Практически каждый готов приветствовать налаживание сотрудничества между Москвой и Вашингтоном в области противоракетной обороны. Но разочаровывающий опыт прошедших десятилетий научил нас, что совершенно неправильно ставить такое сотрудничество в центр американо-российской перезагрузки – хотя Эндрю Футтер (Andrew Futter), выступая на прошлой неделе на страницах World Politics Review, утверждал обратное. Вместо того, чтобы тратить на это время и свою добрую волю, нам следует более творчески подумать об углублении двустороннего сотрудничества по другим вопросам, включая укрепление региональной безопасности в Афганистане и Центральной Азии.
Однако те заявления, которые госсекретарь США Хиллари Клинтон сделала на прошлой неделе во время визита в Польшу, показывают, что администрация Обамы во многом разделяет взгляды Футтера, по крайней мере, на словах. 3 июля Клинтон и министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский присутствовали в Кракове на церемонии подписания протокола о внесении поправок в Соглашение о противоракетной обороне, заключенное между двумя странами в 2008 году. Вместо развертывания в Польше 10 новых наземных ракет-перехватчиков большой дальности, как планировала администрация Буша, команда Обамы разработала новый, адаптивный и пошаговый подход, полагаясь в большей степени на уже существующие ракеты-перехватчики SM-3.
На некоторых кораблях ВМС США, курсирующих в настоящее время у берегов Ирана и Северной Кореи, такие ракеты имеются. Пентагон планирует приспособить SM-3 для наземного базирования в Польше и других странах, расположенных неподалеку от Ирана, одновременно модернизируя такие ракеты в корабельном и наземном варианте с целью увеличения их возможностей. По данным "Обзора противоракетной обороны", подготовленного администрацией, Министерство обороны также намеревается со временем разработать и принять на вооружение более современные перехватчики ПРО. Подписанный на прошлой неделе в Кракове протокол предусматривает, что пусковые шахты новых SM-3 будут введены в строй примерно в 2018 году, если это будет необходимо. Их цель – противостоять Ирану, совершенствующему свои баллистические ракеты.
И Клинтон, и Сикорский признают, что российское руководство по-прежнему выражает обеспокоенность в связи с планами размещения ПРО. Но Клинтон утверждает, что запланированные к развертыванию в Польше ракеты не будут нацелены на Россию. По ее словам, это "оборонительная система, обеспечивающая защиту наших друзей, союзников и наших развернутых сил". Она отмечает: "Мы по-прежнему стремимся к сотрудничеству с Россией в области ПРО, поскольку считаем, что это в наших общих интересах".
Клинтон назвала совершенствуемый Ираном арсенал баллистических ракет общей угрозой для НАТО и России, а также подтвердила давнее приглашение США и НАТО к участию Москвы в действиях альянса по созданию ПРО. Но она отметила, что Россия пока не дала на это положительный ответ, несмотря на многочисленные запросы американских представителей по поводу условий российского участия в таком сотрудничестве, а также самых разных предложений в адрес Москвы. Те области, в которых Вашингтон предполагает налаживать двустороннее сотрудничество с Москвой по ПРО, включают, среди прочего, исследования и разработки, испытания систем противоракетной обороны и учения ПРО.
Сикорский подчеркнул, что Польша также хочет сотрудничать с Россией, и сделает так, чтобы запланированное развертывание проводилось "как можно прозрачнее", дабы убедить Москву, что данные системы не направлены против нее. Он добавил, что Польша готова разрешить России проводить инспекции на местах "на взаимной основе".
Однако российские руководители давно уже отвергают саму мысль о том, чтобы Польша или любая другая страна, размещающая у себя ПРО, проводила проверки российских военных объектов в обмен на допуск к американским системам, размещенным на их территории. В прошлом они также требовали постоянного присутствия наблюдателей на объектах ПРО. Польские, чешские и американские представители, в отличие от русских, предусматривали лишь инспекции на местах с коротким временем уведомления, причем инспекции должен был проводить специально предназначенный для таких целей персонал российских посольств, находящихся в этих странах.
