Данная статья является одной из глав специального репортажа о России, подготовленного московскими корреспондентами газеты Financial Times и опубликованного в пятницу, 1 октября.
Когда Альдо Фумагалли (Aldo Fumagalli) решил пять лет назад, что итальянскому производителю бытовой техники Candy пора прийти в Россию, и открыл здесь первый завод компании, он ожидал обычных проблем с бюрократией и коррупцией. Однако того, что грузовикам Candy потребуются недели только на то, чтобы пересечь российскую границу, он совсем не ждал.
Он вспоминает, как грузовики ездили вдоль границ, пытаясь найти пункт таможенного досмотра, через которой они могли въехать.
Несмотря на то, что таможенная система должна работать как федеральная организация, все решения принимаются на местном уровне, объясняет г-н Фумагалли.
«На местном уровне законы и процедуры интерпретируются по-своему, и документ, который годился для одной таможни, не годился для другой. Не было никакой единой структуры, в которую можно было бы обратиться», - говорит он.
После нескольких недель бесплодных усилий, он решил создать в Москве подразделение своей компании, которое занималось бы исключительно таможенным оформлением. Проблема решилась за несколько дней.
Хотя афронт с таможней был не единственной неприятностью Candy в России, решение, избранное компанией, может служить характерным образцом новых подходов, к которым прибегают теперь транснациональные компании для борьбы с бюрократией и коррупцией.
Если раньше, выбирая место для новой фабрики, они рассматривали пару вариантов, теперь они могут рассмотреть до пяти, чтобы подобрать регион, власти которого хорошо относятся к бизнесу и добиваются прозрачности в управлении, утверждает партнер юридической фирмы Baker & McKenzie и основатель ее московского офиса Пол Меллинг (Paul Melling).
Для этих компаний важно гарантировать, что дела будут вестись в соответствии с нормами «этической культуры [компании], а не местной культуры», и не оказаться вовлеченными в очередной коррупционный скандал.
Хотя президент Дмитрий Медведев избрал своими основными приоритетами модернизацию и искоренение коррупции, опыт действующих в России иностранных фирм показывает, что в этой области еще предстоит многое сделать.
Шведская торговая сеть Ikea неоднократно прекращала делать новые инвестиции в страну, будучи вынуждена отбиваться от судебных дел и подозрений в коррупции, а автопроизводитель Daimler и промышленная группа Siemens были обвинены в даче взяток.
Даже Candy г-на Фумагалли не избежала судебных дел: с тех пор, как она четыре года назад вышла на российский рынок, против нее четыре раза подавали в суд, обвиняя ее в неуплате налога на прибыль и на добавленную стоимость.
Хотя такое количество судебных дел нетипично велико даже для России - по словам г-на Фумагалли «обычно четыре процесса здесь – это много даже для десяти лет» - именно подобные истории, как считает г-н Меллинг, и отпугивают от России транснациональные компании с их инвестиционными долларами.
«Проблема в том, что Россия конкурирует за инвестиции с другими странами БРИК, и если экономическая обстановка в ней воспринимается как рискованная, эти доллары уходят в другие места», - утверждает он.
По мнению Алекса Туркельтауба (Alex Turkeltaub), возглавляющего консалтинговую компанию Frontier Strategy Group, которая специализируется на развивающихся рынках, привлекательности России вредят и другие факторы.
У нее есть проблемы с демографией – низкая рождаемость, - в то время, как население остальных стран растет. Одновременно, по мере того, как слабеют ее связи с бывшими собратьями по Советскому Союзу, она перестает восприниматься как «плацдарм для экспансии в Евразию».
«Сейчас многие компании не торопятся приходить в Россию. Раньше считалось, что сначала надо прийти на российский рынок, а затем на остальные рынки Восточной Европы. Сейчас они сначала идут в Восточную Европу, потому что там меньше риска», - объясняет г-н Туркельтауб.
Хотя полностью уходят из России лишь немногие компании, зато многие перенаправляют ресурсы на другие развивающиеся рынки, добавляет он.
Транснациональные компании, которые все-таки решают прийти на российский рынок, вынуждены принимать меры предосторожности от коррупции и смиряться с тем, что они из-за этого будут не так успешны, как некоторые конкуренты, считает г-н Меллинг.
«[Сохранять этическую культуру своей компании] значит отказаться от возможностей для бизнеса», - говорит он.
Хотя сейчас московские и петербургские бюрократы «не так просты» и «больше не просят пять тысяч долларов в конверте», эта проблема сохраняется по-прежнему, так же как и ее восприятие иностранцами, добавляет г-н Меллинг.
В прошлом году Transparency International, международная антикоррупционная организация, поместила Россию в своем ежегодном Индексе восприятия коррупции на 146-е место из 180 стран, позади Сьерра-Леоне и Зимбабве.
«Русские этим очень недовольны, считают, что это несправедливо и не отражает улучшившейся ситуации», - говорит г-н Меллинг.
Кремлю, который пытается улучшить деловой климат в стране и превратить Москву в финансовый центр, а также построить технологический центр в Сколково, необходимо одновременно с этим работать над своей репутацией в отношении коррупции, добавляет он.
«Пока Россию так воспринимают, у нее будут трудности».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда Альдо Фумагалли решил пять лет назад, что итальянскому производителю бытовой техники Candy пора прийти в Россию, и открыл здесь первый завод компании, он ожидал обычных проблем с бюрократией и коррупцией. Однако того, что грузовикам Candy потребуются недели только на то, чтобы пересечь российскую границу, он совсем не ждал.
