Когда исполнительного директора выталкивают из компании, то обычно ему устраивают красивые проводы, в том числе ему предоставляют почетное «теплое местечко» и дают большую сумму денег. Но как получилось, что глава BP Тони Хейворд (Tony Hayward) отправляется теперь в Москву, где он вместе с четырьмя российскими олигархами будет заседать в совете директоров одного из исключительно сложных совместных предприятий - компании ТНК-BP? Действительно, это совместное предприятие обеспечивает 25 процентов добываемой BP нефти, однако само по себе это новое назначение является понижением для любого исполнительного директора.
За ответом на этот вопрос я обратился к главному стратегу московского инвестиционного банка «Уралсиб» и дуайену российских нефтяных аналитиков Крису Уиферу (Chris Weafer). Уифер считает, что назначение Хейворда совпадает с вероятными действиями со стороны России с целью заставить BP согласиться с тем, чтобы это совместное предприятие было приобретено одной из российских нефтяных компаний. Задача Хейворда - сделать этот переход плавным. После этого небольшого вступления привожу полностью ответ Уифера:
«Я уверен в том, что назначение Хейворда связано с вероятностью того, что BP придется реструктурировать свой бизнес в России.
Сегодня BP не разрешили бы приобрести в России такое количество акций, которым она в настоящий момент располагает. Закон об ограничении любого иностранного участия в российских стратегических предприятиях до уровня миноритарного акционера был принят уже после того, как BP приобрела 50 процентов акций компании ТНК. Этот случай продолжает оставаться единственной такого рода инвестицией иностранной компании, он противоречит законодательству, и российское правительство хотело бы исправить существующее положение.
Я не думаю, что правительство будет форсировать этот вопрос, то есть действовать так, как это было сделано в случае с Shell, когда эта компания, имевшая 50 процентов акций проекта «Сахалин II», вынуждена была сократить свое участие до 25 процентов. Вместо этого правительство, как мне кажется, попытается полностью использовать преимущества, возникшие в связи с нынешними проблемами компании, и заставить BP согласиться на реструктуризацию. Не путем продажи акций, как это было в случае с Shell, а за счет слияния с еще одной компанией. Государственная компания «Газпромнефть» считается вероятным кандидатом. Вот почему Газпром, купивший «Газпромнефть» (тогда она называлась «Сибнефть») у Романа Абрамовича, почти ничего с ней не делал. Однако он ясно дал понять о своих амбициях и желании стать значительно более крупным игроком в нефтяной отрасли.
Кризис, переживаемый в настоящее время BP, может предоставить как правительству, так и Газпрому как раз ту возможность, которую они ждали.
Поэтому (извините за предыдущее многословие) роль Хейворда, скорее всего, будет состоять в том, чтобы быть связующим звеном между BP и правительством на этих переговорах. Я думаю, что BP не захочет продавать свои активы. Совсем наоборот, особенно если учитывать, что компания будет продолжать находиться под давлением со стороны Соединенных Штатов. Поэтому не исключено, что BP может стать в большей степени российской, чем американской компанией.
Преимущество BP, если она согласится на предлагаемую реструктуризацию или слияние состоит в том, что она сможет выйти из тупика в области производства, в котором она в настоящее время находится. Будучи компанией, не связанной ни с одной крупной государственной компанией, она не получит, особенно с учетом владения 50 процентами акций, доступа к новым месторождениям или новые лицензии. Если бы она вступила в союз с «Газпромнефтью», то это бы означало получение такого рода доступа, и она смогла бы надеяться на долгосрочный рост».