Как выйти за рамки вечного кризиса НАТО

Как пожухлая листва на деревьях возвещает наступление зимних холодов, так и о приближении саммита организации северо-атлантического договора можно догадаться по своим верным признакам. Средства массовой информации переполняются высказываниями комментаторов о «кризисе НАТО», а из столиц стран-участниц блока проскальзывают заявления информация об истинных замыслах НАТО в XXI столетии.

Это ежегодный ритуал, с провозглашением единства и сплоченности блока, неизбежно сопровождающий любой саммит НАТО, также приобретший символическое значение.

После встречи реальность вносит свои поправки в горячо утверждаемую концепцию блока. Снова и снова встают все те же проблемы: совместная ответственность, правильный выбор географических приоритетов и прочие банальные проблемы. С 2002 года к ним добавился Афганистан. Но, несмотря на новые стратегические концепции, заявления и обязательства, ничего, похоже, не меняется: если бы НАТО был фильмом, это был бы «День сурка».

И в самом деле, будь я лентяем, я вполне мог бы взять для своей колонки на этой неделе очерк из подшивки National Review 2002 года; кое-что пришлось бы подправить, изменить несколько имен и дат, и текст оказался бы не менее актуальным, чем восемь лет назад. Вместо этого, в преддверии очередного саммита, который в этом году должен состояться в Лиссабоне, я предлагаю читателям на рассмотрение ряд постулатов в отношении НАТО; мною движет надежда, что мы сумеем вырваться из круга постоянно обсуждаемых проблем и перейти к серьезному делу обновления все еще жизнеспособного и жизненно необходимого союза.

Во-первых, мы должны прекратить жить в «постсоветском мире»: его больше не существует. По-прежнему считать Советский Союз и 1989 год точкой отсчета сегодня имеет не больше смысла, чем говорить о Европе 1938 года как о «постгабсбургском» мире. Если предложения, выдвинутые французским президентом Николя Саркози во время недавней трехсторонней встречи Франции, Германии и России, в ближайшие годы укоренятся – особенно предложение по созданию европейского Совета безопасности, - если удастся реализовать «техническое и гуманитарное сотрудничество с Россией и партнерство с ней в области безопасности», о которых говорит французский президент, -тогда общая архитектура Европы фундаментально изменится таким образом, что все деления эпохи «холодной войны» отправятся раз и навсегда на свалку истории. 

Во-вторых, что касается войны в Афганистане, НАТО нужно прекратить равнение на Советский Союз. Будет ли миссия в Афганистане, в конечном счете, «выиграна, проиграна или затянется» - для альянса это не вопрос жизни и смерти. И было ошибкой делать афганскую миссию смыслом существования НАТО, поскольку это подразумевает, что стабильность евро-атлантического сообщества, напротив, можно считать делом само собой разумеющимся; однако это не так. Основным центром интересов НАТО должно стать как раз обеспечение стабильности восточных и южных окраин атлантического сообщества. И когда на южном фланге одна за другой встают угрозы безопасности, альянс не может позволить себе недооценивать серьезность ситуации. Новая волна наркоторговли из Южной Америки через Африку в Европу демонстрирует, что весь средиземноморский район остается «наиболее уязвимым местом» евро-атлантического мира и распространение и экспорт безопасности на юг, в Африку, в Карибский бассейн и Латинскую Америку должно стать ключевым приоритетом  для североатлантического блока.

В-третьих, необходимо отказаться от недальновидной бинарной логики, в соответствии с которой блок НАТО должен быть всем, в противном случае он - ничто. Среди государств-членов блока нет последовательной политической воли или желания развалить альянс либо объявить, что «его миссия выполнена» - несмотря на большое число чернил, пролитых по этому поводу. С другой стороны, у государств-членов блока нет и политической воли или желания идти ва-банк, расширяя его состав или ставя его в центр своей государственной политики безопасности. Сегодня значение НАТО определяется не тем, что блок сдерживает «восточные орды» - советские ли, аль-каидовские или даже китайские, – но тем, что он эффективно контролирует риск в евро-атлантической зоне.

