Китай как сверхдержава

Учитывая быстрое и успешное развитие, не может быть никаких сомнений в том, что Китайская народная республика станет одной из доминирующих сверхдержав двадцать первого века. Несмотря на огромные проблемы, которые стоят перед страной, она может даже превратиться в мировую державу.

Но было бы ошибочно полагать, что возрождение так называемых «держав XXL», таких как Китай и Индия, просто приведет к продолжению традиций Запада. Мы будем иметь дело со сверхдержавами другого типа.

С тех пор как европейские державы отправились в плавание в конце пятнадцатого века, чтобы завоевать мир, историография и международная политика привыкла к определенному шаблону: военная, экономическая и технологическая мощь переводится во влияние на другие страны, завоевание и даже мировое господство и империю.

Это было особенно верно в ХХ веке, когда в результате двух мировых войн Соединенные Штаты и Советский Союз сменили европейские мировые державы на мировой арене. Холодная война и период глобального господства США после 1989/1990 годов также следовали по этой схеме.

Но я думаю, что рост Китая до мировой державы пойдет по другому пути, вследствие его огромного населения в 1,2 миллиарда человек, которое грозит чрезмерно растянуть структуру системы государственного управления, а также систему принятия решений. Это тем более верно в периоды быстрых фундаментальных изменений, которые сегодня происходят в Китае. Постоянная опасность чрезмерного растяжения внутренних политических структур страны вряд ли позволит ей играть какую-либо имперскую роль во внешней политике. До тех пор пока это будет оставаться так, Соединенные Штаты не будут заменены как доминирующая держава, если только они сами не отрекутся от этой роли. Это может показаться простым, но это будет иметь далеко идущие последствия для международного порядка ближайшего столетия.

Жизненно важные интересы, которые руководят китайской политикой – это внутренняя модернизация, политическая стабильность и выживание правящего режима, а также единение страны (включающее Тайвань). Эти интересы вряд ли изменятся в течение длительного времени.

В результате Китай станет сверхдержавой, ориентированной на развитие за счет внутренних факторов, которая ‑ именно по этой причине ‑ будет преследовать свои внешнеполитические интересы полностью несентиментальным способом. С военной точки зрения Китай, прежде всего, будет сосредоточен на своем региональном превосходстве, поскольку от этого зависит единство страны. В других отношениях, однако, трансформация экономики Китая и общества будет играть крайне важную роль, поскольку от этого зависит стабильность режима. Для китайского руководства это означает, что темпы роста около 10% в год будут играть важную роль в течение длительного времени. В противном случае, быстрое и коренное преобразование страны из преимущественно аграрного общества в ультрасовременное индустриальное общество не сможет обойтись без дестабилизации системы.

Но эта сосредоточенность на внутреннем росте будет иметь огромные политические последствия, как внутри страны, так и для внешней политики. Китай будет первой страной, которая, благодаря своим огромным размерам и требуемому росту ВВП, будет вынуждена следовать «зеленой» экономике. В противном случае, Китай быстро дойдет до «пределов роста» с катастрофическими экологическими и, как следствие, политическими последствиями.

Поскольку Китай будет наиболее важным рынком будущего, он будет играть решающую роль не только в том, что мы производим и потребляем, но и как мы это делаем. Рассмотрим переход от традиционных автомобилей к электрическому транспорту. Несмотря на иллюзии европейцев, это решение будет приниматься в Китае, а не на Западе. Все, что будет решать глобально доминирующая автомобильная промышленность Запада – это будет ли она адаптироваться и получит шанс выжить, или же она пойдет по пути других старых западных отраслей промышленности: в развивающиеся страны.

Во внешней политике Китай будет стараться защитить свои внутренние преобразования, обеспечивая себя ресурсами и доступом к иностранным рынкам. Рано или поздно, однако, правительство Китая осознает, что роль Америки как глобального регулятора является необходимым условием для жизненно важных интересов Китая во внешней политике, поскольку Китай не может взять эту роль на себя, а других глобальных игроков нет, и единственной альтернативой США будет развал порядка.

Этот американо-китайский тандем будет работать далеко не гладко, но будет облегчать кризисы и периоды серьезных экономических и политических противостояний, подобных тому, который в настоящее время навис над двусторонним торговым дисбалансом. Стратегически, однако, Китай и США будут вынуждены полагаться друг на друга в течение длительного времени. Эта взаимозависимость в какой-то момент также примет политические очертания, возможно, к огорчению всех других международных игроков, особенно европейцев.

Европа сможет изменить ход этого развития только в том случае, если она представит себя как серьезного игрока и встанет на защиту своих интересов на мировой арене. «Большая двойка» Китая и США, вероятно, с радостью воспримет это. Но Европа слишком слаба и разделена, чтобы быть эффективной на глобальном уровне, а ее лидеры не желают проводить единую политику, основанную на стратегических интересах их собственных стран.

Йошка Фишер, министр иностранных дел и вице-канцлер Германии с 1998 по 2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером Партии зеленых Германии