран. Но для ведущих в экономическом отношении стран «новых рынков», для так называемой группы БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), всё это представляет не очень насущную проблему. Бразилия, к примеру, с большим интересом поставила бы на повестку дня реформу торговли сельскохозяйственной продукцией, а не смотрела, как развитые страны спорят о достоинствах и недостатках систем банковского налогообложения.
Если говорить более обще, то это значит, что «двадцатка» — институт, основанный с целью предоставить «новым» развитым странам, в особенности станам группы БРИК, больше влияния на международной арене, — по-прежнему характеризуется господством стран бывшей «семёрки», то есть бывших богатых: США, Японии, Германии, Великобритании, Франции, Канады и Италии.
«Основные проблемы, вызывающие беспокойство у “двадцатки” прямо сейчас, — нехватка регулирования финансовой деятельности, связанные с государственным долгом кризисы, фискальное реформирование и вопросы кредитоспособности — это не те проблемы, в решении которых страны БРИК могли бы как-то заметно поучаствовать», — считает Кристофер Гарман (Christopher Garman), аналитик из Eurasia Group (Вашингтон).
Что характерно, в среду в Wall Street Journal была опубликована статья министра финансов США Тимоти Гейтнера (Timothy Geithner) и директора Национального совета по экономике Лоренса Саммерса (Lawrence Summers), и в этой статье всего лишь три предложения были напрямую посвящены проблемам развивающихся стран.
Особенно неприятно это будет для Бразилии, потому что она хочет занять более заметное место на мировой арене и делает некоторые успехи на пути к достижению этой цели, несмотря на несколько допущенных ошибок, — например, её отказ поддержать санкции ООН против Ирана вызвал огорчение её союзников.
В рамках «двадцатки», как сказал старший научный сотрудник Института международной экономики имени Питерсона Андерс Аслунд (Anders Aslund), «Бразилия — это самая влиятельная “новая” страна после Китая».
Отчасти влиятельность Бразилии объясняется её размерами — с населением в 190 миллионов человек она представляет собой восьмую в мире экономику, — а также довольно здоровыми перспективами роста. Банки Бразилии перенесли финансовый кризис хорошо, а спрос на имеющиеся у неё в изобилии сельскохозяйственные и энергетические ресурсы продолжает расти.
Кроме того, геополитическая мощь Бразилии отражает её готовность выполнять требования развитых стран: в отличие от Китая, рост экономики в Бразилии всё в больше и большей степени обуславливается ростом внутреннего спроса. С другой стороны, из-за этого Бразилия не в такой степени может претендовать на то, чтобы быть в центре внимания в развернувшихся в настоящее время спорах вокруг «мирового дисбаланса» и способах его преодоления.
Открытая экономика Бразилии, характеризующаяся конвертируемостью валюты и независимостью центрального банка, из всех стран БРИК находится максимально близко к западному идеалу. Но главный предмет беспокойства Бразилии — либерализация торговли сельскохозяйственной продукцией — в повестке дня «двадцатки» почти не фигурирует, а в совместных заявлениях, распространяемых после каждого саммита, упоминается лишь рутинно.
Торговыми вопросами, как считается, должна заниматься более компетентная инстанция — Всемирная торговая организация, а не маленькая «двадцатка». В результате требования Бразилии ввести свободную торговлю сельхозпродукцией обречены на обсуждение на переговорах в Дохе, которые вечно проваливаются.
Гарман считает, что это не обязательно должно быть так, ибо «двадцатка» зачастую функционирует как форум для обсуждения самых животрепещущих вопросов, которые впоследствии передаются другим международным организациям.
Но в данном случае этого, скорее всего, не произойдёт, потому что всем заправляют страны «семёрки». Эта группа стран вкупе с Россией в пятницу проведёт предварительную встречу в Хантсвилле — небольшом городке в ста тридцати милях от Торонто — за день до того, как в самом Торонто будет дан старт собственно саммиту «двадцатки». В настоящее время переходящий пост лидера «восьмёрки» занимает Канада.
И если саммит «двадцатки» теперь смотрится как нечто сделанное задним числом, то это потому, что так оно и есть. Встречу в Торонто организовали для того, чтобы решить проблемы Канады, опасающейся, что встреча «восьмёрки» в итоге окажется не такой важной, как предстоящая в ноябре встреча «двадцатки», которая пройдёт в Южной Корее — стране, ныне возглавляющей это объединение.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Китай пообещал сделать свою монетарную политику более гибкой, и теперь развивающиеся страны, возможно, окажутся «на заднем сиденье» на предстоящем в эти выходные саммите «двадцатки» развитых и развивающихся стран. Вероятно, что на встрече наибольшее внимание будет уделяться вопросам, интересующим больше развитые, чем развивающиеся страны: от пересмотра инструментов финансового регулирования и выбора стратегии выхода из фискального и монетарного стимула до налогообложения банков и кризиса задолженностей в еврозоне.
