Несколько лет назад я спросил инвестора, специализирующегося на инвестициях в России и Восточной Европе, о современном бизнес-климате и атмосфере на этом Дальнем Востоке?
Уровень научных разработок, а также качество научной и инженерной подготовки находятся на высшем уровне, отметил он. Большое количестве проектов было начато и профинансировано еще во времена бывшего Советского Союза, и при этом их потенциальное коммерческое использование не состоялось.
Это совпадало с тем, что я слышал от других компаний. Intel годом ранее открыл свою лабораторию в Нижнем Новгороде, в которой выполнялась большая часть исследований в области коммуникаций. Десять кандидатов наук (PhDs) были наняты на работу по цене одного американца, сообщил мне бывший генеральный директор Intel Пэт Гелсингер (Pat Gelsinger). Поисковая система Яндекс составляет в стране конкуренцию поисковику Google. А идея о подземной газификации угля пришла на Запад через лицензии таких компаний-стартапов как Laurus Energy.
Однако затем появился милиционер. На одной из улиц Москвы инвестора через определенное время останавливал один и тот же милиционер. Деньги переходили из рук в руки. Меня не столько беспокоил размер взятки, подчеркнул он. Меня поражала регулярность этого вымогательства.
Это именно та дилемма, с которой российский президент Дмитрий Медведев столкнулся во время своего недавнего посещения Силиконовой долины, и с ней придется столкнуться также будущим заезжим специалистам. Российские ученые добились великолепных результатов в области контроля качества, ядерных исследований, ракетной техники («Морской старт» - это совместная российско-украинско-норвежская фирма, которая занимается выводом спутников на околоземную орбиту с морской платформы, находящейся недалеко от Гайаны), компьютерное программирование, а также инжиниринг в тяжелой промышленности. Вчера он обменивался рукопожатиями с губернатором Арнольдом Шварцнеггером, а также с генеральным директором компании Cisco Джоном Чемберсом (John Chambers).
К сожалению, инфраструктура – суды общей юрисдикции, стандарты бухгалтерского учета, финансовые институты, необходимые для того, чтобы вывести продукты на рынок, - все это менее надежно. Я согласен с тем, что большое количество статей о России были написаны мной в середине 2000-х годов и, скорее всего, ситуация немного изменилась к лучшему с тех пор, но, тем не менее, я считаю, что есть основания говорить о том, что Санкт-Петербург еще не стал Пало Альто (Palo Alto) на Неве.
Именно поэтому мы поместили эту страну в категорию тех мест, где маловероятно появление зеленых технопарков.
Немногим более двух лет назад Российская венчурная компания (РВК) сделала многим в Силиконовой долине предложение. Она хотела предоставить 1,25 миллиарда долларов ведущим фирмам, работающим с венчурным капиталом. Венчурные фирмы должны были вложить эти деньги – вместе с небольшим количеством своих собственных средств – в российские компании-стартапы или стартапы, созданные выходцами из России.
Вознаграждение было щедрым. РВК хотела только вернуть свое деньги и получить пять процентов прибыли.
Хотя несколько фирм и решили работать вместе с РВК, многие были настроены скептически, частично это происходило потому, что предлагаемые РВК средства пришли из российского нефтяного и газового бизнеса (конфликт с компанией «ЮКОС», сопровождавшийся заключением под стражу ее руководителей, был тогда в самом разгаре).
«Да ты что, приятель! Ты газеты почитай!», сказал один из сотрудников венчурной фирмы.
Реализация концепции коммерциализации в Восточной Европе и России остается слабой. Конечно, Соединенные Штаты по праву занимают ведущие позиции в сравнении с остальным миром в том, что касается возможности превращения концепции, взятой в студенческой лаборатории, в миллиардный бизнес, но и другие страны – Израиль, Ирландия, Дания, Индия, Китай – начинают овладевать этими навыками. Россия в этом отношении далеко позади.
«Подготовка инженеров иногда лучше в России, однако подготовка специалистов в области организации бизнеса лучше здесь», подчеркнул в беседе со мной в 2005 году министр образования и науки Андрей Фурсенко. Годом ранее Фурсенко предложил план по снятию ограничений на коммерциализацию университетских исследовательских работ. Этот законопроект застрял в парламенте.
Компания Intel, действительно, начала инвестировать в России в 2003 году. Два года спустя тогдашний глава Intel Capital Клод Леглиз (Claude Leglise) заявил, что, если бы у него была возможность повернуть время вспять, то он, скорее всего, не стал бы этого делать. «Вы можете прочесать все страну и обнаружить замечательные вещи, но вы будете не в состоянии найти простой ответ на вопрос, кто должен сказать «да» для того, чтобы проект был запущен», отметил он в беседе со мной.
Но означает ли это, что Россия вообще не будет участвовать в зеленых технологиях? Нет, не означает. Соединенные Штаты и Европа будет прочесывать Россию в поисках патентов и ученых. Это создаст отличный парк для аутсорсинга, а также для проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. К сожалению для России, большая часть прибыли от этого уйдет за границу.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несколько лет назад я спросил инвестора, специализирующегося на инвестициях в России и Восточной Европе, о современном бизнес-климате и атмосфере на этом Дальнем Востоке?
