Судьба московских «обменников»

Дни московских обменных пунктов (и находящиеся в них рубли) сочтены. Начиная с октября, всегда готовые придти на помощь гражданам пункты обмена валюты - отличительная черта посткоммунистической Москвы - исчезнут вовсе или изменят свою форму (но не содержание). Центральный Банк России издал распоряжение о закрытии всех обменных пунктов, занимающихся исключительно обменом валюты (их более 600 в Москве), или их преобразования в подразделения финансовых организаций. Делается это с целью избежать мошеннических действий и прочих правонарушений при совершении операций по обмену валюты в уличных обменных пунктах.

В Москве можно  обменять несколько евро в воскресенье хоть в 4 утра в воскресенье. Пункт обмена валюты можно заметить на любом углу. Они повсюду. И всегда открыты. Всегда готовы обменять (но не дать взаймы).

Но в Москве всё меняется быстро, в том числе и обменные пункты, которые перестанут быть такими, к каким мы привыкли, несмотря на то, что за последние двадцать лет были одной из неотъемлемых и вездесущих витрин нового российского капитализма, вместе с кричащими вывесками казино (выведенными за пределы столицы в 2009 году).

Пункты обмена валюты похожи на банкоматы, но с той разницей, что у них есть своя внутренняя жизнь. Внутри всегда сидит сотрудница, находящаяся в отдельном помещении, похожем на спускаемый модуль космического корабля «Союз». Они чем-то напоминают чемодан волшебника с двойным дном, где спрятан карлик. По ту сторону стеклянной  перегородки, за вывеской с курсами обмена валют, видна сотрудница («обменщица»), лица которой не видно, видны лишь руки, в силу чего всегда возникает опасение, что деньги исчезнут у неё между пальцами, как у напёрсточника-профессионала.

В центре Москвы они разбросаны повсюду. Некоторые открыты круглые сутки, а в ночные часы нужно стучаться в окошко, чтобы разбудить спящую «обменщицу». Под окошком расположен металлический ящичек (единственная связь с внешним миром), куда мы закладываем деньги с той же неуверенностью, с какой положили бы руку в открытую пасть крокодила. Находящаяся внутри женщина быстро задвигает ящик, который издаёт характерный металлический лязг, берёт валюту и возвращает её эквивалент в рублях.

Железные ящики представляют собой смесь маски «Уста истины», игрального автомата и выдвижной челюсти из фильма «Чужой».

И неспроста. За те короткие секунды, что длится обменная операция (время – деньги), в нашем подсознании возникает беспокойство следующего порядка: а если ящик появится не с рублями, а пустой или, хуже того, отрыгнёт белого кролика, как в известном рассказе Хулио Кортасара (Julio Cortázar)? А если рука без лица, которая берёт мои деньги, закроет окошко и отправится спать? К кому обращаться? В милицию? Каким тупым предметом (но только не головой) разбить окошко? Интересно, что бы ей сказать по-русски, чтобы припугнуть?

На Садовом кольце, недалеко от станции метро «Курская», до недавнего времени был обменный пункт, сотрудница которого всё время пыталась меня обмануть с помощью довольно распространённого приёма. Она удерживала одну купюру в глубине выдвижного ящика, чтобы моя рука (далеко не самая длинная в Москве) взяла пачку, то есть основную сумму, но не достала до этой купюры, достоинством обычно в 500 рублей (около 13 евро), которая преднамеренно отделялась от пачки. Наколовшись в первый раз, всякий раз при обмене евро в этом месте я запускал руку до задней стенки ящика, чтобы забрать отдельно лежащую купюру. Обменщица знала, что я знаю, что она знает, но всё равно по-прежнему старалась недодать мне одну купюру. Но я запускал руку на всю глубину ящика, забирал все свои деньги и улыбался ей, как, наверное, улыбнулась бы рыба, сумевшая соскочить с крючка. Мы никогда не обменивались упрёками. Только деньгами.

Некоторые сотрудники обменных пунктов вкладывают в мошенничество всю душу, прилепляя, например, на дно ящика клейкую ленту, чтобы к ней прилипло несколько купюр. Эпоха «обменников» подходит к своему концу. Они сами вынесли себе приговор из-за стремления к обману. Неспроста, наверное, между словами «обмен» и «обман» разница всего в одну букву.

