Абсурдистан

Сломать хребет молдавской бюрократии со всем её фаворитизмом, непотизмом и жлобством без кардинального пересмотра всего механизма действия государственного аппарата, более того, без полного обновления и урезания многочисленной армии протянутых рук и намекающих глаз – невозможно. Расстояние от нынешнего молдавского государства до европейского общества – как минимум в одно поколение…

«В политики идут не те, кто знает, что нужно делать, а те, кто знает, что нужно говорить».

 Стас Янковский

«Главное в политике – максимально правдиво построить логику лжи».

Георгий Александров

Настал черед поговорить о молдавской политике. Последний президент Чехословакии и первый президент независимой Чехии, известный на родине писатель и драматург, Вацлав Гавел сказал как-то в одном из интервью: «Опыт работы в театре применим в политике». Этот Гавел - интересный, кстати, человек, повидавший на своём веку многого: начал свою карьеру с литературного критика, был редактором художественного журнала «Тварж», неоднократно арестовывался за содержимое своих статей и активную поддержку Пражской весны 1968 года, написал открытое письмо самому Густаву Гусаку, генсеку Компартии ЧССР, с требованием реформ. Вацлав Гавел стал единственным среди восточно-европейских президентов, который пробыл в должности целых 13 лет (кроме, конечно, «Бацьки» ). В течение этого срока в жизни Чехии и Гавела произошли серьезные перемены – от отделения Словакии, которому он сопротивлялся (и из-за которого ушёл в отставку с поста президента в 1992 году, дабы быть вновь избранным год спустя), до обнаружения у него рака легкого и смерти супруги. Как бы то ни было, Вацлав Гавел остается всенародно любимым и уважаемым человеком в Чехии, что во многом обусловлено его оптимизмом и чувством юмора.

Чешский президент не был первым, кто сравнил политику со сценой. Сравнение политической жизни с театром старо как мир. Слова «политическая сцена», «политическая арена», «политический Олимп» давным-давно стали расхожим выражением. Сегодня является абсолютно привычным использование актерских приемов политиками для соблазнения избирателя, задействуются целые психологические схемы и социальные технологии для конвейерной ориентации народных масс в нужное стойло. Тот политический цирк, который зародился на просторах бывшего Нерушимого и особенно ярким цветом цветет в Молдавии – это совершенно особое театральное явление.

В своих произведениях Гавел часто использовал слово «Абсурдистан» – ироническое название для страны, в которой торжество абсурда и клоунады празднуется во всех сферах жизни, и особенно в политике и правительстве. Сегодня этот термин прочно укоренился на страницах всемирной сети.

Социолог и публицист Виктор Боршевич считает, что причина торжества Абсурдистана в Молдавии – в её этно-географическом положении . Молдавия, как и весь карпато-балканский регион, на стыке нескольких цивилизационных «плит» — восточной, западной и тюркской с сильнейшим влиянием еврейской, армянской и цыганской культур. А посему Молдавия не просто «периферия» — она периферия периферий, и это означает, что наша политическая мифология и политическая ритуалистика есть результат многообразных заимствований и синтеза таких гротескных инноваций, которые и не снились в центрах мировой политики.

Взглянем, к примеру, на молдавскую партийную политическую систему. Это феномен крайней степени абсурда. На сентябрь 2010 года в стране было зарегистрировано 32 политических партии . Это при населении около трёх с половиной миллионов человек. А если учесть, что правом голоса из них обладают около 2,6 миллионов? А если – то, что приходят на выборы в среднем полтора миллиона? По нехитрым арифметическим подсчетам выходит, что каждая партия в среднем обладает «народным весом» приблизительно в пятьдесят тысяч человек. Неужели политические взгляды наших граждан настолько разнятся от района к району? А представляете себе, сколько, в таком случае, партий должно быть в России, США или (Боже упаси) в Индии или Китае – на каждые 50 тыщ по партеечке?