В целом, было несколько периодически возникавших препятствий, которые мешали российско-американским попыткам реализовать совместные инициативы по ПРО. Эти препятствия, скорее всего, помещают и нынешним усилиям. Во-первых, многосторонние инициативы в области ПРО изначально трудноосуществимы. Странам-членам НАТО никак не удается создать такую систему в масштабах альянса, хотя они работают над ней более десяти лет. Очень сложны технологии, очень велики затраты.
ПРО также создает сложные проблемы в области управления и наведения. Участники такой системы должны выработать механизм, позволяющий принимать решения о перехвате в течение нескольких минут после пуска ракет противника. Разные технические стандарты и порядок действий натовских и российских систем ПРО еще больше усложняют эту проблему. Если российские руководители требуют, чтобы европейская система ПРО управлялась совместно, а Москва обладала теми же правами и функциональными обязанностями, что и другие участники, то представители США четко заявляют, что никогда не смогут положиться на ПРО, для применения которой требуется разрешение России.
Кроме того, политика ограничений в области передачи технологий ведет к срыву многонациональных оборонных проектов даже внутри НАТО. А запреты на передачу секретных технологий ПРО российским компаниям и на совместное с российскими военными использование данных о ракетной угрозе гораздо серьезнее. Американские руководители вполне обоснованно беспокоятся по поводу того, что часть такой информации может попасть в руки Ирана либо других стран, разрабатывающих ракетно-ядерное оружие. Такие страны могут воспользоваться этими данными для создания более эффективных мер противодействия.
Более того, у российских и американских лидеров по-прежнему разные взгляды на архитектуру европейской безопасности, в том числе, в области ПРО. Руководители США и НАТО отказываются давать согласие на ограничения систем ПРО альянса, утверждая, что им нужна гибкость для противодействия любой потенциальной угрозе. В результате российским стратегам в процессе планирования приходится предусматривать и самые неблагоприятные сценарии, включая вариант с развертыванием неограниченного количества американских ракет-перехватчиков в непосредственной близости от России. В таком варианте, как признают американские руководители на своих брифингах, Соединенные Штаты могут теоретически получить возможность для перехвата части российских межконтинентальных баллистических ракет.
И наконец, пока неясно, разделяют ли на самом деле российские руководители взгляды НАТО на иранскую угрозу. Хотя большая часть россиян против появления у Тегерана ракет большой дальности в ядерном снаряжении, они меньше, чем американские аналитики, уверены в том, что Иран твердо решил разработать ядерное оружие, или что Тегеран в предстоящем десятилетии сумеет создать эффективный ракетно-ядерный арсенал. Российские официальные лица сначала хотят согласовать общее понимание потенциальных ракетных угроз, а уже затем принимать политические и экономические меры по их предотвращению. По мнению Москвы, Россия и Соединенные Штаты смогут принимать решения о совместном ответе на ракетные угрозы с возможным развертыванием общих систем ПРО лишь тогда, когда у них будут одинаковые взгляды на подлинную ракетную угрозу. Но американские руководители и многие европейские союзники уже решили, что стоят лицом к лицу с постоянно нарастающей ракетной угрозой со стороны Ирана - а поэтому им надо действовать прямо сейчас, чтобы подготовиться к ее отражению.
Вместо того, чтобы продолжать свои бесплодные поиски путей масштабного российско-американского сотрудничества в области ПРО, Вашингтону и Москве лучше начать с взаимодействия по менее спорным вопросам, таким как стабилизация обстановки в Центральной Азии и Афганистане. Если они выработают привычку к сотрудничеству в таких вопросах, относящихся к сфере безопасности, то затем сумеют сделать смелый шаг вперед в направлении создания совместной системы противоракетной обороны, в рамках которой они смогут доверить свою жизнь партнеру.
Ричард Вайц – старший научный сотрудник Хадсоновского института (Hudson Institute) и старший редактор World Politics Review. Его еженедельная колонка Global Insights выходит каждый вторник.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Практически каждый готов приветствовать налаживание сотрудничества между Москвой и Вашингтоном в области противоракетной обороны. Но разочаровывающий опыт прошедших десятилетий научил нас, что совершенно неправильно ставить такое сотрудничество в центр американо-российской перезагрузки.
