ОДКБ: Мы не Варшавский договор

Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) часто путают с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Причина проста. Первая из них, несмотря на свою 18-летнюю историю, в Центральной Европе практически неизвестна. При этом России ОДКБ заменяет хорошо знакомый нам Варшавский договор.
 
Но генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа отрицает какие-либо сравнения с Варшавский договором. По его словам, ОДКБ не является противником Североатлантического альянса, и не планируется расширять организацию за пределы постсоветского пространства.
 
Глава ОДКБ подтвердил, что у организации достаточно проблем со все еще не погаснувшим конфликтом в Киргизии. Он упомянул и о том, почему невозможно вывести американские войска из Афганистана и почему НАТО и ОДКБ до сих пор не установили официальных отношений.

- Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) большинство людей на территории бывшего Восточного блока связывают с Варшавским договором. Эта аналогия уместна?

- Наша организация с некогда существовавшим Варшавским договором не имеет ничего общего. Варшавский договор возник под патронатом Советского Союза, и Советский Союз был главным и единственным активным участником этого объединения.

ОДКБ возникла из-за потребности всех стран. Члены ОДКБ понимают, что по разным причинам они не могут самостоятельно обеспечить собственную безопасность. Их связывает потребность в общем решении проблемы, и на основании этого была создана Организация договора о коллективной безопасности.
 
Главный прнцип организации – равноправие. Одна страна – один голос. Страна против – решение не принято. И этот принцип очень тщательно соблюдается.

- Организация объединяет бывшие республики Советского Союза. И все же, ОДКБ не планирует расширяться за границы постсоветского пространства?

- Нет, организация возникла для того, чтобы обеспечить безопасность стран-участников. Нас не интересует деятельность за границами объединения, как это интересует, например, Североатлантический альянс. НАТО говорит о своей глобальной роли, о том, что она должна и может участвовать во всех конфликтах. Для нас, наоборот, приоритет – внутренняя безопасность, безопасность наших стран.
 
- Тем не менее, у ОДКБ есть миротворческие силы, которые могут быть размещены за границей.

- Да, у нас есть миротворческие подразделения. У нас есть Коллективные силы оперативного реагирования, это примерно 20 тысяч человек, 4,5 тысячи находятся в Средней Азии. Силовой потенциал организации позволяет нам реагировать на все вызовы и угрозы.
 
- А Вы тогда не планируете участвовать в миротворческих миссиях за пределами постсоветского пространства?

- Да, в соответствии с договором, который подписали и ратифицировали все страны-участники, миротворческие силы на основании мандата и с согласия Совета безопасности ООН могут быть использованы за пределами территории стран-членов ОДКБ. Однако для этого сначала необходимо пройти всю процедуру получения соответствующего мандата, или к нам должен обратиться Совет безопасности. В любом случае тогда мы будет действовать под флагом ООН.

- Если главная задача ОДКБ – безопасность ее участников, тогда почему ваши силы не участвовали в урегулировании июньских беспорядков на юге Киргизии?

- Организация рассматривала возможность отправки миротворческого контингента в Киргизию, мы консультировались на уровне глав советов безопасности стран-участников. Но все члены ОДКБ тогда посчитали, что отправлять коллективные силы для разрешения ситуации на юге Киргизии не следует.
 
Время, прошедшее после беспорядков, события, которые сейчас происходят на юге Киргизии, однозначно подтверждают, что было принято правильное решение.

- А не был упущен шанс показать реальную силу организации?

- Почему же? Во время событий на юге Киргизии мы могли выбирать из двух вариантов. Первый – отправить туда миротворческие силы. Второй – предоставить помощь органам безопасности Киргизии, чтобы они своими силами разбирались с проблемой, которую они собственно сами и создали.

Ведь конфликт в Киргизии – это внутренний конфликт. Практически это политическая борьба, которую ведут уродливыми методами. Но это все равно политическая борьба. Мы не хотели бы брать на себя функции полицейских и вмешиваться в чужие политические процессы.
 
