На этой неделе в Москве произошло чудо: в Россию приехал Боно и спас лес. Лес находился в Химках, возле северо-западного края Москвы, долгие годы стоял в очереди на вырубку, потом его-таки начали вырубать, расчищая место под строительство давно ставшей необходимой автострады в Санкт-Петербург. Российские активисты выступали против запланированной вырубки вековых деревьев, представлявшейся злым и бессмысленным делом, которое премьер-министр Владимир Путин и его приспешники решили сделать, не посоветовавшись с живущими там людьми и не рассмотрев альтернативных вариантов, которые могли бы спасти находящийся под государственной охраной заказник. Долгие годы протестующих игнорировали, арестовывали, однажды — избили до полусмерти. Ничего не помогало. Наконец, этим летом деревья начали валить.
Но только до вечера прошлой среды. Группа Боно выступила на московском стадионе «Лужники», и перед лицом шестидесятитысячной аудитории он достал свою чёрную акустическую гитару и сыграл первые аккорды песни Боба Дилана Knockin’ on Heaven’s Door. А потом сказал:
«Юрий?»
И вышел Юрий Шевчук, лидер перестроечной рок-группы «ДДТ», вышел с неопрятной бородой и в очках, и начал подпевать припеву. Как и Боно, Шевчук — не простой рок-музыкант. В мае он поверг в шок Путина, вступив с всесильным премьер-министров м перепалку по поводу социального равенства и свободы в России прямо посреди культурного обеда, данного для деятелей искусств Санкт-Петербурга («Вы же большой вес имеете, надо его там как-то...» — начал Шевчук. «76 килограмм», — с презрением отшутился Путин).
В последнее воскресенье перед концертом Боно Шевчук со всем своим политическим весом бросился на спасение Химкинского леса, устроив благотворительный концерт в центре Москвы. На концерт пришло только три тысячи человек, а московские власти не разрешили подключить аудиоаппаратуру, так что играть пришлось без электричества, — зато удалось донести протест до самого сердца столицы. Кремлёвскому начальству это не понравилось; не понравилось им и то, как Боно, весь вторник гулявший по залитым солнцем широким улицам Сочи с президентом Дмитрием Медведевым, на следующий же вечер перед лицом тысяч собравшихся вызвал на сцену Шевчука и обнял его. Перед концертом Боно получил от Шевчука открытое письмо о Химках и сказал, что жалеет, что не узнал об этом раньше и не заговорил об этом с Медведевым.
Дело могло на этом и окончиться, но — нет. В четверг, на следующий день после концерта, словно из ниоткуда последовало ошеломительное решение: «Единая Россия», правящая политическая партия, ранее громко высказывавшаяся за вырубку, обратилась к Медведеву с открытой просьбой остановить уничтожение деревьев и «тщательно изучить ситуацию». Спустя менее, чем шесть часов Медведев так и сделал.
«Учитывая количество обращений, я принял решение», — заявил он, обращаясь к аудитории своего видеоблога. — «Я приказываю правительству остановить выполнение постановлений по строительству соответствующей автострады и провести дополнительные общественные и экспертные дискуссии».
То есть: лес спасён! Ура!
Ведь так?
Но это Россия. Так что это ещё не вся история, и на этом она не заканчивается. С одной стороны — распоряжение президента стало важной победой. Это в очередной раз доказывает, что Кремль уже не заинтересован в продвижении своих любимых проектов с помощью грубой силы и что он хочет поддерживать со своими подданными хотя бы элементарные отношения компромисса.
«Мы — политическая партия. Мы не можем оставаться на вторых ролях, когда вопрос настолько сильно волнует людей», — говорит Алексей Чадаев, глава политического департамента «Единой России». По его словам, у партии теперь в работе целый ряд «экологических инициатив». Так что, при достаточно громких протестах общественности (особенно если на них обращает внимание весь остальной мир, или лично Боно), Кремль реагирует, хотя и странными движениями. То есть Россия — это не Иран.
С другой стороны, победа оказалась не народной. Это признаёт даже Чадаев.
«Летняя жара и лесные пожары гораздо сильнее повлияли на наше решение спасти лес, чем шум, поднятый вокруг Химкинского леса», — сказал он в беседе со мной, имея в виду катастрофическое экологическое бедствие, которое многие списывают на вмешательство человека в природные процессы.
«Конечно, было бы неверно говорить, что я не заинтересован в получении голосов», — сказал Чадаев, когда я спросил его, учитывались ли при принятии решения предстоящие парламентские выборы.
Более того, сама «победа» на самом деле под большим вопросом. Даже активисты, протестовавшие громче всех, в их числе — тридцатидвухлетняя бывшая предпринимательница Евгения Чирикова, уже готовятся к следующему раунду противостояния. Когда она в первый раз услышала о решении, то ахнула и сказала: «Супер!» — о чём тут же сообщили не менее ошеломлённые журналисты во всех СМИ. Но потом пришло понимание реальности.
