Какими будут в России последствия жары и пожаров, которые превратили в пепел 200 000 гектаров леса, уничтожили треть урожая зерновых и оставили 2 000 человек без крыши над головой? Экономический ущерб от катастрофы оценивается в 14 миллиардов долларов (1% ВВП), тогда как политического, по-видимому, просто не существует: рейтинги тандема Путин (47%)-Медведев (39%) остались неизменными.
Тем не менее, катастрофа вполне может повлиять на взгляд властей на вопросы экологии. В Кремле начали серьезнее относиться к тому факту, что Россию также может затронуть глобальное потепление.
"К сожалению, то, что происходит сейчас в наших центральных регионах, свидетельствует о глобальных климатических изменениях, потому что мы никогда в нашей истории не сталкивались с такими погодными условиями", был вынужден признать президент Дмитрий Медведев.
Остался в прошлом шутливый тон Владимира Путина, который заявил в сентябре 2003 года на конференции по изменению климата в Москве, что потепление на два-три градуса было бы даже полезно: "Меньше будем тратить денег на шубы и другие теплые вещи".
Жара
Бывший офицер КГБ и нынешний премьер-министр никогда не проявлял особого интереса к проблемам экологии. Разве не он незадолго после своего прихода в Кремль в марте 2000 года легким росчерком пера упразднил Минэкологии? Здесь нужно сказать, что у экологического движения в России есть политический и народный размах, в связи с чем оно не нашло понимания у Владимира Путина, который предпочитает управлять страной как казармой.
В середине августа, когда Москва с трудом приходила в себя после недели густом дыму от горящих торфяников, советник Кремля и президент Всемирной метеорологической организации Александр Бердицкий признал, что аномальная жара лета 2010 года является следствием глобального потепления. Кроме того, по его словам, в будущем такое будет случаться чаще.
Людей действительно нужно было привести в чувство: некоторые начали даже рассуждать об ответственности США, которые якобы нацелили на Россию новое климатическое оружие через свою метеорологическую станцию на Аляске.
В действительности жара (температуры у отметки в 40 °C на протяжение шести недель, чего не было за последние сто тридцать лет) и пожары наглядно демонстрируют то, в каком затруднительном положение оказалась Россия, зажатая между своей зависимостью от сырья и уязвимостью к последствиям изменения климата.
Занимая четвертое место в мире по выбросам парниковых газов, Россия обязалась в ноябре 2009 года сократить их на 20% к 2020 году. Однако дальше слов дело пока не идет. В настоящий момент российские нефтяники по-прежнему сжигают выходящий из нефтяных скважин газ. Подобное загрязняющее воздух решение считается здесь относительно эффективным способом избавиться от попутных газов. Однако если бы это метаносодержащий газ попал в атмосферу без сожжения, то оказал бы на нее гораздо более пагубное воздействие, чем CO2.
"Факелы" на нефтяных вышках не только увеличивают выбросы CO2, но и представляют собой значительную потерю энергии. По данным составленного в марте отчета Счетной палаты, девять крупнейших российских предприятий сожгли в прошлом году 20 миллиардов кубометров газа, что соответствует годовому объему российских поставок в Италию.
Токсичный туман
В январе 2009 года российское правительство дало компаниям срок до 2012 года, чтобы те начали использовать 95% попутного газа на нефтяных скважинах (норма для западных предприятий), предусмотрев финансовые методы давления на тех, кто откажется это сделать. Деловая газета "Ведомости" еще несколько месяцев назад написала о том, что правительству так и не удалось заставить нефтяные компании приступить к необходимым инвестициям.
С началом пожаров правительству пришлось столкнуться и с игнорируемой им на протяжение многих лет проблемой торфяников. По большей части они сконцентрированы в центральном и московском регионе и уже не раз становились очагами крупного возгорания (как, например, в 1972 и 2002 годах). Именно торфяники и их медленное и глубокое горение, с которым практически невозможно справиться обычными средствами, породили накрывший столицу густой и токсичный дым.
"В корпусе открыты все окна, задымление в коридорах, палатах, операционных, процедурных, перевязочных, туалетах и в большинстве ординаторских - такое же, как и на улице. В отделении реанимации окна закрыты, гари от этого не меньше, но разносится зловоние от гниющих при 40 градусах повязок и испражнений", написала в Интернете москвичка, работающая в одной из столичных больниц.
Осушенные в советскую эпоху торфяники сегодня представляют собой огромные залежи угля, готовые вспыхнуть от малейшей искры. "Раньше были каналы для осушения торфяников, стояли шлюзы и насосные станции", рассказал журналу New Times глава отдела гражданской защиты Шатурского района Виктор Шурупов. "Сейчас система осушения работает, водичка сходит, а насосы сняли. Украли".
Правительство спешно выделило 300 миллионов рублей на затопление торфяников. Такой шаг выглядит наименее затратным и наиболее эффективным способом предотвратить будущие пожары. С этим, однако, согласны далеко не все. Губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин заявил газете "Ведомости", что было бы гораздо разумнее отдать торфяники в эксплуатацию частным предприятиям.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Остался в прошлом шутливый тон Владимира Путина, который заявил в сентябре 2003 года на конференции по изменению климата в Москве, что потепление на два-три градуса было бы даже полезно: "Меньше будем тратить денег на шубы и другие теплые вещи".