Человечеством не было создано столько общественных доктрин, сколько у нас партий. Скажем, есть коммунизм, как общественно-политическое учение, основанное на трудах Карла Маркса, классовой борьбе и плановой экономике. Есть социализм со всеми его подвидами: социал-демократией, либертарным социализмом и национальной спецификой наподобие африканского и арабского социализма. Есть либерализм и его школы и идеи: классический, демократический, национальный либерализм и т.д. Есть и соответствующие партии: коммунистические, социалистические (социал-демократические), либеральные – так во всем нормальном мире. Однако в Молдавии должно быть с «национальным колоритом»: у нас вагон с целой цепочкой тележек партий левого толка:  Партия труда, Партия социалистов, Аграрная партия, Социалистическая, Социал-демократическая партии, Единая Молдова и Партия коммунистов и т.д. и т.п. На любой вкус,  как в дорогом ресторане. Что? Желаете чего-нибудь остренького? Да, пожалуйста, имеем богатую карту партий правого толка: Европейское действие, Национал-либеральная, Либеральная, Либерально-Демократическая и Национальная Румынская партии и т.д. и т.п. У этих политических формирований, в зависимости от того, к какому течению они принадлежат,  практически идентичные взгляды на ключевые моменты в сфере управления государства, на механизмы функционирования экономики и общества. Казалось – откуда, в таком случае, их так много, не проще ли слиться? Ан нет. Существуют, к примеру, две партии. Обе выступают со схожими тезисами (будь то, скажем, государственный контроль, нейтралитет, восточный вектор внешней политики или западный вектор в политике, объединение с Румынией и вступление в НАТО), да и вообще идентичны по большинству вопросов. Но! Личные взгляды партийных вождей по каким-либо второстепенным вопросам – да будь то, с какой ноги утром правильнее вставать – с левой или с правой – прямо противоположны. И такое это сильное внутреннее беспокойство доставляет партийным бонзам, что они никак не могут они стерпеть такое и чувствуют острую потребность создать другую партию. Пусть такую же, но зато свою! И будет она самой правильной и честной, и другие партии будут ей завидовать.

А посмотрим на названия партий. Названия, которые имеют столько же общего с деятельностью самих партий, сколько с названиями зодиакальных знаков. Партия коммунистов вообще ничего общего не имеет с коммунизмом. При этой партии процветала рыночная собственность, были приняты законы о легализации капитала и налоговой амнистии и много чего другого, от которого Карл Генрихович и Владимир Ильич перевернулись бы в своих могилах (ну и в мавзолее). Известный шоу-мен Владимир Соловьев как-то принимал в гостях в передаче лидера ПКРМ Владимира Воронина и задал ему вопрос относительно сомнительности названия. Последний что-то молвил в ответ о близости гуманистичесих идей, которые наблюдались в коммунизме. Молдавские самопровозглашенные либералы ассоциируют себя с европейскими либералами. Либерализм, возникший в европейской культурной традиции под влиянием идей Бэкона, Декарта, Локка и других мыслителей эпохи Просвещения, в своей основе строится на вере в такие категории, как наука, рационализм, эмпиризм, а также – вере в свободу как центральную идею либерализма, базируется на полной свободе индивида во всех видах человеческой деятельности. Слышать о бьющихся в унисон сердцах и единой крови, об исторической правде, о борьбе до последнего вздоха с красной чумой для европейского либерала – абсурд. Господа, в таком случае, так и назовите свои партии – «Партия приближенных к гуманистическим идеям коммунизма» или «Партия ассоциирующих себя с европейскими либералами»…