«Конечно, у нас очень радостное настроение», — сказала она мне тем вечером. — «Но битва не выиграна, хотя это хорошая заявка на победу».
Иван Блоков, представитель российского «Гринписа», был так же поражён и немало озадачен.
«Они не решали эту проблему раньше», — сказал Блоков. — «Привекли министра транспорта, и он ничего не решил. Зачем обращаться к президенту? И можно было сделать всё по-тихому. Зачем этот пиар? Действительно ли дело было в протестах? Это совершенно логичные вопросы, на которые ни вам, ни мне не удастся найти ответа».
Слова Блокова в особенной степени открывают глаза на происходящие. Собственно, зачем «Единая Россия» обратилась к президенту по сугубо локальному вопросу? Почему она обратилась к нему «через голову» премьер-министра и главы партии Владимира Путина? Чадаев сказал, что проблема переросла «технический» масштаб. «Нужно политическое решение», — сказал он. Правда? А почему тогда президент, а не местный губернатор и не мэр Москвы? «А эти люди назначены президентом», — ответил Чадаев. — «Так что им придётся его слушать».
И в этом — значительная часть проблемы. Чтобы решить какую-либо проблему в России, например, спасти лес от вырубки, нужно вмешательство президента. Никто другой ничего не сделает из страха наступить кому-нибудь не тому на ногу. А какой смысл иметь мэров и губернаторов, если их подданные, чтобы добиться от них ответа, вынуждены обращаться к президенту? В случае с Химкинским лесом цепочка получилась особенно противоестественная. Мэр Москвы Юрий Лужков и местный префект Олег Митволь были против проекта с самого начала. Но их неспособность выступить в качестве посредников точно отразилась в аналогичной неспособности Блокова, никому не известного активиста и простого гражданина России, не способного понять смысл решений руководства страны.
Но отсутствие эффективно работающих и способных к приёму информации институционализированных каналов — это вопрос общесистемного масштаба. Сейчас более важно то, что одержанная в Химках победа, возможно, окажется недолговременной. Во-первых, действуя «через голову» Путина, единороссы бросили вызов не просто своему партийному боссу, а человеку, который сделал личный вклад в то, чтобы автострада между Москвой и Санкт-Петербургом была построена в точном соответствии с первоначальным планом 2004-го года. И хотя сейчас он говорит, что готов рассмотреть альтернативные маршруты, именно Путин в ноябре прошлого года подписал указ, по которому статус Химкинского леса менялся с охраняемой территории федерального уровня (как было ещё с советских времён) на территорию транспортно-промышленного назначения. Более того, говорят, что за проектом строительства автострады стоял не кто иной, как петербургский предприниматель Аркадий Ротенберг, приятель Путина, когда-то бывший его тренером по дзюдо.
Конечно, утром пятницы, спустя всего двенадцать часов после того, как Медведев прекратил вырубку Химкинского леса, Путин распространил заявление, в котором напомнил всем, что прекращение вырубки не означает прекращение строительства дороги.
«Разумеется, мы должны построить дорогу», — сказал он. По его словам, решение о прекращении работ он принимал лично; также с присущим ему зловещим цинизмом Путин отметил, что, «к сожалению, мы иногда встречаем [людей,] пользующихся экологическими проблемами в конкурентных сражениях». Вскоре после этого один из функционеров «Единой России» распространил заявление, в котором говорилось, что общественный диалог о судьбе леса должен проходить с участием «цивилизованных людей, а не лесных зверей», то есть не с теми, кто дискредитировал себя протестами в палаточных лагерях в Химках.
Маловероятно, что Кремль рискнёт дать повод к очередной волне протестов; остановив процесс на пике общественного возмущения (которое теперь ещё и привлекло внимание иностранных знаменитостей) — это был хитрый ход, манёвр, но не более.
«Протесты носили упорный характер, распространялись, не утихали, как надеялись власти. В дело втянулась Москва, а затем Шевчук — звезда первой величины в России, а затем Боно, который уже сделал Шевчука звездой международного уровня», — комментирует Маша Липман, политолог из московского «Карнеги-центра». — «Это был обходной манёвр. Им надо было остановить волну, выбить из неё силу. Теперь они выиграли время и имеют возможность остановиться и подумать, что делать дальше».
Вот что можно сделать. Либо провести дорогу по другому маршруте и потратить ещё больше денег (Европейский банк реконструкции и развития как раз отказался от участия в спорном проекте), либо действовать по первоначальному плану. Второе, в сущности, не так уж трудно. Утром следующего дня после того, как Медведев остановил вырубку леса, группа журналистов из ежедневной российской деловой газеты «Ведомости» отправилась в Химкинский лес. Оказалось, что просека длиной почти в восемь километров сквозь весь лес уже есть: её прорубили в начале августа.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На этой неделе в Москве произошло чудо: в Россию приехал Боно и спас лес. Лес находился в Химках, возле северо-западного края Москвы, долгие годы стоял в очереди на вырубку, потом его-таки начали вырубать, расчищая место под строительство давно ставшей необходимой автострады в Санкт-Петербург.
