Фрагмент интервью с постоянным представителем Польши в НАТО Ежи Новаком (Jerzy Maria Nowak)

- Улучшилась ли позиция Польши в НАТО и ЕС за последние три года? Ведь ради этого мы шли в Афганистан и готовили амбициозную программу председательства в Совете Европейского союза. 

- Да. У нас появился реальный шанс присоединиться к кругу государств, которые принимают важнейшие решения в обеих организациях.

- Почему этот шанс появился?

- Все началось тогда, когда Польша инициировала процесс улучшения отношений с Россией, который положительно воспринимается не только в Москве, но и на Западе. Что самое важное – он отвечает нашим интересам. Кроме того мы окрепли и в самом НАТО, лучше поняли его механизмы, принимаем участие в операциях Международных сил содействия безопасности (ISAF). Огромное значение имеет и то, что в прошлом году Польша лучше, чем другие европейские государства, справилась с экономическим кризисом. Сейчас нас стали часто приглашать присоединиться к встречам министров иностранных дел и министров обороны пяти важнейших членов НАТО и ЕС. Наш дискурс стал более конкретным и позитивным. Мы стали желанным партнером.

- Нам удастся достичь одной из основных целей нашего председательства – сгладить противоречия между НАТО и ЕС?

- Такую цель ставили и другие председательствовавшие в ЕС страны. Это пока никому не удалось, так что сложно будет и нам. Наша принципиальная цель – не столько улучшение этих отношений, сколько усиление общей политики безопасности и обороны Евросоюза. Этому служит совместная инициатива Польши и Франции, возможно, мы привлечем к ней и Великобританию. В рамках данной инициативы мы будем делать все возможное для оздоровления отношений ЕС-НАТО. Однако не стоит забывать, что за полгода никуда не денется греко-турецкий конфликт вокруг Кипра, не исчезнет недовольство Турции тем, что она остается в "зале ожидания" Евросоюза, и не произойдет перелома в недоверии некоторых влиятельных западноевропейских кругов к США. 

- Не ослабляет ли НАТО рост военных способностей Европейского союза, в том числе европейская "пятая статья"?

- Это не такая же пятая статья, как в Вашингтонском договоре НАТО. Мы называем это усилением коллективной обороноспособности ЕС, в которой мы жизненно заинтересованы. Именование этого "пятой статьей ЕС" вызвало бы у многих наших союзников негативные коннотации.

- Поскольку это бы ослабляло НАТО?

- НАТО будет ослабевать, если будут углубляться разногласия союзников в четырех аспектах: характер отношений с Россией, нежелание финансировать совместную оборону, баланс экспедиционных возможностей и традиционной системы обороны и определенные элементы недоверия Западной Европы к США. Если же этих проблем удастся избежать, и Альянс останется ответственным за жесткую оборону, а ЕС за мягкую, то сотрудничество между этими организациями как-то сложится. Это будет благоприятно и для нас, и для расклада сил в мире.  

- Выгодно ли нам присутствие американцев в Европе или нам стоит выступать против него, как Германия?

- Польше необходимо присутствие США. В свете всех неопределенностей и перемен в расстановке сил в мире – это дополнительный элемент позитивного уравновешивания мощи России, Германии и других стран. Особенно если мы хотим использовать желание России сблизиться со структурами европейской безопасности для блага Европы и нашего собственного блага. Нам нужно присутствие США как одного из гарантов стабильности новой системы.

- Только вот 17 сентября 2009 года Америка бросила Польшу, отказавшись от планов строительства противоракетного щита. 

- Выбор этой даты был бестактностью, но, безусловно, ненамеренной. Я бы не говорил, что Польша оказалась "брошенной". Новые предложения американцев по размещению систем ракетного вооружения, SM-3, для нас интересны, они могут стать одним из факторов укрепления отношений с США и выравнивания уровня безопасности всего пространства НАТО. Посмотрим на это глазами американцев. Они считают, что наш регион стал настолько стабильным, что он уже не должен находиться на первом месте в стратегических решениях Вашингтона. Сейчас на первый план выходят Ближний Восток, Иран, Афганистан, Китай. Напомню, что политика т.н. "перезагрузки" с Россией подразумевает, что отношения Москвы с ее соседями должны постепенно налаживаться. Так что Соединенные Штаты не столько оставляют Европу, сколько немного отодвигают ее в списке приоритетов.

- Что это означает для нашего региона?

- Помимо прочего это означает, что возможные проблемы Центральной Европы переложены в значительной мере на Евросоюз. В международных отношениях все не так просто, стоит помнить, что решающий голос в ЕС принадлежит Германии и Франции. А они несколько иначе, чем мы, смотрят на вопросы безопасности в отношениях с Россией.