В нашей политике нет оформленных политических доктрин, а есть политические бренды, активно используемые для получения избирательных дивидендов. Бренд коммунизма, бренд либерализма, бренд молдовенизма, бренд профессиональных русских и профессиональных румын. Хоть кто-нибудь в преддверии парламентских выборов вчитывается в программы партий? Кого-то интересуют взгляды на расходование государственных средств, на публичное управление, на инвестиции в сферу частного бизнеса, образования, науки? Да вы что! В подавляющем большинстве случаев наш люд определяется со своими предпочтениями в момент высказывания политических лидеров на темы названия языка, народа, страны, оценки прошлого, отношения с соседями и т.д. Как и театр одного актёра у нас есть «партии одного политика» - с собственной красиво расписанной программой, десятком действительных членов и тысчонкой-другой числящихся, которая, тем не менее, полностью «заточена» под один персонаж. У нас были, есть и будут партии на одну ночь… простите, на одни выборы. Мастер иронической сатиры, великий британский гуманист Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера» описывает непримиримую вражду между двумя лилипутами: «Итак, эти две могущественные державы ведут между собой ожесточеннейшую войну в  продолжение тридцати  шести  лун.  Поводом к  войне послужили следующие обстоятельства.   Всеми   разделяется убеждение,   что  вареные  яйца  при употреблении  их  в  пищу  испокон  веков разбивались с тупого конца; но дед нынешнего  императора, будучи ребенком,  порезал  себе палец за завтраком, разбивая  яйцо означенным  древним способом. Тогда император, отец ребенка, обнародовал  указ,  предписывающий  всем  его подданным под страхом строгого наказания  разбивать  яйца  с острого конца. Этот закон до такой степени озлобил  население,  что,  по  словам  наших  летописей,  был причиной шести восстаний,  во время  которых один  император  потерял  жизнь,  а другой - корону.   Насчитывают до одиннадцати тысяч фанатиков, которые в течение этого времени пошли на казнь, лишь  бы  не  разбивать яйца с острого конца. Были напечатаны сотни огромных томов, посвященных этой полемике, но книги Тупоконечников давно запрещены, и вся  партия  лишена  законом  права  занимать  государственные должности. Изгнанные Тупоконечники возымели такую силу  при  дворе  императора Блефуску и нашли такую поддержку и поощрение со стороны  своих единомышленников внутри нашей страны, что в течение тридцати шести  лун  оба императора ведут кровавую войну с переменным успехом. За это время  мы  потеряли  сорок линейных кораблей и огромное число мелких судов с тридцатью  тысячами  лучших  моряков  и  солдат;  полагают,  что  потери неприятеля  еще значительнее…»

Гениально! Трудно сказать, как Свифту удалось донельзя более удачно высмеять мышиную возню политиков. То ли потому что эта проблема вечна и является частью сущности человека, то ли потому что в самом Свифте было много загадочного, до сих пор нам неизвестного. К примеру, в Путешествиях Гулливера он с поражающей точностью описал два спутника Марса, которые были открыты только в XIX веке. На этот счет до сих слагают множество предположений и мифов.

Однако, о молдавской политике. Советский гуманизм, традиционное аграрное сознание плюс постсоветский релятивизм, вот точный состав политической ментальности нашей элиты, какой бы «новой» и современной она бы себя не преподносила.

Политической элитой страны должны быть интеллигенция. В Молдавии уборщики, расклейщики объявлений, официанты, врачи, учителя, научные сотрудники зарабатывают одинаково. Одинаково - в разы меньше, чем укладчики кафеля  и паркета, белильщики потолков, облицовщики… Мне трудно сказать, отражает ли саркастический эпитет «Абсурдистан», точное отношение к государству, которое ставит подлинную элиту страны (учителей, врачей, ученых) в один ряд (или даже ниже!) с официантами и укладчиками кафеля.

В психически здоровом обществе учителя относятся как минимум к среднему классу, врачи и профессора – к высшему! Подобное издевательское отношение вынуждает многих представителей интеллигенции менять образ жизни, маргинализироваться, перенимать мировоззрение и поведенческие ориентиры этих самых уборщиков. Никто не спорит, даже уборщик или официант – это нужное занятие, да и не каждый туда пойдет, к людям, выполняющим черновую работу необходимо относиться уважительно. Однако, важность и ответственность данной профессии максимально соответствует затратам на  их подготовку. Нужно быть шизофреником, чтобы приравнивать врача к белильщику потолков.