Наконец, мы должны прекратить попытки найти «замену» Советскому Союзу как центральному организующему принципу, оправдывающему само существование НАТО. Существует великое множество угроз безопасности, борьбе с которыми может содействовать альянс, и нет необходимости искусственно изыскивать некую единую опасность, представляющую экзистенциальную угрозу евро-атлантическому сообществу.

Эти четыре постулата влекут за собой определенные политические следствия для стран альянса, и, что важнее всего, для Соединенных Штатов Америки. За последние двадцать лет американские администрации, сменявшие одна другую, пытались «передать» НАТО Конгрессу и общественности, пытаясь разделить с ними бремя ответственности. Сейчас жизненно важно, чтобы другие члены блока, благодарные Америке за то, что она смогла удерживать советские танки на восточном берегу Эльбы в период с 1945 по 1989 годы, материализовали бы свою благодарность, облегчив США их бремя,  которое они несут в других регионах мира. Когда НАТО «не удается справиться», а многие именно так восприняли ситуацию в Афганистане, общественное мнение начинает ставить под вопрос ценность постоянных усилий США.  

Нашим политикам следовало бы разъяснить тем, кто относится к  НАТО со скепсисом, что основным значением альянса является поддержание спокойствия и стабильности в Европе. Администрация Джорджа Буша хорошо понимала, что операции 1990-1991 гг. «Щит в пустыне/Буря в пустыне» не могли быть проведены, если бы Европа сохраняла конфигурацию эпохи «холодной войны». Именно стабилизация европейского политического театра позволила США в последние годы сосредоточить внимание и ресурсы в других частях света. В этом ключе НАТО по-прежнему имеет для интересов США значение дружественного договора о безопасности.

Однако сегодня сфера деятельности НАТО должна расшириться за пределы традиционных географических очертаний, охватив северную и западную Африку, Ближний Восток и даже часть западного полушария. И операции в этой расширенной зоне – борьбу с пиратством у берегов Сомали, например, – другие страны-члены НАТО должны быть в состоянии вести без значительного участия США.

Европейцы, со своей стороны, по вполне понятным причинам сопротивляются идее расширения альянса таким образом, что весь мир становится частью Северной Атлантики. Это, в свою очередь, приводит к другому вопросу, с которым необходимо разобраться: как достигнуть консенсуса в пределах самого североатлантического альянса? При нынешнем подходе к деятельности альянса в Афганистане Соединенные Штаты Америки определяют большинство целей альянса и берут на себя львиную долю ответственности, а другие члены НАТО лишь размышляют, будут ли они их поддерживать и на каких именно условиях. Так долго продолжаться не может, однако ситуацию невозможно изменить радикально до тех пор, пока не будет достигнуто более полное соглашение по вопросу о том, какие миссии альянс готов предпринять и какое решение примут страны-члены блока, на двусторонней основе, по вопросу участия в них. Мы должны быть готовы к появлению в будущем группировок в пределах самого альянса, появления соглашений по проблемам безопасности и, осмелюсь предположить, даже коалиций доброй воли, под единой эгидой НАТО.

Если члены альянса смогут добиться договоренности по этим пунктам, вместо того, чтобы напускать туману, изобретая заявления о консенсусе, тогда развитие североатлантического блока получит возможность дальнейшего продвижения вперед. Но покуда вашингтонский политический истэблишмент будет питать надежды и видеть оправдание продолжающегося участия Америки в альянсе в том, что НАТО возьмет на себя действительно серьезную роль в обеспечении мировой безопасности, а европейцы, со своей стороны, по-прежнему гораздо более узко определять зону евро-атлантической безопасности, позволяя при этом собственным возможностям проецирования военной мощи, даже в облегченном региональном варианте, атрофироваться, - можно ожидать, что лиссабонский саммит приведет к тем же результатам, к которым ранее привел бухарестский саммит, пражский саммит..  любой другой прошедший саммит, который вам вспомнится. И тогда я не буду выбрасывать старые статьи о НАТО, они еще пригодятся – их придется лишь немного обновить.


Николас Гвоздев – бывший редактор журнала the National Interest, комментатор раздела внешней политики, часто выступающий в печати и в эфире. В настоящее время он работает на факультете  военно-морского колледжа США. В статье выражены его личные взгляды, не отражающие взгляды правительства или руководства военно-морского флота США; его еженедельная рубрика в WPR «Призма реалиста»  выходит по пятницам.