Наиболее распространённым приёмом, практикуемым работниками обменных пунктов, является предложение обменять валюту по значительно более выгодному курсу, чем официальный (сегодня он составляет 40 рублей за один евро), которое, однако, не даёт осязаемого результата. Всё дело в том, что под огромными цифрами котировок, красующимися на висящем у входа плакате, уже гораздо более мелким шрифтом написано, что льготный курс действует только в отношении сумм от 10 000 рублей и выше. В отдельных случаях один из четырёх нулей столь малых размеров, что цифра вводит в заблуждение.

А если сумма меньше, то обменный курс зачастую просто грабительский, однако жертва обычно начинает это понимать только тогда, когда держит в руках сумму значительно меньшую по сравнению с ожидаемой. В других «обменниках» о взимании комиссионного сбора сообщается посредством маленькой бумажки, прилепленной к окошку.

Но эти небольшие потери при обмене - ничто по сравнению с 365 000 долларов, которых в мае лишился один доверчивый москвич. Поддавшись на уговоры своего знакомого, обещавшего ему выгодный курс, он отнёс все сбережения (которые накопил на покупку квартиры) в обменный пункт, являвшимся таковым лишь по названию. Как в знаменитой кинокартине «Афёра», лишь вывеска была настоящей, всё остальное – декорации. Как только пачки рублей были помещены в пасть металлического ящика, «работники» мнимого обменного пункта схватили деньги, вышли через заднюю дверь и пустились наутёк. Были также отмечены случаи, когда в «обменниках» продавали фальшивые купюры в течение одного-двух дней, а затем демонтировали это временное помещение и бесследно исчезали. Вместе с ними исчезало и место совершения преступления.

Очевидной выгодой уличных «обменников» является быстрота совершения операций, их многочисленность и котировка, которая всегда лучше, чем в банках. А недостаток (помимо уже описанных выше видов мошенничества) состоит в том, что, ожидая в очереди к окошку, зимой можно простудиться, а летом получить тепловой удар. Когда этим летом в Москве стояла небывалая жара, светящиеся вывески некоторых «обменников» казались термометрами, огромными красными цифрами показывавшими температуру в 39 градусов Цельсия, хотя в действительности это был курс обмена евро по отношению к рублю.

Железные ящики «обменников» являют собой хищные пасти дикого капитализма. Что-то вроде анатомической иллюстрации страсти к наживе, которая охватила российское общество после крушения советской власти. Когда у российского капитализма стали прорезываться зубы, тут же появились железные ящики, требовавшие денег, похожие на разинутые рты некоторых кукол из папье-маше.

Если в Средние века Католическая церковь осуждала ростовщиков (монопольная сфера деятельности обращённых в христианство евреев), взимавших комиссионный сбор за совершение первых обменных операций с валютой, то в советскую эпоху коммунистическое руководство страны сделало то же самое, хотя и отнюдь не по религиозным причинам. Любая сделка, совершаемая в частном порядке, была уголовно наказуема в условиях социалистического строя (хотя на закате советского периода можно было кое-где обменять доллары по курсу, значительно превышавшему официальный). Новое наступление на обменные пункты вызвано отнюдь не нравственными или идеологическими соображениями, а борьбой с мошенничеством. И всё же, если посмотреть чуть дальше искоренения повседневного мошенничества, Федеральная антимонопольная служба неодобрительно относится к закрытию «обменников», поскольку –уверяют её сотрудники – это ограничит доступ граждан к банковским услугам.

В самом начале эпохи 90-х годов российское правительство провело либерализацию цен, в ходе сомнительных аукционов были приватизированы сотни государственных предприятий, произошла долларизация экономики, и в обстановке всех этих перемен возникли обмен валюты и обменные пункты, из железных ящиков которых полилась манна перехода к капитализму. В 1994 году Центробанк России упорядочил обмен валюты созданием обменных пунктов. С того момента курс рубля к доллару стал для граждан России столь же важным показателем, как температура на улице перед выходом из дома. Вывески с курсом рубля по отношению к доллару продолжают оставаться показателем экономического здоровья государства.

В дни финансовых кризисов, как, например, октябрьского 1994 года (печально знаменитый «чёрный вторник», когда котировка доллара подскочила с 2.833 до 3.926 рублей) или августовского 1998 года (когда рубль подешевел в три раза) обмен рублей на доллары превратился в привычное занятие и способ выживания для  большинства граждан России.

