В прошлый четверг, около полуночи, президент России Дмитрий Медведев подписал указ о помиловании четверых россиян, заключенных на много лет в тюрьму за контакты с Западом. Их быстро увезли самолетом в Вену и там обменяли на десятерых шпионов, арестованных в США всего за несколько дней до этого. Тогда же Медведев сделал еще один жест, хотя и лишенный всякого драматизма и всякой интриги в стиле времен «холодной войны»: помиловал еще шестнадцать человек, большинство из которых — никому не известные мелкие уголовники и местные чиновники, виновные в коррупции.
Среди них — директор машиностроительного завода, уволенный в мае за невыплату зарплаты работникам, двадцатипятилетний вор, а также заместитель главы комитета по надзору за местной федеральной собственностью, 8 июля 2004 года получивший шесть лет тюрьмы условно за мошенничество и злоупотребление властными полномочиями. Его срок истекал почти сразу после того, как Медведев подписал свой указ о помиловании.
У этих людей нет ничего общего с офицерами российской разведки, обвиняемыми в продаже государственных тайн ЦРУ; и в этом-то, видимо, все и дело. Помиловав каких-то случайно выбранных преступников одновременно с выдающимися людьми, Кремль явно совершил важный тактический маневр, направленный на принижение значимости обмена шпионами и на опровержение обвинений в избирательном применении закона.
«Президент как бы хотел сказать нам, что не тольо готов миловать преступников при исключительных обстоятельствах, но и осуществлять свои конституционные полномочия, — прокомментировал Алексей Макаркин, политолог из Центра политических технологий. — Нам как бы сказали, что любой россиянин может рассчитывать на подобный вариант, а не только тот, за кого попросили США».
Помилование получили и преступники с более запутанными делами, но ни один из них не имел отношения к шпионажу. Сергей Ананьев из Смоленска, к примеру, в 2003 году в спешном порядке был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы за убийство. После заседания суда, на котором ему не разрешили присутствовать, он себя виновным не признал. В июле прошлого года суд по правам человека в Гааге вынес решение в пользу Ананьева и присудил ему две тысячи евро.
Также был помилован Иван Винограов, бывший десантник, посаженный в одну из самых известных московских тюрем Бутырку за то, что выстрелил в милиционера, не хотевшего брать у него взятку в две тысячи долларов.
В один прекрасный октябрьский день 2001 года, когда мать Виноградова приехала в тюрьму навестить сына, он подошел к охраннику на входе в комнату для посетителей, показал ему фальшивый паспорт и, попрощавшись, ушел. Спустя три месяца его опять поймали, причем Виноградов сначала устроил перестрелку с милиционерами, а потом неудачно попытался покончить с собой.
«Преступников подобрали так, чтобы все выглядело, как будто это обычная амнистия, — считает депутат нижней палаты парламента, возглавляющий существующий при нем совет по мировой политике, Сергей Марков. — Нужно было, чтобы дело казалось рядовым».
Согласно 71-й статье российской конституции, президент имеет право амнистировать граждан, обращающихся к нему с просьбой о помиловании. Во время правления Бориса Ельцина существовала комиссия, сформированная из правозащитников и независимых адвокатов рекомендовала кандидатуры на предоставление амнистии или же отвода смертного приговора (сейчас в России на смертную казнь наложен мораторий). К моменту ухода в 1999 году Ельцин помиловал порядка пятидесяти тысяч человек.
Наследник Ельцина Владимир Путин некоторое время занимался тем же самым, но в 2001 году распустил эту комиссию, и поток помилований иссяк.
Сейчас помилование предоставляется заключенным, признавшим свою вину, отбывшим большую часть наказания, продемонстрировавшим хорошее поведение или по каким-либо причинам выдающимся из ряда вон (в частности, многодетным матерям и ветеранам, как, например, отслуживший в Афганистане Виноградов).
Апелляции заключенных подаются президенту через региональный комитет, который перенаправляет их в Кремль. Там советники президента рассматривают материалы и дают президенту касающиеся их, но не имеющие обязывающей силы рекомендации.
«Это делается на регулярной основе, — сообщил Лев Пономарев, правозащитник из Московской Хельсинкской группы. — Это необходимая и важная процедура».
Джулия Иоффе — наш специальный корреспондент
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
У этих людей нет ничего общего с офицерами российской разведки, обвиняемыми в продаже государственных тайн ЦРУ; и в этом-то, видимо, все и дело. Помиловав каких-то случайно выбранных преступников одновременно с выдающимися людьми, Кремль явно совершил важный тактический маневр, направленный на принижение значимости обмена шпионами и на опровержение обвинений в избирательном применении закона.