Наша политическая элита зиждется не на уважении к врачам и учителям, а на трех общеизвестных китах: жадности, беспринципности и кумовстве.

То, что мы называем «кумэтризмом» (кумовство), имеет научное название: непотизм. Непотизм зародился в Средневековье, когда римские папы стали раздавать кардинальские шапочки своим родственникам для того, чтобы укрепить свою власть. Поскольку официально семьи у папы не должно было быть, то протекцию высшего иерарха получали дети его братьев и сестер, племянники, отсюда и название (лат. nepos - племянник). Позже появились целые папские династии Медичи, Борджиа, Савелли. Римские первосвященники раздавали своему многочисленному семейству целые княжества и герцогства. Значимость и наследственность папского престола с тех пор упала, а непотизм процветает… Высшие чиновники, как правило, не имеют возможности передать свою власть детям напрямую, однако они используют свои возможности для предоставления своим близким родственникам, например, руководящих должностей в крупных бизнес-структурах. Таким образом, кумовство – одна из важных, если не основная, составляющая коррупции.

Непотизм приводит к застою в экономике, политической нестабильности гражданским войнам, бегству населения в более благополучные страны. Непотизм не выражается в законодательных ограничениях, обычно формально государство выглядит вполне европейским и даже демократическим. Существует конституция с набором прав и свобод граждан, парламент, политические партии, проводятся выборы. Но реально и негласно общество живёт по обычаям и представлениям, зародившимся в традиционной среде.

Там, где царит кумовство, процветает и коррупционный фаворитизм, протекционизм, лоббизм, политический патронаж.  Все это нарушает принципы чести и конкуренции при поступлении на службу, продвижении по ней. Коррупция становится нормой, а не исключением, в том числе и среди политической, правящей и экономической элиты.

Важным элементом молдавской коррупции следует считать поразительную живучесть традиций, норм и предписаний, сохранившихся по настоящее время. Произошли революционные изменения в  способе производства, в общественных отношениях, изменились формы собственности, но революции в умах, в общественном сознании молдавского народа не будет ещё долго.

В независимой Молдавии проявила себя тенденция преобладания в составе экономической, региональной, интеллектуальной элит, представителей села, всегда отличавшихся консервативностью взглядов и настроений, о чем я говорил в предыдущих главах. Однако, влияние непотизма и трибализма в сегодняшней Молдавии сильно не только в массе сельского населения, оно усилилось также и в городах, поскольку в ходе массовой внутренней миграции в них вместе с людьми были перенесены и традиционные взаимоотношения. Они оказывают сильное воздействие также и на образованную часть общества, из которой комплектуются органы управления страной. Практически любой молдаванин, даже если он считает себя горожанином, получил высшее образование, в том числе и за границей, сознательно или бессознательно чувствует крепкую связь с традициями, что нет-нет, да и выплеснется наружу во время наших традиционных свадеб (от которых качают головами все приезжие), в том, что в штате подчиненных вам сотрудников тихой сапой начинают мелькать дети, племяши, сестры-братья и т.д.  Любой чиновник всегда старается сохранить связи со своими родными, находя у них поддержку и в тоже время, поддерживая их. Никогда не являлся исключением и глава государства. Это имеет следствием то, что система властных отношений, как государственных, так и частных, зачастую строится на принципах вовлечения в неё родственников и земляков.

