Опасность идёт с Востока

В некоторых странах требования по охране окружающей среды ослабевают. Безопасность в промышленности и на рудниках. Ответственность за сохранение окружающей среды.

С тех пор, как в 1986 году произошёл взрыв четвёртого энергоблока Чернобыльской АЭС, при любой техногенной катастрофе взоры обращались на Восточную Европу. В некоторых странах Восточной Европы законодательные нормы в области промышленной безопасности и охраны окружающей среды до сих пор не приведены в соответствие с требованиями сегодняшнего дня. В сочетании с недостаточным контролем в некоторых отраслях промышленности и горнорудного дела это приводит к тому, что некоторые зоны подвержены особому риску возникновения техногенных катастроф. Некоторые восточноевропейские страны являются членами Евросоюза, и, соответственно, в них действуют общие для всех нормы. Однако на деле некоторые директивы (как, например, та, что касается отходов горнорудной промышленности в Венгрии) ещё не адаптированы к местным условиям.

Ни одна из экологических или техногенных катастроф, которые произошли в России или ранее в Советском Союзе, может сравниться с той, что случилась сейчас в Венгрии. По сути дела, некоторые из них были столь незначительными, что даже не появились на страницах средств массовой информации, а другие – настолько масштабными, что сообщения о ни занимали целые страницы газет всего мира в течение нескольких лет. Авария на Чернобыльской АЭС, усыхание Аральского моря, расположенного на границе нынешних Узбекистана и Казахстана, гибель в 2000 году атомной подводной лодки «Курск» (во время плавания в Баренцевом море) продолжают оставаться весьма злободневными темами в связи с возможными последствиями для окружающей среды. Как говорят экологи, Россия – это не источник катастроф, а скорее источник разного рода беспокойств. По их мнению, водохранилища Венгрии или Асналькольяр (Севилья, Андалусия) таят в себе потенциальную опасность, а законодательные нормы слишком лояльны по отношению к промышленным предприятиям. Авария на Чернобыльской АЭС привела к гибели лишь 30 человек, но последствия радиоактивного заражения могут ощущаться в течение столетий.

Помимо 135.000 человек, эвакуированных после взрыва на 4-м энергоблоке 30 апреля 1986 года, авария привела к увеличению случаев рака щитовидной железы, лейкемии и нарушениям внутриутробного развития плода в близлежащих районах, особенно в Белоруссии, куда сместилось радиоактивное облако. Когда происходит выброс вредных отходов, неважно каких – ядерных или нет, наибольшую тревогу вызывает то, что нельзя точно спрогнозировать дальнейшее развитие событий. Если обратиться к чернобыльской катастрофе, то цифры приводятся самые разные. Как заявила в 2006 году ООН, от рака умерло 4.000 человек. А активисты движения «Гринпис» говорят о том, что скончались по меньшей мере 93.000 человек. Когда исполнилось 20 лет со дня аварии, доктор наук Валерий Терещенко, заместитель директора Киевского Института Эндокринологии по изучению последствий чернобыльской заявил в интервью La Vanguardia, что единственное заболевание, которое удалось отследить с большой степенью достоверности, это рак щитовидной железы, «случаев которого стало на 29% больше, чем до аварии».

Как утверждают российские эксперты, экологическая обстановка в России тяжёлая именно в силу своей непредсказуемости. Водоёмы, в которые сбрасывают вредные отходы горнорудной промышленности (как, например, озеро Айка в Венгрии) представляют из себя опасность, предупреждает президент неправительственной экологической организации «Беллона» Александр Никитин. «В России есть полигоны, на которых хранятся ядовитые отходы и где в любой момент может произойти подобная катастрофа», заявил он в интервью газете La Vanguardia.

Никитин сказал, что одно из таких мест, Красный Бор, находится в 30 километрах от Санкт-Петербурга. Согласно данным, имеющимся в распоряжении «Беллоны», там хранятся два миллиона кубических метров опасных для здоровья человека веществ. «Все боятся, что плотину прорвёт. Страшно вообразить себе, что произойдёт тогда с Санкт-Петербургом и с Невой.

По мнению активиста движения «Гринпис» Алексея Киселёва, главная проблема заключается в отсутствия контроля над этими хранилищами. «Если эти вещества хранятся в течение длительного времени, то в конце концов происходит их утечка и они попадают в водохранилища, из которых вода поступает в водопроводы, а затем и в большие реки. Я считаю, что в России этот процесс уже начался», заявил он нашей газете. Как считает этот эколог, законодательство «с течением лет расслабилось и стало менее требовательным к промышленным предприятиям».

Чтобы проиллюстрировать это утверждение, природоохранные организации приводят в качестве примера озеро Байкал, самое большое в мире вместилище пресной воды, расположенное в 5.000 километров от Москвы, и возобновление в этом году работы целлюлозно-бумажного комбината, против которого экологи вели многолетнюю борьбу. В 2008 году Бийский целлюлозно-бумажный комбинат (БЦБК), построенный в 60-х годах прошлого столетия и входящий сейчас в группу предприятий, которые принадлежат олигарху Олеге Дерипаске, был закрыт из-за сброса отходов производства в озеро. Однако в нынешнем году глава правительства России Владимир Путин дал разрешение на возобновление его работы. Как заявила руководитель пресс-службы президента, руководство комбината заверило, что его деятельность не представляет угрозы для окружающей среды, однако экологи считают, что результатом этого может стать загрязнение 50% озера.

Решение премьера позволит обеспечить работой жителей 17-тысячного Бийска в непростое кризисное время, но ставит под удар заповедный уголок природы. Со своей стороны ЮНЕСКО уже поставила вопрос о том, можно ли и в дальнейшем рассматривать Байкал как достояние человечества. Устаревшее оборудование, недостаточная обработка промышленных и горнорудных отходов, а также отсутствие экологических групп, которые следили бы за соблюдением промышленными предприятиями природоохранных норм, объясняют многие из проблем, с которыми сталкиваются страны Восточной Европы.

«В целом, в горнорудной промышленности действует свой особый режим. Там начали принимать меры безопасности до проведения всех прочих мероприятий. Таким образом, когда встал вопрос о соблюдении современных требований в области охраны окружающей среды, должностные лица могли сослаться на то, что у них уже действуют особые распоряжения. На практике это привело к тому, что нормы горнорудной промышленности совершенно не соответствуют требованиям сегодняшнего дня.

И это произошло по всей Европе. Например, шахты сумели избавиться от обязанности производить экологическую экспертизу близлежащих водоёмов», поясняет Хоакин Ньето (Joaquín Nieto), эксперт по вопросам безопасности труда. Активистка «Гринпис» Сара дель Рио (Sara del Río) и сотрудник Фонда защиты дикой природы (WWF) в Будапеште Альберто Арройо (Alberto Arroyo) считают несостоятельным утверждение о том, что в восточноевропейских странах членах Евросоюза предъявляются менее строгие требования к охране окружающей среды. Сара дель Рио указывает в этой связи на то, что опасность, которую таят в себе водоёмы, расположенные вблизи шахт, в этих странах точно такие же, как в Испании и приветствует принятые в Чехии меры по восстановлению речных экосистем. «Работа по планированию здесь ведётся лучше, чем в Испании», утверждает эколог.