Могут ли израильтяне стать единым народом?

Надоело слышать каждый раз (особенно часто говорят об этом в канун 9 Ава) о необходимости единства и сплоченности народа, о единстве Израиля, о правительстве национального единства. Попытка создать некий общий нарратив, связанный с событиями, произошедшими две тысячи лет назад, заслуживает уважения, особенно если из этого извлекают важные уроки.

Главным уроком, о котором постоянно упоминают во время большинства мероприятий, связанных с трауром Тиша бе-ав – во время семинаров, встреч, занятий – считается осознание опасности, исходящей от беспричинной ненависти ("синат хинам") и, как следствие, необходимость единства. Единство народа воспринималось необходимым условием сохранения евреев в галуте, дающей возможность защищаться от погромщиков и преследователей, как спасение от ассимиляции и перехода в другую веру. Но насколько подобное единство необходимо в суверенном еврейском государстве – укрепляет или, напротив, ослабляет оно наши позиции?

Ответ ясен: призывы к единству, которое якобы имело место в прошлом, помогает скрывать общественные язвы, помогает обманывать народ, помогает откладывать принятие судьбоносных решений в долгий ящик или вовсе не решать никаких проблем. Единство, о котором все говорят, нечто амфорное, невнятное, стремление к консенсусу, суть которого невозможно определить. Подобное "единство" рождает сентиментальный пафос и фальшивый посыл, лицемерный, как копеечная поздравительная открытка.

Какое единство может быть между избирателями партии ХАДАШ в Тель-Авиве и жителями Хеврона, проголосовавшими за партию Ихуд Леуми? Что общего между жителем Бней-Брака, который верит, что его жена "нечиста" целую неделю в месяц, и пенсионеркой из Хайфы? Что объединяет меня с ультраортодоксальной женщиной, которая плюнула мне в лицо и назвала меня "шлюхой" лишь за то, что на мне было надето платье со скромным вырезом в тот момент, когда я попыталась помочь ей внести тяжелые сумки в автобус?

Говорят, что единство проистекает из принадлежности к одной нации. И этого достаточно. Согласно общепринятым понятиям, люди одной национальности обладают сходными признаками: религия, язык, территория, история, происхождение, культура, образ жизни. Давайте проверим, соответствуют ли действительности все эти характеристики, когла речь идет об Израиле: общая религия – да, общий язык – да, общая территория – да, общая история – да, во всяком случае, когда речь заходит о жизни в диаспоре, о преследованиях, о возвращении в Сион и возрождении государства. Культура и образ жизни? Этого нет.

Израильтяне очень отличаются друг от друга. Хотя существуют кровные узы, и, с этой точки зрения, израильская нация имеет этническое происхождение – как и в других странах: тот, кто родился среди этого народа, принадлежит ему. Но нет у нас никаких общих ценностей. В США также постоянно говорят о единстве нации. Клятва верности, которую каждое утро декламируют миллионы американских школьников, говорит о "едином народе, едином Боге, о свободе и справедливости для всех".

Это именно то, что отсутствует в нашем случае. Нельзя требовать единства и сплоченности, когда нет свободы и справедливости для всех. Иудаизм, во всяком случае тот его вариант, который имеет место в Израиле, религия закрытая для чужаков. Отношение к другому, к пришельцу, к бедняку базируется на милосердии и подаянии, но не на стремлении к равенству и справедливости.

Поэтому в Израиле никогда не было и не будет подлинного единства. Только общий внешний враг может сплотить жителей этой страны. Израиль любит выставлять себя в качестве жертвы – все против него, все его ненавидят. Лишь мы одни во вселенной стремимся к миру и отличаемся особым человеколюбием. Полноте. Мы - чемпионы ненависти, такими мы были на протяжении всей нашей истории – Каин и Авель, Иосиф и его братья, фарисеи и садуккеи, хасидизм и Хаскала, бундовцы и сионисты. Ненависть между правыми и левыми, между светскими и религиозными, между ашкеназами и восточными – это прямое продолжение той вековой ненависти.

Лозунг "наша сила в единстве" - напыщенный и циничный. Наша сила должна проявиться в гуманизме, либеральности и подлинном сионизме, суть которого в праве на национальное самоопределение. Пришло время заново определить, кто мы такие и куда держим путь. Пришло время избавиться от невежества и фанатизма, пришло время принять универсальные ценности, среди которых один из базовых этических принципов монотеизма - "возлюби ближнего, как самого себя".