Литовцам предложили стать «пленными»

На прошлой неделе в Литве продолжали вспоминать события семидесятилетней давности и то, как страна потеряла свою независимость. В связи с этим Сейм Литвы провел несколько громких заседаний и конференций. Как в прошлом номере писал «ЛК», были приняты поправки к УК, согласно которым «поддержка советской или нацистской оккупаций Литвы, оскорбительное отрицание или преуменьшение преступлений этих режимов грозит штрафом или даже тюремным сроком до 2 лет». Но на этом некоторые политики и общественные деятели решили не останавливаться.

Назад в СССР?

Но начнем с принятия упомянутых поправок, которые еще долго не сойдут с уст литовской политической элиты. В обществе эта инициатива была воспринята неоднозначно, многие считают, что это является нарушением права на свободу иметь свои взгляды и свободно выражать свое мнение. Существуют опасения, что этот закон может разрушить общественную дискуссию, обязать рассматривать такие значимые события только с одной точки зрения, которая официально принята в Литве. Другими словами, нас обязали иметь только один взгляд. Единственно правильный. Прямо как во времена СССР.

Не будут ли журналисты и историки испытывать давление со стороны властей? За комментариями мы обратились к члену Европейского парламента, профессору Витаутасу Ландсбергису.

- Сейм проголосовал за внесение поправки в Уголовный кодекс, согласно которой за отрицание преступлений советского и нацистского режимов, а также за поддержку оккупаций этими странами Литвы вводится ответственность. Каково ваше мнение на этот счет?

- Это действие соответствует рекомендациям Европейского союза, который предлагает странам самим решать, приравнивать ли к преступлениям, совершенным нацистской Германией, преступления СССР. Литва выбрала ввести такую норму. Мы не являемся первыми или единственными в такой политической практике, хотя и немного государств сделали подобное. Этот шаг стал результатом больше чем двухлетнего обсуждения. Подобная работа велась и на уровне ЕС. В прошлом и позапрошлом году в Брюсселе проходили слушания по данному вопросу, которые показали, что не только сами преступления осуждаются в законах, но и порицается преуменьшение или отрицание этих преступлений. Так введена норма, по которой отрицание Холокоста является нарушением закона, теперь же подобным образом должны быть оценены и отрицания преступлений Советского Союза. Сейчас же получается, что не было и Катыни, ничего не было, все красиво!

- Не кажется ли вам, что подобный закон может нарушить общественную дискуссию, обязать людей придерживаться только одной точки зрения?

- Если дискуссия ведется, ничто не может ее разрушить. Однако если во время подобных обсуждений говорится такое, что противоречит фактам или оскорбляет людей, то согласно этому закону можно начать расследование, ошибаются ли эти люди, или это делается намеренно.

- А кто должен оценивать, делается это специально и грубо или нет?

- Не могу сказать, кто конкретно должен оценивать, видимо, существующие органы правопорядка, либо какая-то специальная структура.

Если есть ответственность за отрицание преступлений Гитлера, такая же ответственность должна быть и за отрицание преступлений Сталина! Впрочем, европарламентарий высказался, что, видимо, таких расследований будет немного.

Железный занавес опускается

Еще одним мероприятием, которое прошло в Сейме, стала международная конференция с красноречивым названием «1940 год в Балтийских странах: железный занавес опускается». Конференция продолжалась более 4 часов, выступило немало докладчиков, но все говорили об одном и том же – советская оккупация стран Прибалтики была. С обращениями к участникам конференции выступили спикер парламента Литвы Ирена Дягутене, уже упомянутый Витаутас Ландсбергис и генеральный директор центра исследования геноцида и резистенции жителей Литвы Бируте Бираускайте.

С докладами в конференции участвовали парламентарии, историки. Каждый рассматривал оккупацию и доказывал ее существование с разных сторон – военной, правовой, культурной. Были также представители Латвии, Эстонии и Польши, сообщения которых посвящались аналогичным событиям в их странах. Докладчики говорили не только об оккупации, но и о геноциде людей. В целом представители центра исследования геноцида и резистенции жителей Литвы, которые проводили конференцию, должны были остаться довольными – все выступавшие компетентно и аргументированно рассказали про начало советской оккупации, доказали, что оккупация была. Однако то ли из-за природной законопослушности, то ли по другим причинам, даже несмотря на то, что закон об ответственности за отрицание оккупации еще не вступил в силу, альтернативных точек зрения высказано не было. На вопрос, почему на конференцию не были приглашены представители России, которая является правопреемницей СССР, и позиция которых могла отличаться от общей позиции, организаторы не смогли дать внятного ответа. Представители центра сослались на то, что их контакты с российскими историками слишком слабые, а те историки, кого они приглашали, не сумели приехать по различным причинам.

