Сегодня (статья опубликована 10 сентября – прим. ред.) российский президент Дмитрий Медведев предал гласности свои «пять стандартов демократии», дав интересный шанс понять, как мыслит так называемый либеральный юрист, которого восхваляют, как символ отхода от путинистского авторитаризма.
Отбросим прелюдии, вот официальное определение демократии от либерального лагеря в Кремле:
1) Правовое воплощение гуманистических ценностей и идеалов: придание им силы законов.
2) Способность государства поддерживать высокие стандарты технологического развития.
3) Способность демократии защищать себя от посягательств преступного мира.
4) Высокий уровень культуры, образования, средств связи и обмена информацией.
5) Убежденность граждан в том, что они живут в демократической стране.
Выступая сегодня на форуме в Ярославле, Медведев также сказал: «Я знаю недостатки нашей системы, но я категорически не согласен с тем, кто заявляет, что Россия – это не демократия. Россия – демократия. Мы в самом начале пути, и нам есть над чем работать, но мы свободны».
Главный идеолог путино-медведевского тандема, замглавы президентской администрации Владислав Сурков выступил со своим собственным, практически конфуцианским уточнением этого видения: «В России есть своя демократия, и она такого качества, какого она есть. У одного — хорошая машина, у другого дает сбой, но все это — машины. По Конституции мы – суверенное государство. Это и есть суверенная демократия».
Российские лидеры давно утверждают, что страна должна идти к демократии «своей собственной дорогой». Но теперь они, похоже, пытаются смастерить новое определение демократии, к которой ведет эта дорога, и в этом определении заметно отсутствуют термины, обычно ассоциирующиеся с демократией, такие как справедливые выборы, ответственность, свобода информации.
Некоторые симпатизирующие Путину блоггеры пошли дальше и рискнули выразить мысль о том, что Россия является “плебисцитным режимом”, и я надеюсь, что они разовьют эту идею, поскольку на настоящий момент я нахожу ее неубедительной. Надеюсь, что они не имеют ввиду государство, в котором президент избирается, но затем может делать практически все, чего ему/ей захочется.
Однако давайте поближе взглянем на стандарты Медведева. Первое, что бросается мне в глаза, это то, что два из пяти тезисов начинаются со “способности государства”. Склонность российской правящей элиты к государственно-ориентированному политическому мышлению кажется здесь очевидной.
Включение сюда “высоких стандартов технологического развития”, я бы сказал, является одновременно как отвлекающим маневром (примитивные общества могут быть демократическими, и iPhone или ядерный реактор не гарантируют демократического правления), так и случаем, когда телегу ставят впереди лошади. Сам Медведев, кажется, немного путается по этому вопросу, потому что в другом месте в своей речи в Ярославле он признал, что только свободный народ может проводить модернизацию, а сразу же после заявил, что политические изменения в России должны проводиться медленно.
Пункт насчет защиты от преступного мира поднимает ключевой вопрос (особенно ключевой в контексте российско-советской истории) – как избежать превращения самого государства в “преступный мир” при тотальном отсутствии прозрачности, подотчетности, контроля и легитимности.
Что интересно, медведевские пункты 2, 3 и 4 могут быть замечательно использованы для описания Советского Союза (с оговоркой выше по поводу государства, которое превращается в криминальную группу). На самом деле, симпатизирующий Советскому Союзу аналитик может с легкостью доказать, что СССР подходит по всем пяти пунктам медведевских стандартов, и поэтому может квалифицироваться как идеальная “российская” демократия. Небольшое отклонение будет лишь по первому пункту, а касательного последнего, в плане общественного мнения нужно полагаться на официальные опросы общественного мнения и посещаемость майских парадов – вместо того, чтобы учитывать разговоры на кухне или шутки про Брежнева.
Первый пункт стандартов очень проблематичен для России, Медведев и сам порицал систематический “правовой нигилизм” в стране - так же, как и Путин. В российском контексте, в контексте отсутствия системы сдержек и противовесов и механизмов контроля (они не просто отсутствуют, а активно искоренялись в ходе десятилетия правления Путина), просто не имеет значения, какие ценности закреплены в законодательстве. Если некие ценности сохраняются в законах, которые игнорируются, либо избирательно применяются обществом, то эти ценности не выдержат конкуренции с ценностями, которые коренятся в игнорировании и избирательном применении.
Недавно я писал о предложенной Медведевым реформе сил охраны правопорядка, и говорил именно об этом. Проблема не в законе, и делать вид, что это так, - лицемерно и нечестно. Например, жестокость милиции в России имеет ужасающие масштабы. Новый проект предусматривает борьбу с неоправданным применением силы силами охраны правопорядка. Однако нынешний закон о полиции также это предусматривает. На самом деле, пресловутый петербургский “жемчужный прапорщик”, который был снят на видео “бьющим протестующего дубинкой по лице” (если процитировать очаровательную формулировку премьера Путина), уже обвинялся именно в таком преступлении. Смысл в том, что этот закон, видимо, не имел силу в Петербурге в прошлом месяце. И он никогда не применялся в Москве, и кто знает, войдет ли он в силу хоть где-либо в следующем месяце? Поскольку в следующем месяце грядут выборы, я полагаю, что на это рассчитывать не стоит.
Что касается последней мысли Медведева, она также бессмысленна в условиях контролируемого государством информационного вакуума, который присущ практически всей России. Люди, живущие в демократиях, знают, что они живут в демократиях и готовы это сказать. Тех же, кто не живет в демократиях, можно заставить думать, что они живут в демократиях. - С помощью государственных СМИ, безустанной пропаганды, сложных переформулировок того, что собой представляет демократия. Или их можно запугать или подкупить с тем, чтобы они говорили, что живут в демократическом обществе, что, в общем-то, практически то же самое. Когда Медведев откажется от тотального контроля над национальным телевидением (его НТВ, к примеру, запланировало разрекламированную порку московского мэра Юрия Лужкова) и допустит существование открытого, демократического политического соперничества, тогда мы сможем оценить взгляды гражданского населения.
Все знают, как в России манипулируют общественным мнением. У меня нет сомнений в том, что если правящая элита неожиданно решит сделать следующим президентом бывшего заместителя главы правительства Бориса Немцова, он действительно в течение месяца станет самым популярным (или вторым по популярности) политиком России. Мы уже видели, как это происходит: неизвестный Виктор Зубков в 2007 году был сделан премьер-министром. Когда в сентябре 2007 он сказал, что, может быть, будет баллотироваться на президентских выборах в 2008 году, многие восприняли это как знак того, что он будет преемником Путина, и он сразу же стал самым популярным политиком страны, после самого Путина. В 1996 году рейтинг популярности Бориса Ельцина в течение полугода вырос от 6 процентов до – переизбрания его президентом.
В России нет демократии. И я думаю, президент Медведев это знает. Тот факт, что он делает вид, что все не так, и настолько искажает свои представления с целью сопротивляться реформам, которые стране нужны и которых она достойна, на мой взгляд, является достаточным аргументом, чтобы убедить любого в убожестве его так называемых “либеральных убеждений”.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Российские лидеры давно утверждают, что страна должна идти к демократии «своей собственной дорогой». Но теперь они, похоже, пытаются смастерить новое определение демократии, к которой ведет эта дорога, и в этом определении заметно отсутствуют термины, обычно ассоциирующиеся с демократией, такие как справедливые выборы, ответственность, свобода информации.
