В России из-за дефицита возрождаются советские привычки

Галина Литвяк остановилась у придорожного ларька, походила по ближайшим супермаркетам и порасспрашивала знакомых насчёт последних слухов. Никто не знал, где её искать. В населённом представителями среднего класса районе магазины ломились от самых разных товаров — за последние два десятилетия Москва очень, очень переменилась. С одним исключением. Великий Гречневый Дефицит 2010-го года никак не хотел уходить.

Мало кошмарной летней жары, лесных пожаров и засухи — страна начала страдать от очередной погодной беды. Эта беда — дефицит любимой еды, вызывающий нечто вроде общенародного искривления времени. Семидесятидвухлетняя Литвяк — бухгалтер на пенсии — и многие другие россияне вновь возвращаются к выпестованныму при коммунизме скупердяйству. И им это не нравится.

«Нигде не могу найти гречку, а нашла бы — не смогла бы купить», — рассказала она, заходя в гигантский супермаркет «Перекрёсток», где её ждало очередное разочарование. — «Хожу из магазина в магазин. Спрашиваю, когда будет гречка? А они не знают, из-за жары, или засухи, или ещё из-за чего. Нигде нет гречки».

Можно подумать, что это полная ерунда, а не проблемы, но власти относятся к этому очень серьёзно. Ещё с царских времён общественное возмущение из-за нехватки муки, колбасы, соли, водки или чего угодно другого зачастую вызывало шквалы политической нестабильности в России.

Кремль приказывает отрядам милиции специального назначения разгонять митинги оппозиции, и большинству людей на это плевать. Но гречку россияне едят постоянно — на завтрак в виде каши, на гарнир к мясу, в качестве начинки для блинов, и ещё тысячей способов. Если лишить их гречки на сколько-нибудь значительный период, то последствия будут ужасными.

В последние дни президент Дмитрий Медведев, посещая областные центры, несколько раз упоминал дефицит гречки, пытаясь убедить народ, что государство работает над его устранением. Он предупредил, что правоохранительные органы будут преследовать любого, кто попытается устраивать махинации на рынке гречки.

В понедельник Медведев зашёл в магазин в Воронеже (триста миль на юг от Москвы) и спросил продавщицу о недавнем повышении цен на основные продукты питания.

«У вас есть гречка?» — спросил президент.
«Сейчас гречки нет», — ответила продавщица.
И президент купил несколько батонов хлеба.

Безусловно, урожай гречки пострадал от засухи, из-за которой, судя по всему, общий урожай зерновых снизится на треть. Но представители властных структур — от Кремля до местных административных органов — заверяют, что гречка имеется в достаточном для российских потребителей количестве, особенно учитывая, что экспорт зерновых теперь запрещён по крайней мере до 2011-го года с целью стабилизации внутреннего рынка.

Так что подозрение пало на панические массовые закупки и спекуляции — всем этим активно занимались ещё в советские времена. В последние дни также часто рассказывают о том, как оптовики скупают целые склады гречки, специально удерживая цены на высоком уровне, а также о том, как дальнобойщики скупают всё имеющееся в одних регионах, а потом перепродают в других с большой наценкой.

«Мы должны сократить масштабы панических закупок, в частности, объясняя людям, что происходит», — сказал на прошлой неделе Медведев. — «Сегодня я говорил с некоторыми людьми, и они тоже понимают, что дело в панических закупках и спекуляциях. Но многие, особенно пожилые люди, помнят, что если чего-то осталось мало, то это надо немедленно скупать, потому что потом не останется вообще».

До этого лета гречка обычно продавалась в Москве не дороже, чем по пятьдесят центов за фунт. Сейчас фунт стоит по доллару и больше, и то сложно достать. Для неимущих и пожилых людей, получающих, как Литвяк, пенсию по триста пятьдесят долларов в месяц, такие цены кусаются.

Гречка не столь важна для питания россиян, как пшеница, но считается типично русским продуктом, сытным злаком, обильно растущим в сибирских степях. Целые поколения детей выросли на гречке, которую ценят за питательность, а на школьные обеды она идёт, похоже, тоннами. В США гречка, заметим, намного менее популярна, но люди родом из Восточной Европы могут знать её под названием kasha — её часто едят с грибами, луком или «рожками».
«Для многих россиян это сейчас проблема номер один — где достать гречки?», сказала тридцатидвухлетняя Оксана Сиднева, тоже зашедшая в супермаркет «Перекрёсток». — «Она очень полезна для детей, там витамины, им это полезно. В Америке такого ведь нет, правильно?»

В разговор вступает её тринадцатилетний сын Дима:
«Это единственная каша, которую я ем».

Дефицит особенно неприятен, потому что в супер- и гипермаркетах Москвы и прочих крупнейших городов имеется практически всё остальное, что развенчивает всякие представления о возвращении к советским временам, когда клиент был всегда неправ.

В «Перекрёстке» — это большая розничная сеть — на обычном месте гречки красуется множество видов муки, рис, фасоль, чечевица и горох. В соседних отделах — не всё, конечно, но многое из того, что можно найти в любом американском супермаркете: от сыра чеддер до маленьких помидоров и картофельных чипсов, причём по тем же ценам.

Экономист и комментатор Ирина Ясина считает, что дефицит гречки доказывает, что россияне искалечены трудностями советской эпохи.

«Реакция абсолютно советская — классическая паника в советском стиле», — сказала Ясина. — «Не забывайте, после распада СССР прошло всего двадцать лет. Мне сорок шесть лет. Я двадцать лет живу в нормальных условиях. Но до этого я жила в условиях тотального дефицита. И привычки, полученные в детстве, сильнее, чем любые другие. Доходит почти до рефлекса».

Но переживают не все. Некоторые пожилые россияне замечают, что опыт жизни в СССР научил их аскетизму, основанному на вере в то, что «и это пройдёт».

«Я пережила Великую Отечественную войну, когда было нечего есть — только две картофелины в день», — рассказывает семидесятичетырёхлетняя Валентина Новикова, бывшая учительница, ныне пенсионерка. — «В 1980-х были такие дефициты, мы стояли в таких очередях. Так что если сейчас дефицит гречки — это ерунда. Мы пережили тогда, переживём и сейчас».