Остался без ответа и вопрос, почему говорится о двух агрессорах и двух оккупациях, а за бортом остаются остальные вопросы. Например, вопросы Польши и Вильнюсского края. Возможно, своим молчанием организаторы хотели показать, что конкретная конференция не была посвящена этой теме, но ощущение однобокости от этого не исчезло. Впрочем, это проблема не только конкретно этой конференции.

Протест Сметоны потерялся

Интересен был вопрос о том, все ли необходимое сделал Сметона как президент, ведь он знал о советской угрозе больше остальных. Историк, доцент Вильнюсского университета, доктор Альгирдас Якубченис говорил, что руководство страны понимало неизбежность будущей оккупации еще при подписании Договора о взаимопомощи в Москве. Позже были организованы два заседания Совета обороны, на которых обсуждалось, что делать в случае угрозы. На обоих заседаниях были приняты решения о переводе средств за границу, чтобы выехавшие литовское правительство и дипломатия могли иметь источник существования. Однако, по словам историка, деньги так и не были переведены, а выезд правительства за границу не был организованным и проходил по частной инициативе политиков. За сутки до предъявления ультиматума Сметона велел своей жене готовиться к отъезду, так как он понимал, что ничего изменить нельзя. Сам президент был согласен лишь с тем требованием СССР, по которому должно было быть сформировано новое правительство, однако большинство министров решило пойти на полное принятие ультиматума. Сметона, как и современные президенты, был верховным главнокомандующим и мог в одиночку решать, будет Литва сопротивляться или нет. По последним данным, к которым участники конференции апеллировали, президент направил протест в Москву. Однако остается неясным, почему этот протест не достиг цели. Отъезд самого Сметоны, по словам историка, было лучшее, что президент мог сделать в последний момент, так как, по его словам, «это усложнило правовую легализацию оккупации». Здесь стоит отметить, что хотя официальная позиция России по вопросу признания или непризнания оккупации Литвы не является однозначной, часто звучит аргумент, что присоединение Литвы проходило по законам того времени и потому не может называться оккупацией. Также говорится о том, что ультиматум был принят, и правительство Литвы не организовало военного сопротивления советской армии, что бывает при оккупации одной страны другой.

Как выбить деньги от России?

В завершение мероприятия из зала поступило предложение называть репрессированных или даже всех жителей Литвы термином «пленный» (belaisvis), для того чтобы использовать это в судебных процессах против России. Якобы, если все жители получат статус бывших пленных, и это можно будет использовать в массовых судебных исках. Организаторы попросили направить это предложение в письменной форме, для того чтобы соответствующая комиссия могла его рассмотреть.

70 лет назад. Хроника событий

Летом 1940 г. Литва, Латвия и Эстония оказались под контролем Советского Союза. Во всех трех странах события проходили по одному сценарию – осенью 1939 были подписаны договоры о взаимопомощи между Советским Союзом и Прибалтийскими республиками. В результате этих договоров на территории трех прибалтийских государств были размещены части Красной армии. В июне 1940 советское руководство объявило о том, что власти Литвы, Латвии и Эстонии не выполняют условий подписанных договоров, после чего каждому из этих государств были предъявлены ультиматумы со стороны СССР.

Первой поздним вечером 14 июня 1940 года ультиматум получила Литва. В нем Советы обвиняли руководство Литвы в препятствовании деятельности Красной армии на территории страны, похищениях и убийствах военнослужащих. Также Литве ставилось в вину вступление в союз с Латвией и Эстонией, что, как написано в тексте ультиматума, «нарушило советско-литовский Договор о взаимопомощи, который запрещает обеим сторонам заключать какие-либо союзы или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся сторон» (статья У1 Договора)». «Советское правительство считает установленным, что этот военный союз направлен против Советского Союза», -  говорится в ультиматуме. Литве были предъявлены 3 требования – предать суду виновников провокаций против советских гарнизонов, министра внутренних дел Скучаса и начальника политической полиции Повилайтиса; сформировать в Литве правительство, которое готово обеспечить выполнение Договора о взаимопомощи; а также пропустить на территорию Литвы советский воинский контингент, достаточный для выполнения условий Договора.

Срок действия ультиматума был всего около 9 часов. Как сообщает официальный сайт Сейма: «Литовское правительство, собравшееся на последнее заседание, приняло советский ультиматум, а 15 июня советская армия заняла всю страну. Началась оккупация Литвы».

Впоследствии было сформировано Народное правительство и проведены выборы в Народный сейм, который 21 июля 1940 года составил запрос о вступлении Литвы в состав СССР, и уже 3 августа было объявлено о создании Литовской ССР.