«Российская тюрьма для людей вроде меня означает смерть», - уверен режиссер и художник-акционист Олег Мавроматти.
45-летний Мавроматти бежал в Болгарию в 2000 году, после того как Русская православная церковь пожаловалась на снимавшийся им фильм, в котором его распинали. В итоге художника обвинили в нарушении уголовного кодекса, в котором существует статья о разжигании религиозной вражды и оскорблении церкви, грозящие тюремным заключением на срок до пяти лет.
В прошлом месяце российское консульство в Софии отказалось обновить Мавромати паспорт.
«Они поставили меня перед выбором, - заявил он по телефону из своей квартиры в Софии. – Либо я добровольно лечу в Москву, чтобы предстать перед судом, либо за мной приходит Интерпол».
Дело Мавромати служит примером тенденции, которая, как считают правозащитники, ведет к восстановлению цензуры в советском стиле. Центральную роль в этом процессе при поддержке Кремля играет усиливающаяся Русская православная церковь.
В прошлом месяце четыре работы Авдея Тер-Оганьяна, направленные на выставку в парижский Лувр, были временно задержаны, так как представитель министерства культуры счел, что они разжигают религиозную вражду. Этим летом два видных куратора выставок были признаны виновными в этом же преступлении, так как несколько работ с выставки «Запретное искусство», организованной ими в 2007 году, были сочтены оскорбительными. В частности речь шла об изображении фигуры Христа с головой Микки Мауса.
«Некоторые люди могут счесть то или иное произведение искусства оскорбительным или неприятным, однако это не может служить основанием для того, чтобы ограничивать свободу самовыражения», - полагает специалист по России из лондонского отделения Amnesty International Денис Кривошеев.
Рецессия, Иракская война
Мавроматти провел последнее десятилетие в Софии и Нью-Йорке, в котором он регулярно выступал с перфомансами на некоммерческой выставочной площадке Exit Art. Его акции были посвящены, в частности, финансовому кризису и войне в Ираке.
Когда российские власти выпустили работы Тер-Оганьяна, их автор, проживающий в Праге, объявил, что он все равно не будет участвовать в выставке в Лувре, если Мавромати не возобновят паспорт.
В Нью-Йорке поддержку Мавромати оказывают сенатор Кирстен Джиллибранд (Kirsten Gillibrand), директор Exit Art director Жаннетт Ингберман (Jeanette Ingberman), арт-дилер Рональд Фельдман (Ronald Feldman) и сын Марка Ротко (Mark Rothko) Кристофер Ротко (Christopher Rothko). Все они направили письма в болгарские иммиграционные службы и высокому комиссару ООН по делам беженцев с просьбами предоставить Мавроматти статус беженца, который необходим ему, чтобы въезжать в другие страны.
Узнав 11 сентября, что Мавромати не возобновили паспорт, Ингберман позвонила Фельдману, участвовавшему в 1970-х и 1980-х годах в кампаниях в поддержку советских диссидентов.
«Это опасный знак, указывающий на то, что демократия в России переживает нелучшие времена», - заявил Фельдман. Они с Ингберман встретились с Джиллибранд и рассказали сенатору о судьбе Мавроматти.
«Время истекает, - считает Фельдман. – Мы должны предупредить его депортацию. Мы не хотим вести эту борьбу в России».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
45-летний Мавроматти бежал в Болгарию в 2000 году, после того как Русская православная церковь пожаловалась на снимавшийся им фильм, в котором его распинали. Дело Мавромати служит примером тенденции, которая, как считают правозащитники, ведет к восстановлению цензуры в советском стиле. Центральную роль в этом процессе при поддержке Кремля играет усиливающаяся Русская православная церковь.