Таким образом, коррупция и непотизм в Молдавии благополучно, с некоторыми потерями, пережил все кампании, организуемые с целью их ликвидации, более того, в период социальных и экономических катаклизмов девяностых годов  произошла фактическая их легализация. Настал час, когда эти явления, сохранив не только свою сущность и традиции, но и массовую базу, превратились в доминанту общественных и политических процессов в стране, получили возможность открыто влиять на процессы государственного строительства. Укреплению их позиций способствовали и некоторые обстоятельства, возникшие в новейший период истории. Прежде всего, ситуация, когда общество, во многом основывающееся на традициях и обычаях, переживает процесс модернизации, сама по себе мучительно трудна, особенно для её рядовых членов. В условиях формирующейся демократии и рыночной экономики человек получает личную свободу, но теряет былую защищённость и рискует превратиться в маргинала. Выжить в тяжёлых и непривычных для него условиях ему вновь, как это было и раньше, помогают родовые структуры – институты взаимопомощи. Экономические трудности, борьба за выживание способствуют сплочению людей на основе кровнородственной общности. Одной из причин роста родовой коррупции явилась также защитная реакция против «вестернизации» молдавского общества, наносящей непоправимый  ущерб, прежде всего нравственным устоям общества, вековым традициям коллективизма, внутриобщинной демократии и взаимовыручки. Отсюда, кстати, берут начало всякие организации святых матрон, этнофобии, местечковость на предприятиях, в больницах, университетах, да словом везде.

Самое страшное, то, что остальные граждане смирились  с аморальной практикой бытовой и государственной коррупции. Как-то одна моя соседка – мелкий предприниматель - сокрушалась по поводу того, что её знакомого чиновника в столичной администрации поймали на взятке, дескать, вот досада, теперь вопросы решать будет сложнее, к новому человеку нужно будет притираться!.. Непотизм в Молдавии — это не пережиток Средневековья или этнокультурная экзотика, а политическая реальность, пронизывающая все поры общественной жизни.

Сломать хребет молдавской бюрократии со всем её фаворитизмом, непотизмом и жлобством без кардинального пересмотра всего механизма действия государственного аппарата, более того, без полного обновления и урезания многочисленной армии протянутых рук и намекающих глаз – невозможно. Расстояние от нынешнего молдавского государства до европейского общества – как минимум в одно поколение и верить в то, что мы одним махом – подписав какой-либо законодательный акт, разрешив какой-либо второй государственный язык, либо, наоборот, жестко его запретив, приняв закон о люстрации или присоединившись к какому-либо международному союзу – наивно. Нужно работать над собственным менталитетом, нужно искоренять в себе «быдло», сделать усилие и избавиться от сельских традиций. Изменения в нашей общественной жизни не наступят по воле одного человека, будь он самых честных и искренних правил, ибо сизифов труд вечен. Вся эта кумэтрия глубоко укоренилась в молдавском национальном самосознании. Поодиночке, сверху или, тем более, снизу ничего не изменить, какими бы благими намерениями не руководствоваться. Армия чиновников, посредников, людей, которым так просто проще и удобнее, часто представляет собой тот хвост, который виляет собакой.

Политолог Виктор Жосу считает, что сегодняшняя политическая элита генетически неспособна управлять страной. «Ее инфантилизм во всем, что касается государственного строительства, пишет он, ставит под сомнение само будущее Республики Молдова как государства – во всяком случае, в той территориальной конфигурации, которая была унаследована после распада СССР. В случае с Молдавией, в отличие от целого ряда других постсоветских стран, появление независимого государства явно опередило по времени формирование в них ответственных элит, способных реализовать на практике доставшийся в виде «бонуса» суверенитет… »

Необходимо, чтобы на смену сегодняшним динозаврам пришел совершенно иной политический тип: кем бы они себя не называли – румынами, молдаванами, русскими, евреями, марсианами, это в любом случае должны быть люди, лишенные пережитков аграрной, традиционной системы ценностей, националистической составляющей, постсоветских травматических последствий в головном мозге. Это должны быть управленцы, люди четкого прагматизма, понимающие значение ясных идеологических и стратегических установок, а не туманных мифов об исторической справедливости, международной легитимности, утопии ждущей нас на Востоке или на Западе.