МОСКВА. Антонина Бабенко, 86-летний ветеран советской военной разведки, сражавшаяся на Белорусском фронте и пережившая Вторую мировую войну, провела свои последние дни в раскаленной от жары московской квартире, борясь с удушающим смогом, который валил в комнаты сквозь открытые окна.
По словам ее племянницы, она свалилась от слабости в пятницу, когда уровень загрязнения воздуха в городе пятикратно превысил приемлемые нормы, и на следующий день умерла в больнице. В качестве причины смерти был указан сердечный приступ.
Сотни больных и пожилых москвичей скончались, начиная с середины июля, когда в большей части России установилась аномальная жара, ставшая причиной пожаров, окутавших столицу вредоносным молочно-белым туманом. Как и почему они умерли, является предметом споров.
По официальным подсчетам, за пределами больших городов непосредственно из-за лесных пожаров погибло 52 человека. И, тогда как морги полнятся трупами, власти отказываются говорить, какое количество смертельных случаев может быть косвенно связано с высокой температурой и пожарами, тем самым подкармливая слухи о попытках правительства скрыть реальные факты.
На этой неделе глава Департамента здравоохранения города Москвы Андрей Сельцовский объявил, что ежедневное количество смертей в столице в последние дни достигло 700, что, по его словам, почти вдвое больше нормы. Рост смертности он приписывает установившимся экстремальным погодным условиям — в особенности высокой температуре.
«Тогда как все думают, что мы делаем из этого тайну, это уже ни для кого не секрет», — сказал Сельцовский.
После того, как г-н Сельцовский выступил в понедельник на заседании муниципального совета, которое транслировалось по телевидению, его коллега, министр здравоохранения Татьяна Голикова, назвала его слова «неофициальными и вызывающими недоумение».
По данным ЗАГСов Москвы, в прошлом июле среднесуточное количество смертей в городе находилось на уровне 307. По словам Сельцовского, средний показатель смертности в Москве, где проживает порядка 11 млн. человек, «в обычное время» составляет 360 -380 человек в сутки. Он сказал, что морги города заполняются — из 1500 мест уже занято 1300.
Изо всех сил пытаясь поддерживать работу на прежнем уровне, морги и кладбища увеличили количество сотрудников и рабочих смен. Истринское кладбище, расположенное немного западнее города, в понедельник зарегистрировало проведение 21 похорон — это самая высокая цифра со времен Второй мировой войны.
Ирина Кармоновна, чья 72-летняя мать умерла в воскресенье от отека легких, говорит, что из-за очереди ее похороны на крупнейшем в городе Хованском кладбище будут задержаны, по меньшей мере, до четверга.
Независимые эксперты говорят, что для города, плохо подготовленного для таких температур, даже если отбросить смог, рост смертности не является чем-то удивительным. Московские дома, в большинстве которых отсутствуют кондиционеры, превратились в духовки — с 15 июля столбик термометра не опускается ниже 32,2 градуса Цельсия, тогда как в прошлом году средняя температура за аналогичный период находилась на уровне 22,7 градуса.
Но вопрос о жертвах остается весьма щепетильным, так как представители всех уровней власти и без того постоянно сталкиваются с общественной критикой за свои действия в чрезвычайной ситуации, создавшейся из-за высокой температуры и пожаров — во вторник по всей России сохранялось 550 очагов возгорания, порядка 40 из которых находятся неподалеку от Москвы.
Во вторник российский Гринпис (Greenpeace) предупредил, что пожары, способные привести к распространению радиации, были зарегистрированы в трех районах, которые были заражены после Чернобыльской аварии 1986 года.
Руководитель лаборатории прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Борис Ревич сказал, что оценка смертности, озвученная Сельцовским, выглядит правдоподобно.
«Важно отметить то, что оказалось нашим лидерам не под силу, — сказал он. — Цивилизованный мир давно принял срочные меры по снижению влияния сильной жары на здоровье людей, среди которых, к примеру, увеличение количества дежурных машин скорой помощи и обеспечение их всем необходимым, даже такими мелочами, как бутылки с минеральной водой. У нас ничего подобного никто не сделал».
Ему вторит Марина Пирожникова, племянница ветерана войны, общение с которой происходило на выходе из морга больницы им. Сеченова, что на юге Москве.
Она сказала, что у ее тети, жившей вместе с дочерью, не было никакого безопасного места, где можно было бы укрыться, когда выросла температура и появился дым. И только после того, как город полностью окутал смог, ее тетя начала жаловаться на то, что ей тяжело дышать.
«Конечно же, это стихийное бедствие, но если бы правительство работало как следует, то, возможно, оно смогло бы сделало больше для предотвращения этих смертей», — сказала Пирожникова.
Пока она и другие родственники умершей ожидали, когда вынесут тело, рабочие заколотили простой сосновый гроб, обитый внутри шелковой черной тканью, и положили на него красные и белые гвоздики.
За один час на это место пришли и ушли десять горюющих семей.
Представители власти утверждают, что предприняли все шаги, чтобы облегчить чрезвычайную ситуацию. Самый главный врач страны, Геннадий Онищенко, убедил работодателей предоставить своим сотрудникам отгулы.
Некоторые меры сильно припозднились: только на этой неделе городские власти Москвы объявили о наличии 123 общественных центров, оснащенных кондиционерами, для тех, кто хочет укрыться от жары в дневное время.
Власти убедили людей носить маски, которые предотвращают попадание содержащихся в смоге вредных частиц в легкие. Но немногим удается достать маски, которые предоставляют реальную защиту — большинство обходится менее эффективными хирургическими масками.
Многие москвичи спаслись бегством. Столичные аэропорты города сообщили о рекорде 2010 года, который был установлен в прошлое воскресенье, когда из города вылетело порядка 104 400 человек.
Те же, кто остался, развешивают по своим квартирам в советских многоэтажках, влажные полотенца и принимают холодный душ. Они жалуются на затрудненное дыхание, жжение в глазах и глубокую депрессию.
«Они все время спрашивают, когда же все это закончится, — говорит Лариса Романа, психолог, работающий в одном из общественных центров. — Большинство из тех, кто приходит в центр — старики. И все, что я могу сделать — только мягко похлопать их по плечу и сказать, что, бог даст, скоро».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Антонина Бабенко, 86-летний ветеран советской военной разведки, сражавшаяся на Белорусском фронте и пережившая Вторую мировую войну, провела свои последние дни в раскаленной от жары московской квартире, борясь с удушающим смогом, который валил в комнаты сквозь открытые окна.