- Стоит ли нам опасаться этого пророссийского союза Берлина и Парижа?

- Разумеется, российская проблема остается, но она уже не та, что была в прошлом. Следует взглянуть на нее как на вызов, а не как на угрозу. Мы являемся активным членом НАТО и Евросоюза, благодаря этому мы занимаем более сильную позицию в том числе и в отношении Москвы. Мы можем вести сотрудничество с Берлином и Парижем в рамках "Веймарского треугольника", получать поддержку других стран Центральной Европы, особенно Вышеградской группы, и совместно вырабатывать modus vivendi с Россией, даже если она захочет пойти в сотрудничестве с Западом дальше – включая какую-то формы членства в НАТО.

- Россия в НАТО? Это звучит неправдоподобно.

- Разумеется, я не говорю о современной России. Сначала она должна завоевать доверие, особенно в оборонительной сфере, должна перестать воспринимать Альянс как врага, изменить военную доктрину, организацию и дислокацию своих вооруженных сил и вооружений, которые вызывают обеспокоенность соседей. Она должна согласиться на большую открытость в Калининграде.  Не мы одни ждем этого от России. 

- Польша не в состоянии ставить Росси условия?

- Мы дипломатически избегаем этого слова. Мы предпочитаем, чтобы Россия сама заняла более доверительную позицию. Наш потенциал в этой игре можно описать так: мы являемся сильным в региональном плане и значимым в европейском масштабе государством с особыми глобальными интересами. Мы не можем требовать чего-либо от России, но мы можем влиять на общую политику НАТО и ЕС в отношении этой страны. Мы также должны стремиться получить дополнительные гарантии безопасности от Вашингтона на случай, если Россия будет глубже интегрироваться в европейскую политику. Мы хотим быть партнерами, а с помощью мудрой дипломатии мы способны этого добиться.

- Должны ли мы с этой целью сформировать и возглавить группу государств Центральной Европы? К такой роли во время своего последнего визита в Варшаву призывал нас премьер-министр Венгрии Виктор Орбан (Viktor Orbán).

- Я бы не советовал Польше стараться сформировать какой-то блок, особенно при том, что наши соседи (возможно, за исключением Венгрии) этого не хотят. Другое дело – какая-то неформальная группа давления с общими интересами. Не будем употреблять слова "возглавить" и не будем никого убеждать силой.  Однако если реакция Польши по какому-то вопросу будет нужна, нам не стоит молчать, а стоит брать слово для блага нашего региона, Европы и нас самих. 

- В стратегии безопасности Польши 2007 года можно прочесть, что "самой большой внешней угрозой безопасности является зависимость польской экономики от поставок энергетического сырья – нефти и газа - из единственного источника". Сейчас говорят о новой главе в польско-российских отношениях, но потеряла ли актуальность эта фраза?

- Я думаю, что новая глава действительно открывается. Россия стала воспринимать Польшу как страну, без которой сближение с НАТО и всей Европой будет невозможно. Ведь мы обладаем большим "разрушительным потенциалом" относительно российских планов сближения с Европой. Мы можем эффективно их блокировать, но также, разумеется, и действовать конструктивно. Например, в области энергетики мы начинаем использовать те возможности, которые кроются в скоординированной энергетической политике ЕС. Мы поддерживаем ее развитие, и мы бы хотели, чтобы Россия приняла общие принципы энергетического сотрудничества. Мы также планируем строительство терминала для приема сжиженного природного газа. Мы ведем переговоры по долгосрочному газовому договору с Россией, и здесь отчетливо заметно, что Газпром сдал свои позиции после недавнего финансового кризиса, падения цен на сырье и сообщений о том, что в Польше могут быть залежи сланцевого газа. Так что наша политика в этой сфере многовекторна.

- Может быть, в таком случае, нам стоит устраивать как можно больше шума вокруг этого сланцевого газа, а не ставить самим под вопрос потенциал данных месторождений?

- Нет. Это бы не соответствовало образу серьезного и достойного доверия государства. Мы должны осознавать, что эти сведения могут оказаться пшиком, так как у нас немного иные месторождения, чем в США. Если бы это последовало за нашей похвальбой, это бы нас скомпрометировало. Все прояснится через два-три года. Сейчас же мы должны постараться включить в договоры с Россией положение, которое бы позволяло принципиально изменять финансовые условия. Мы также должны обеспечить себе право реэкспортировать сырье в случае его переизбытка, честную цену и соответствие договора европейским законам.