Ни у одной страны мира нет такого хитрого лидера, как Владимир Путин. Даже занимаемая им сейчас якобы вторая по важности должность премьер-министра России, на самом деле, даёт ему стратегическое прикрытие, которым он с успехом и пользуется. Даже если предположить такую невероятную вещь, что этот русский националист и последователь Макиавелли действительно подчиняется нынешнему президенту Дмитрию Медведеву, всё равно нельзя не признать, что мы имеем дело с Кремлем, созданным Путиным.
Резкий взлёт (как и сомнительное отречение) Путина прошёл практически без единого провала. Сейчас администрация Обамы пропагандирует свою так называемую политику «перезагрузки», но с точки зрения России это выглядит просто как оправданное признание Западом силы и могущества Москвы. Если пытаться вспомнить, когда же именно набрала обороты путинская реваншистская концепция развития России, то есть смысл вспомнить о событиях 1999-го года — нападении на Чечню. Тем не менее, как пишет Рон Асмус в своей новой книге «Маленькая война, которая потрясла мир», первой проверкой «силового» путинизма за пределами Российской Федерации стало нападение на Грузию, произошедшее летом 2008-го года. Асмус, занимавший высокое положение в структурах государственного департамента при Билле Клинтоне, утверждает, что эта война была направлена не только против Грузии, но и против Вашингтона, НАТО и вообще против Запада.
Согласно его анализу, всеобщие споры вокруг якобы имевших место провокаций Грузии и психической стабильности грузинского президента Михаила Саакашвили отвлекают нас от главного и тогда, и сейчас вопроса: будет ли Россия уважать суверенитет соседних стран и позволять им самим решать, с кем вступать в союзные отношения?
Есть и параллельный этому вопрос, не менее важный: как Европа и Запад в целом будут реагировать на действия России? Если конфликт 2008-го года с Грузией считать показательным, то ответ просто — «плохо». После падения Берлинской стены лидеры стран Запада установили главнейшее правило для Европы в период после «холодной войны». Это была Парижская хартия для новой Европы, согласно которой границы государств на континенте никогда больше не будут перекраиваться силой.
Безусловно, за подобным предложением стояли вполне адекватные соображения. Но если обретшие независимость постсоветские государства выразили практически единодушное желание присоединиться к Западу, то, как пишет Асмус, переполненная негодованием отвергнутая Россия перевоплотилась в неоимпериалистическую державу, которой остаётся и сейчас. А руководство стран Запада, вместо того, чтобы сразу выступить против подобного нежелательного поворота событий, поверили не отражающим действительности аргументам о большой важности России для всего мира.
Две отколовшиеся от Грузии территории, спорный статус которых был одним из последствий развала Советского Союза, подвергались влиянию России задолго до нападения 2008-го года. Российские националисты считают суверенитет Грузии менее неприкосновенным, чем суверенитет практически любого другого постсоветского государства; частично это объясняется грузинским происхождением многих российских лидеров, включая Иосифа Сталина. Подобные представления восходят к событиям 1921-го года, когда страна была аннексирована, а молодая независимая Грузинская Республика раздавлена большевиками.
В конце эпохи «холодной войны» крохотные анклавы — Южная Осетия и Абхазия — были включены в состав Грузии. Эти территории населены преимущественно грузинами, но местные меньшинства имеют собственные языки и выступают за номинальную независимость, которая на самом деле подразумевает вассальные отношения с Росссией.
Югоосетинские сепаратисты воспротивились провозглашению независимости Грузии и инициировали гражданскую войну. Бои временно прекратились в 1992-м году, когда Грузия сохранила контроль над провинцией, но предоставила ей широкую автономию и допустила присутствие на её территории небольшого контингента миротворческих сил из России. Конфликт возобновился в 2004-м году, но в конце того же года была достигнута недолговечная договорённость о прекращении огня. Присутствие российских войск на этой территории, признанной мировой общественностью как часть Грузии, в период либерализации при Борисе Ельцине (правил с 1991-го по 1999-й гг.) было достаточно невинным, но когда на смену ему пришёл Владимир Путин и вновь повёл Россию по пути авторитаризма, это стало важным фактором дестабилизации. Как пишет Асмус, присутствие российских солдат и вооружений на территории Грузии стало «первородным грехом» всех «замороженных конфликтов».
Что же тогда их разморозило? По мысли Асмуса, виновато НАТО. 2 апреля 2008-го года представители стран-членов Организации Североатлантического договора собрались в румынском Бухаресте, чтобы решить, принимать ли в НАТО Грузию и Украину. Дебаты были весьма напряжёнными. Бухарестский саммит обнажил раскол между странами, стремившимися расширить состав альянса (США, страны Восточной Европы), и странами, боящимися любым способом вызвать гнев Кремля (особенно отличилась в этом плане Германия).
