Изгнанники в Москве

Таксист ничем не отличался от типичного приезжего гастарбайтера, каких в столице тысячи: поздней субботней ночью развозил порхающих от клуба к клубу москвичей в стремлении подзаработать, чтоб отправить денег родным, бедствующим на родине, в одной из бывших советских республиках.

Я возвращался со свадьбы; за восемь долларов он согласился довести меня домой; мы ехали молча. Он поглядывал на меня в зеркало, а потом спросил: «Это не вы брали у меня интервью в Шай Тубехе?»

Его имя - Абдулсалам, и - да, мы встречались в июне в Центральной Азии в окрестностях киргизского города Ош. Я писал там репортажи о волнениях на национальной почве в республике; он был их жертвой.

Теперь он очутился почти в четырех тысячах километров от дома, в городе, ставшем последним прибежищем для людей из соседних с Россией стран, где жить им еще опаснее, чем здесь.  

Он – один десятка миллионов иммигрантов, живущих в России. Кто-то приехал из Белоруссии, а кто-то и вовсе издалека, из Китая; в основном же это жители бедных районов Кавказа и Центральной Азии. Для многих целью и пунктом назначения становится Москва, с ее богатством и потребностью в наемном труде.

Мне уже доводилось писать о миллионах приезжих, которыми переполнены московские трущобы. Я слышал от них про ежедневные поездки из отдаленных районов Москвы или пригородов в светящийся огнями центр, где они метут улицы или выполняют другую низкооплачиваемую работу; о том, как им приходится терпеть хулиганские выходки расистов и подвергаться вымогательствам со стороны сотрудников полиции.

Встреча с Абдулсаламом, сначала в Оше, а затем, по странному совпадению, в Москве, позволила мне еще составить себе еще более полное представление о том, что они думают о таких разных мирах, в которых им пришлось пожить, о роли, которую Москва, несмотря на все ее подводные камни, играет в их жизни.

Мы с Абдулсаламом договорились увидеться еще раз рядом с большой мечетью в центре Москвы. Он, как многие иммигранты (и как двадцать миллионов русских), мусульманин; московские мечети в Москве, зачастую, - единственное место, где они бывают, помимо работы и дома.

Мы сели за столик в кафе прямо напротив мечети, и Абдулсалам (опасаясь за свою безопасность, он попросил не называть его фамилии) рассказал мне свою историю.

Когда в конце лета банды киргизов начали громить своих соседей-узбеков, в результате чего погибли сотни людей, Абдулсалам, узбек по происхождению, бежал с женой и тремя детьми. Свою семью он переправил через границу в Узбекистан, а сам вернулся в Ош, чтобы забрать что удалось из вещей. В 46 лет, не имея работы и опасаясь новых эпизодов насилия, он видел для себя только одну дорогу – в Москву.

«Семью кормить надо», - говорит он.

Абдулсалам – живое свидетельство того, как стойко для многих притяжение Москвы еще и сегодня, когда Россия и бывшие советские республики стали отдельными странами.

Киргизия граничит с Китаем, и узбекское большинство имеет глубокие лингвистические и культурные связи со степными народами Центральной Азии. Китай приобретает все большую привлекательность для молодежи и более образованной части населения как страна возможной иммиграции.

Но не для Абдулсалама. Мой знакомец родился в Киргизии в шестидесятых годах и когда, шесть лет назад, он впервые, в поисках работы, решился выехать за пределы республики, он мог помыслить только о поездке в Россию. Россия не казалась ему «заграницей»; он все еще относится к ней как части страны, в которой он родился. Абдулсалам с теплотой вспоминает о времени, проведенном в Белоруссии, во время службы в армии, о своих русских по происхождению друзьях, с которыми он вместе вырос.

«Тогда не было этого разделения на узбеков, киргизов, русских, - рассказывает он, между прочим, на русском языке. – Я вырос в окружении русских; все мои друзья были русскими». Ехать в любое другое место означало бы шагнуть в неизвестность. «Здесь я себя нормально чувствую, вот и приехал».

Переезд из дома в Москву оказался все же болезненным, и не для него одного. Мало кто из приехавших в столицу не-россиян пускают тут корни. Их тут ждет не особенно радушный прием; приезжие находят работу, но не достаток. Чаще всего столица для них становится лишь временным убежищем, местом, где можно заработать неплохие деньги и уехать домой.

На вопрос о приезде семьи в Москву Абдулсалам только машет рукой. «Для этого нужны деньги, - сказал он. – Нужно какое-то жилье, а это просто нереально».

До беспорядков в Оше Абдулсалам скупал и продавал машины; у него самого было три машины и шестикомнатный дом. Сейчас он живет в однокомнатной квартире вместе с девятью другими рабочими из Оша. Все свое время, не отданное сну и коротким перерывам на молитву в мечети, он проводит за рулем своего такси. Хотел бы найти работу получше, может быть, охранником. «В министерство работать меня тут никто не позовет», - шутит он. Как долго он здесь пробудет - пока не знает.

«Конечно, мы вернемся домой, это же родина», - говорит он. Но пока что, по его словам, «здесь безопаснее».