На прошлой неделе началась новая холодная война. Китай и США провели военные учения и обменялись взаимными угрозами совершенно в том же духе, в каком этим занимались мы с Советами в старые недобрые деньки холодной войны. В отличе от Советов, однако, у Пекина нет идеологической мотивации распространения коммунизма, есть лишь экономическая. Чтобы победить в этой войне, нам нужен план.
США и наши союзники провели учения по борьбе против подводных лодок в Японском море, чтобы дать понять Северной Корее — марионетке Китая — что её недавние провокационные действия, в том числе — потопление южнокорейского военного корабля, неприемлемы, а США готовы встать на защиту своего союзника.
Китайский генерал Ма Сяотянь, заместитель командующего штабом Народно-освободительной армии, выступил с протестом, заявив, что учения поставили под угрозу столицу Китая Пекин. На эту якобы угрозу китайская сторона ответила учениями флота в Южно-Китайском море, в нескольких сотнях миль к югу.
Китайцы провели эти учения, чтобы вновь подчеркнуть свои территориальные притязания на Южно-Китайское море как «неоспоримый суверенитет», и выступили с предупреждением, что этот вопрос не стоит «выводить на международный уровень». Затем, впервые в истории, официальный Пекин придал этому притязанию приоритет «коренного» национального интереса, что ранее распространялось только на Тибет и Тайвань.
Комментарий Китая о недопустимости «вывода на международный уровень» стал реакцией на заявление, сделанное госсекретарем США Хиллари Клинтон. Выступая на заседании Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), она заявила, что «США на государственном уровне заинтересованы в свободе мореплавания, открытом доступе к нейтральным водам Азии и соблюдении международного права в Южно-Китайском море».
Вопрос контроля над этим морем был, как казалось, улажен декларацией АСЕАН от 1992-го года, которую Пекин подписал. Но вскоре китайская сторона нарушила договоренность, а теперь, когда Китай стал сверхдержавой, он требует суверенного контроля над морем, через которое проходит порядка половины всего мирового торгового флота в пересчете на тоннаж и в котором имеются богатейшие резервы рыбных и нефтяных ресурсов.
Проблема для США и их азиатских союзников заключается в том, что Пекин не собирается прекращать требования новых территориальных уступок. Пекин расширит свои притязания на территориальные воды, не ограничиваясь стандартной полосой шириной в двенадцать миль, чтобы включить в них и область своей эксклюзивной экономической зоны, распространяющейся на расстояние двухсот миль от побережья. Это повлияет на Японию, Южную Корею, Тайвань и такие страны побережья Южно-Китайского моря, как, например, Вьетнам.
Судя по всему, к намерению расширить свою сферу влияния Китай подтолкнул его новообретенный статус сверхдержавы, который повлиял на простых китайцев, ждавших начала новой холодной войны. В этом году государственная газета Китая Global Times опубликовала данные, в соответствии с которыми более половины китайцев считают, что «между США и Китаем разразится новая холодная война».
По определению Пентагона, холодная война есть состояние напряженности, при котором с целью решения государственных задач принимаются меры политического, экономического и военного характера, но до открытого вооруженного конфликта дело не доходит.
Государственные задачи Китая (сохранение режима, построение мощной экономической системы, обеспечение политического контроля над сферой влияния) таковы, что их решение создало напряженность в отношениях с США.
Вот несколько примеров источников напряженности в отношениях, могущих привести к холодной войне:
- Возникла политическая напряженность в результате решения США снабжать оружием демократический Тайвань. В этом году США объявили о своем намерении поставить островному государству, которое Китай считает частью своей территории, оружие на сумму 6,4 миллиарда долларов. «В этот раз Китай должен наказать США», — сказал контр-адмирал Ян И, узнав об этой сделке.
- Вызывает напряженность и поддержка Китаем режимов-изгоев. Советник Госдепартамента США по вопросам нераспространения ядерного оружия Роберт Эйнхорн (Robert Einhorn) сообщил, что Китай представляет собой серьезное препятствие на пути к действию санкций США против Ирана, так как он занимает пространство, освобождающееся после прекращения в рамках действия санкций прочими странами торговых отношений с Ираном.
- Китай создает напряженность, предоставляя помощь Северной Корее. Китай не только предоставляет Северной Корее политическую поддержку касательно недавних военных учений; на прошлой неделе в Пхеньяне китайская делегация подписала соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве. По его условиям, Пекин будет и в дальнейшем саботировать попытки США призвать к ответу отбившихся от рук северокорейцев.
- Существует значительная напряженность и в экономической сфере. Китай владеет валютными резервами на сумму 2,5 триллиона долларов, преимущественно это государственный долг США. Некоторые китайцы, например Ло Юань из Академии военных наук Китая, рекомендуют воспользоваться этим долгом, чтобы добиться сотрудничества США в таких спорных вопросах, как поставки оружия Тайваню.