В конечном итоге, было решено не пускать в альянс ни Грузию, ни Украину. Но тем не менее, членство этих двух постсоветских стран в НАТО стало заявленной долгосрочной целью альянса. По словам Асмуса, эти полумеры и привели к нападению России на Грузию четырьмя месяцами позже. Но как бы русские ни восприняли итоги бухарестского саммита, бесспорно то, что спустя всего лишь две недели после его окончания они занялись усилением своих «миротворческих» контингентов в Южной Осетии и Абхазии.
Вокруг российско-грузинского конфликта ведутся бесконечные споры о мере ответственности сторон за начало войны августа 2008-го года. Обе стороны предъявляли доказательства бомбардировок, перемещений войск и танковых колонн и тому подобного; всё сказанное говорило, что юридическую ответственность за начало войны следует возложить на одну из сторон. Но Асмус приводит свои собственные убедительные доказательства того, что у грузинского президента Саакашвили и его правительства не было иного выбора, кроме как напасть на сепаратистские осетинские ополчения, которые постоянно усиливались российскими войсками.
Наблюдатели, критически относящиеся к политике США в отношении России, считают, что в период после «холодной войны», когда шла экспансия НАТО, США занимались «отчуждением» и «окружением» России. Подобные утверждения чересчур способствуют паранойе Кремля. Асмус указывает, что «Россия была полноценным участником и партнёром на этих переговорах [после “холодной войны”], и на всех соглашениях стоит подпись президента Российской Федерации». Истина заключается в том, что в период правления крайне прозападно настроенного Саакашвили Грузия неизбежно превратилась в «постоянную жертву жалоб и негодования России, накапливавшегося годами», — об этом также пишет в своей книге Асмус.
В книге «Маленькая война, которая потрясла мир» он правильно отмечает тактические и концептуальные ошибки, предшествовавшие войне, и видит вину Запада в том, что он, так сказать, «заснул за рулём» (то есть игнорировал явные признаки дестабилизации и не смог принять превентивные меры), а вину России — в том, что она возмутилась дрейфом в сторону Запада ещё одного из её бывших сателлитов. Но если Асмус прав в своей оценке важности той войны, то в своих рассуждениях о том, как можно было её предотвратить, он несколько менее убедителен. Асмус признаёт, что, начав процесс приёма в НАТО Грузии и Украины два года назад, всё равно не удалось бы разубедить русских действовать агрессивно; для предотвращения нападения на Грузию надо было совершить нечто более серьёзное, а именно — укрепить сам альянс.
Альянс должен состоять из стран, полностью осознающих смысл «общих ценностей», вокруг которых вращается диалог на каждой трансатлантической конференции. Более того, у этих стран должна быть общая убеждённость в необходимости распространения этих ценностей дальше на восток, понимание сути внешних угроз по отношению к сохранению этих ценностей, а также готовность строить и оснащать армии, необходимые для их защиты.
«Единственное, что может сдержать Россию», — пишет Асмус, — «это объединёная и мощная решительность, свидетельствующая о неумолимости процесса расширения НАТО, а также о том, что попытки сопротивляться приведут к реальным последствиям».
Учитывая, однако, постмилитаристский подход, исповедуемый многими европейцами, а также получающее всё большее и большее распространение представление о том, что Россия действительно имеет право на сферу «привилегированных интересов» (выражение Путина) на постсоветском пространстве, — неясно, на что альянс НАТО вообще способен в наши дни. Россия до сих пор нарушает условия договора о прекращении огня, заключённого при посредничестве президента Франции Николя Саркози: не вывела войска к довоенным границам, увеличила своё военное присутствие в Абхазии и Южной Осетии.
«Запад даже не приблизился к тому, чтобы убедить Москву вернуть к довоенному положению в военном или же политическом плане», — пишет Асмус. Трения между Россией и Грузией по-прежнему сильны, а новая война — вполне реальна.
После публикации книги произошло такое сенсационное событие, как заключение договорённости между Россией и Украиной о продолжении контроля над военно-морской базой в Крыму до 2042-го года. Если нежелание защищать «главнейшее правило» Европы в период после окончания «холодной войны» какими-либо способами, кроме дипломатичных жалоб, станет нормой, то самоуверенность русских уже не будет потрясать мир. В таких условиях, скорее всего, именно Владимира Путина история запомнит как инициатора российской «перезагрузки».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ни у одной страны мира нет такого хитрого лидера, как Владимир Путин. Даже занимаемая им сейчас якобы вторая по важности должность премьер-министра России, на самом деле, даёт ему стратегическое прикрытие, которым он с успехом и пользуется. Даже если предположить такую невероятную вещь, что этот русский националист и последователь Макиавелли действительно подчиняется нынешнему президенту Дмитрию Медведеву, всё равно нельзя не признать, что мы имеем дело с Кремлем, созданным Путиным.