Несмотря на это, был предпринят ряд шагов по предоставлению практической помощи властям Киргизии. Включая поиски организаторов беспорядков и координацию сотрудничества по пресечению деятельности террористических групп, которые фактически влияли на ситуацию из Афганистана. Они и сегодня продолжают эту деятельность. Мы не стоим в стороне.

- А вы в таком случае можете поподробнее рассказать, каким образом вы помогаете правительству Киргизии?

- В настоящее время предоставляется помощь для стабилизации ситуации на юге Киргизии. Например, практически сразу после упомянутых событий мы начали контролировать все информационные источники, работавшие на юге страны.

Мы нашли огромное количество интернет-страниц, где систематически предпринимались попытки столкнуть киргизов и узбеков, там публиковались провокационные видеоклипы расправ и убийств и много-много других вещей только для того, чтобы вновь спровоцировать кровавые беспорядки на юге страны.
 
Такую деятельность мы осуществляли и осуществляем ее до сих пор. Еще мы, например, боремся с наркомафией, работающей на юге Киргизии. Таким образом, мы предоставляем помощь местным властям.

- После беспорядков на юге Киргизии появилась информация, что ОДКБ для усиления безопасности планирует построить на юге страны свою базу. Это действительно так?

- Мы никогда не говорили о строительстве базы, мы даже никогда не думали создавать там какую-то базу. Кроме того, я всегда говорил, что не вижу причин для строительства базы. Проще говоря, в этом нет необходимости.

Там достаточно сил ОДКБ, там есть база «Кант», недалеко расположена 201-я российская мотострелковая дивизия в Таджикистане, которая в случае необходимости может вмешаться. Поэтому нет необходимости строить новую базу.

- Я не могу не спросить Вас об одном очень интересном факте. И хотя холодная война закончилась, и Россия и Соединенные штаты не являются врагами, ваша организация, основанная в 1992 году, до сих пор не установила официальных отношений с Североатлантическим альянсом. В чем проблема?

- Спросите об этом у Североатлантического альянса. Я понимаю, в чем дело. Если коротко, это политические игры. Это не вопрос сотрудничества для обеспечения безопасности государств. Это просто политические игры.

Признание существования ОДКБ – это признание существования интеграционных процессов на постсоветском пространстве. А некоторые страны этого не хотят. Кстати, насколько я знаю из неофициальных разговоров с представителями НАТО, такой точки зрения придерживаются члены Альянса из Центральной и Восточной Европы.
 
Я считаю, что это вредит всей системе безопасности, потому что, например, в Афганистане по таким проблемным вопросам, как наркотики, торговля людьми, информационная безопасность, чрезвычайные ситуации, мы должны сотрудничать. Если мы действительно хотим обеспечить безопасность наших граждан, мы должны сотрудничать. А не вести споры о том, у кого большая легитимность, кто сильнее и кто слабее, кто старше, а кто младше.
 
Мы должны объединить наш потенциал. В таком случае борьба с угрозами будет гораздо эффективнее, и она будет приносить лучшие результаты.

- А как Вы считаете, как вывод американских сил повлияет на Афганистан и прилегающий к нему регион Средней Азии?

- Он уже негативно влияет. Я считаю, что вывод из Афганистана может произойти после того, как действительно произойдет стабилизация. После заключения мирового соглашения, после решения основных вопросов строительства государства.

- То есть Вы считаете, что начать вывод войск в следующем году, как планирует президент США Обама, нереально?

- Вывести войска можно сегодня, завтра, через год, через десять лет. Главное, чтобы выводить войска стали тогда, когда будут достигнуты цели, которые ставились во время вторжения. А они не достигнуты.

Когда американцы вошли в Афганистан, они говорили так: «Мы победим Талибан, уничтожим террористические и экстремистские группы, дадим импульс для развития Афганистана и снова создадим афганское государство». Ни одной из этих целей не удалось добиться.

Если они взяли на себя эту задачу, ее необходимо решать. Особенно с такими потерями, доходящими до 10 тысяч погибших, которые понесла коалиция и местные гражданские. Если допущены такие потери, надо довести до конца те задачи, которые ставились изначально.