Недавно Китай вышел на второе место в мире по масштабам экономической системы, а к 2025-му году он, возможно, обгонит и США. Подобный успех объясняется главным принципом политики Пекина во всех сферах — делать все для увеличения валового внутреннего продукта (ВВП). Оценка роста ВВП на душу населения за последние семнадцать лет показывает ежегодный рост в 12-13 процентов, о чем сообщает ООН.
- Принципы экономической политики Китая объясняют рост напряженности из-за конкуренции за ограниченные запасы сырья, а также из-за принятого правительством решения занижать курс национальной валюты. Пекин не позволяет юаню подорожать, что позволяет китайским компаниям-экспортерам поддерживать конкурентоспособность и подкашивает конкурентоспособность американских компаний.
Пекин агрессивно добивается контроля над сырьевыми запасами, пользуясь всеми имеющимися государственными ресурсами. Это объясняет монополизацию им таких сырьевых рынков, как рынок редкоземельных металлов, применяемых в наукоёмких отраслях промышленности, например, в производстве лазеров и телефонов iPhone. На прошлой неделе газета Wall Street Journal сообщила, что Китай «уже сейчас потребляет треть производимой в мире меди и сорок процентов основных металлов, а также производит половину всей стали».
- Быстро растущая мощь вооруженных сил Китая вызывает напряженность на уровне сверхдержав. Согласно ежегодно составляемому докладу Пентагона о состоянии вооруженных сил Китая, режим уже более двадцати лет осуществляет полную реорганизацию вооруженных сил, что стало возможным благодаря превышающему десять процентов ежегодному росту экономики. Сегодня в распоряжении Пекина имеется армия численность 3,35 миллиона человек, вооруженная сложнейшими системами для борьбы против американских авианосцев, подводными лодками, соперничающими с американскими по численности и совершенству стелс-технологий, а также обладающая повышенной способностью применять силу за пределами своей территории.
Контр-адмирал Чжан Хуачэнь в этом году заявил: «Наша стратегия меняется, мы переходим от береговой обороны к обороне в открытом море». Это объясняет применение Китаем военной силы для подкрепления своих территориальных притязаний и применения таких видов силового воздействия, как запугивание торговых судов и боевых кораблей США, — это проделывали и Советы во время первой холодной войны.
Рывок Китая в сторону милитаризации ставит под угрозу долгосрочные интересы США в Азии, особенно учитывая, что Пекин, согласно официальной оборонной доктрине 2006-го года, готов намеренно применять военную силу для решения экономических задач.
Вашингтон и Пекин должны смягчить возникшие трения, но покуда этого не произошло — Америке нужен план, как победить в холодной войне, и в плане этом должно быть три составные части.
Во-первых, США должны увеличить свое военное присутствие в Азии, построив многочисленные базы, благодаря наличию которых наши союзники будут воодушевлены, а экспансия армии Китая — сдержана. Китай готов расширять свое военное присутствие по всему региону и, скорее всего, примет асимметричные меры для реализации своих гегемонистических амбиций.
Во-вторых, США должны сформировать в Азии мощный альянс. Должна быть сформирована организация наподобие НАТО, способная действовать в военной, дипломатической и экономической сфере. Азиатский аналог НАТО должен противопоставить силовому воздействию и направленным на достижение гегемонии действиям Китая убедительный и единый ответ, подобно тому, как само НАТО было главным звеном обороны от бывшего Советского Союза.
Наконец, США и их азиатские союзники должны эффективно пользоваться «мягкой силой». Китай распространяет свое влияние по всему миру через посредство «мягкой силы» (совместные предприятия) и вне зависимости от радикальной идеологии клиентов, среди которых есть, например, и Судан. США и их азиатские союзники должны задействовать миролюбивые нации региона, применяя общеправительственный подход в работе с международными деловыми партнёрами для предоставления политических и деловых альтернатив агрессивной, навязчивой, безудержной «мягкой силе» Китая.
Особенно важен деловой аспект проблемы. Европейское НАТО пришло к успеху в первой холодной войне, потому что со временем помощь США обеспечила нашим партнерам экономическое развитие. Такие страны, как Вьетнам, Таиланд и Индия созрели для того, что перенести на их территорию промышленные инвестиции США, выведя их из Китая. Такой подход приведет к окружению Китая странами, прошедшими вестернизацию, и принесет ему убытки.
Холодная война между США и Китаем, возможно, будет основана на экономике, но вполне может перерасти и в настоящую. Обе страны должны вместе работать над смягчением существующих между ними противоречий. Но до тех пор, покуда они не будут смягчены, США должны привести в исполнение план защиты жизненно важных интересов Америки и азиатских союзников от новейшей и склонной к гегемонизму сверхдержавы мира.
Маджиннис — подполковник в отставке, выступающий аналитиком по вопросам национальной безопасности и международных отношениях по радио и телевидению, а также исполняющий роль старшего стратега в армии США
