Европа поворачивает направо

Что же случилось с добрыми европейцами, этими прекрасными людьми из маленьких северных стран, которым всегда нравилось думать о себе как о мировых чемпионах свободы и терпимости?

Конечно, многие либеральные европейцы все еще живы и хорошо себя чувствуют. Но сначала в Дании, затем в Нидерландах, а теперь и в Швеции нелиберальным популистским партиям, раздувающим страх перед иммигрантами ‑ в особенности иммигрантами-мусульманами ‑ удалось получить достаточно власти, чтобы установить или, по крайней мере, повлиять на политические повестки дня своих стран.

Эти партии не ограничены Скандинавией и странами Бенилюкса, но являются частью глобальной волны гнева против политических элит, на которые возлагается вина за небезопасность, приходящую вместе с глобальной экономикой, финансовым кризисом и жизнью в более этнически смешанных обществах. Психология Чайной партии в Соединенных Штатах и антииммигрантских партий в Европе схожа, даже если их политика варьируется.

Современные европейские популисты не носят черных рубашек и не балуются уличным насилием. Их лидеры ‑ моложавые мужчины в элегантных костюмах, которые используют не расистский язык, а язык свободы и демократии.

Голландская Партия свободы (чей единственный член – это ее лидер, Гирт Вилдерс), Датская народная партия во главе с Пией Кьерсгаард и демократы Швеции во главе с Джимми Акессоном утверждают, что они являются защитниками западной цивилизации от ее главного врага ‑ ислама. Они говорят о западных свободах, включая свободу слова, но Вилдерс хочет запретить Коран и паранджу, а датский член парламента назвал ислам “чумой Европы”.

Все три страны могут скоро последовать за датской моделью, в которой нелиберальные популистские партии обещают свою поддержку без фактического управления, таким образом получая власть без ответственности. Правительство консерваторов Дании не может управлять без поддержки Народной партии. Шведские недавно переизбранные умеренные консерваторы должны будут надеяться на демократов, чтобы сформировать жизнеспособное правительство. И Вилдерс уже получил гарантии от консервативных и христианско-демократических партий, что в обмен на его поддержку в Нидерландах будет запрещена паранджа и приостановлена иммиграция.

Влияние этих скользких новых популистов, ведущих войну с исламом, распространяется далеко за границы их стран. Идеи нативизма распространяются во всем Западном мире, и Вилдерс, в частности, является популярным спикером на правых антимусульманских собраниях в США, Великобритании и Германии.

Европейский популизм сосредотачивается на исламе и иммиграции, но он может мобилизовать больший гнев против элит, выражаемый людьми, которые чувствуют себя непредставленными или боятся быть оставленными за бортом экономических отношений. Они боятся того, что могут быть лишены иностранцами собственности, а также боятся потерять чувство национальной, социальной или религиозной принадлежности. Политические элиты стран северной Европы, будучи в значительной степени социал-демократами или христианскими демократами, часто не разделяли таких страхов, и их патернализм и снисходительность могут быть причиной того, что негативная ответная реакция в этих либеральных странах была особенно жестокой.

Вопрос, что с этим делать. Одно возможное решение состоит в том, чтобы позволить популистским партиям присоединиться к правительству, если они получают достаточное число голосов. Идея о том, что кандидат от Чайной партии станет американским президентом, вызывает тревогу, что и говорить, но европейские популисты могли быть только частью коалиционных правительств.

Правда, нацисты Гитлера овладели Германией сразу, как только они получили власть, но новые европейские правые не нацисты. Они не применяли силу и не нарушали никаких законов. Пока что. До тех пор пока это так, почему бы не дать им реальную политическую ответственность? Они должны были бы тогда не только доказать свою компетентность, но также и смягчить свою позиция.

Именно поэтому датская модель – вероятно, худшее решение, поскольку она не требует от популистов никакой способности управления. Пока Вилдерс и его европейские контрагенты остаются вне правительства, у них нет никакого стимула умерять свою нелиберальную риторику и прекращать подпитывать враждебность к этническим и религиозным меньшинствам.

Именно это случилось в одной европейской стране, которая попыталась ввести своих популистов в правительство, ‑ в Австрии при Вольфганге Шюсселе десять лет назад. Так, популистская Партия свободы раскололась, поскольку некоторые решили смягчить свои взгляды, чтобы преуспеть в правительстве. Но решение ЕС поместить Австрию в некое дипломатическое чистилище из-за решения Шюсселя включить Партию свободы в правящую коалицию может помешать другим консерваторам следовать этим путем. В результате господствующие консерваторы, более вероятно, пойдут на компромисс согласно тем принципам, которые мы долго считали само собой разумеющимися, таким как гражданское равенство и свобода вероисповедования.

Действительно, из-за боязни власти популистов, как внутри, так и вне правительств, ответ  господствующих консерваторов ‑ и даже некоторых социал-демократов – на их нелиберальные взгляды уже был непростительно мягок. Фактически, есть много способов борьбы с этим явлением, но не с помощью устаревших идеологий. Те, кто видит опасность войны культур с мусульманами или выставления во враждебном свете нацменьшинств, должны быть в состоянии влиять на мнения практическими аргументами. Предупреждений против расизма или простого продвижения идеи многокультурности для этого уже будет недостаточно.

Вместо этого люди должны быть убеждены, что без управляемой иммиграции – а не просто предоставления убежища для беженцев ‑ европейцы окажутся в более затруднительном положении. При падающих коэффициентах рождаемости иммигранты необходимы, чтобы поддержать европейское процветание. В то же время, экономика Европы должна быть менее опутана регулированием в целях защиты коренного населения, с тем чтобы иммигрантам было легче найти работу.

И, наконец, более сильным аргументом может служить то, что будет намного труднее защитить наше общество от революционного терроризма радикального ислама без активной поддержки всех законопослушных мусульман. Европа не станет более безопасной при политических деятелях, которые утверждают, что мы в состоянии войны с исламом. Напротив, их влияние сделает жизнь не только менее цивилизованной, но и более опасной.

Ян Бурума, профессор демократии и прав человека в Бард-колледже. Его последняя изданная книга называется «Приручение богов: религия и демократия на трех континентах»