Со дня своего создания «обменники» стали размножаться не только рядом с банками (являющимися, в соответствии законодательством, единственными уполномоченными организациями на их открытие), но также на рынках, в киосках, магазинах и подземных переходах, где, в отличие от банков, не требуют предъявить паспорт, что значительно облегчает саму операцию (и мошеннические действия). Во многих случаях владельцы этих пунктов подписывают договоры с банками, которые на деле никак не контролируют их деятельность. Фактически существуют обменные пункты, за которыми стоят псевдобанки, не имеющие лицензии на совершение операций с валютой.

Раз уж мы заговорили об обменных пунктах и о явлении «обмена» вообще, имеет смысл процитировать известного испанского писателя и журналиста Хулио Камбу (Julio Camba), который в своей статье под названием «Кошельки и дух собственности» ('Los bolsillos y el espíritu de propiedad') проводит мысль (навеянную произведением «Атта Тролль» Генриха Гейне) о том, что всё творимое людьми зло идёт от изобретения кармана. «Если бы люди не использовали карманы, то не было бы среди них столько себялюбия, таких притязаний,  не было бы твоего и моего, не было бы собственности и тирании…», пишет он.

Соглашаясь с этим умозаключением, следовало бы поставить в один ряд карман и портфель, если мы хотим применить данную истину к российской действительности. Расчёты за наличные осуществляются в России сплошь и рядом (включая покупку домов). Поэтому совершенно неудивительно, когда на глаза попадаются заметки типа: «В одном из московских ресторанов у жителя Нальчика похитили портфель с находившимися в нём 9 миллионами рублей (225 000 евро) и пистолетом», « в центре Москвы пешехода ограбили на сумму в 20 000 долларов, или (вот это мне особенно нравится) «Коррумпированный чиновник Федерального агентства по рыболовству (жирный кот, стало быть) на ходу выбросил из окна своего автомобиля 10 миллионов рублей (250 000 евро), когда сотрудники правоохранительных органов пытались его задержать». «Деньги на ветер», говорят русские, когда хотят подчеркнуть любую расточительность. Именно это  и произошло в прямом смысле слова, когда указанная сумма была выброшена из окна машины. Наверное, милиционеры до глубокой ночи собирали деньги на проезжей части, а им в этом нелёгком занятии помогали отнюдь небескорыстные пешеходы. В Москве манна не всегда падает с неба.

Карманы, портфели, чемоданы, ящики обменных пунктов – всё это рты, которые надо кормить деньгами. Они обуреваемы жаждой наживы, ставшей главным побудительным мотивом действий одного отдельно взятого города: Москвы. Она разжигает страсть к деньгам с помощью запредельных цен (российская столица стала самым дорогим городом в мире) и скандальными похождениями тех ловкачей, которые сумели прибрать к своим нечистым рукам изрядную часть государственной собственности после развала СССР в конце 1991 года.

Закономерным следствием роста цен стало обсуждение депутатами Государственной Думы и руководством Центробанка целесообразности чеканки монет достоинством в одну копейку, поскольку они практически не используются в стране, где коробка спичек стоит больше рубля (0,025 евро).

Закрытие 600 пунктов обмена валюты в Москве не утолит жажды денег, которая лихорадит жителей Москвы.

«Далее деньги полетели, подобно птицам. Левин уже не спрашивал себя, соответствовало ли удовольствие, оплаченное этими деньгами, тем усилиям, которые были потрачены на то, чтобы их  заработать». Так описывает Лев Толстой в романе «Анна Каренина» как Константин Левин, помещик, живущий в сельской местности, но  временно остановившийся в Москве, неотвратимо попадает в лапы золотого тельца. Это лишь подчёркивает толстовскую мысль о том, что город разъедает человеческую душу, а благодати можно достичь лишь в деревне, среди полей спелой пшеницы.

Но помимо мысли о несовместимости материального богатства и духовной доброты, как россиянина, так и рядового иностранца в эти дни терзают сомнения не столь возвышенные: а можно ли будет, начиная с октября, обменять купюру в сто евро в центре Москвы в четыре утра воскресного дня? Многие считают, что нет. И в Швеции тоже нельзя. Развитие цивилизации таит в себе риски.

Чтобы вас успокоить, скажу вам, что одна «обменщица» вчера поведала мне, что заведения закрывать не собираются: «Может, как-то по-иному, под другим названием, но останемся». Москва сопротивляется тому, чтобы стать «безобменным» городом.