Кудесник Миша

После того, как я на прошлой неделе провел несколько дней в Тбилиси, где не был уже много месяцев, изменения в грузинской реальности поразили меня с новой силой: вернулся к власти Михаил Саакашвили. Два года назад, после поражения в августовской войне 2008 года, почти все в Грузии считали дни, когда президент оставит свой пост. И вот снова он – признанный и безусловный лидер Грузии. Опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что никто другой не может и близко сравниться с ним по популярности, а лидеры оппозиции разбиты в пух и прах.
 
Для такого разворота событий есть целый ряд причин. Оппозиция Грузии оказалась раздробленной и слишком неискушенной: она умеет лишь выкрикивать лозунги, и все - вместо того, чтобы фокусироваться на решении вопросов, которые тревожат население страны; и вот инициатива вновь вернулась к президенту и правящей партии. Впрочем, против них работала и необходимость как-то справляться с проблемами, неотвратимо встающими перед всяким, кто покусится на существующий статус кво в постсоветском пространстве: отсутствие организационных структур и региональных служб, ограниченный доступ к национальным телеканалам и острые проблемы в изыскании средств, поскольку потенциальных спонсоров запугивает налоговая полиция. Наиболее перспективным оппозиционным лидером Грузии является Ираклий Аласания, но пока он только ищет себя. Ему еще предстоит научиться воплощению вдумчивых политических рецептов в энергию действия масс.

Однако самым неопровержимым аргументом в пользу превосходства Саакашвили являются его собственные успехи в освоении постсоветского политического пространства. Как никакой другой политик, Саакашвили сумел сыграть роль кудесника, ставшего для своего народа всем: Ататюрком (строителем государства), Джорджем Бушем (неоконсерватором), Звиадом Гамсахурдия (националистом) и Владимиром Путиным (безжалостным централизатором). Напоминает он мне и Билла Клинтона с его даром общения, и Бориса Ельцина, которому удалось справиться с политическими кругами, с которыми никто другой не умел совладать.

Только посмотрите, как Миша (а только так все и зовут Саакашвили) смог подружиться с сенатором Джоном Маккейном (John McCain) и белорусским лидером Александром Лукашенко. Он еще громко выступает на республиканских сборищах, но уже готовит положение о безвизовом режиме с Ираном. Это человек, который гордится своим звездным рейтингом в Мировом Банке  за «легкость в ведении дел» в Грузии, но, в то же время, управляет страной с прочно утвердившейся монопольной структурой экономики.

Это человек, который говорит о строительстве «Швейцарии с элементами Сингапура» (низкий уровень налогов, минимальный правительственный аппарат), но при этом стремится заключить соглашение с Европейским Союзом о свободной торговле (требуя обширной новой законодательной базы и согласованности с ЕС). Этот руководитель говорит о традиционных ценностях и защищает грузинскую культуру, но он же стал инициатором строительства блестящего стеклянного моста, обезобразившего старую часть Тбилиси, который лучше смотрелся бы где-нибудь в штате Джорджия, а не в Грузии.

Почти по всем спорным политическим вопросам: экономика, Абхазия, Южная Осетия, отношения с Евросоюзом, социальные проблемы, - Саакашвили умудряется поддерживать обе противоборствующие стороны. Его последнее высказывание, которое охотно цитируют: если бы он был в составе оппозиции, то ничего не спустил бы правительству с рук. Вот уж поистине постмодернистский президент.

Кто-то может возразить, что такой прирожденный политик у власти в стране может обеспечить Грузии стабильность. Он делает что-то полезное для всех слоев электората страны. Но, в конце концов, эта ситуация должна как-то завершиться, Грузия просто еще не поняла, как сделать это реальностью. Старая история: лидер формирует систему, необходимым центром которой является он сам, и пытается испытывает искушение продлить ее существование. Отчасти ему теперь трудно представить свою жизнь без прежней власти, отчасти он является арбитром между различными фракциями правящей элиты, которые нуждаются в стабилизирующей силе, чтобы на почве их разногласий не вспыхнула гражданская война.

Новая конституция Грузии, принятая в октябре, в значительной мере разрушает президентскую систему правления, установленную Саакашвили в 2004 году, когда он стал президентом, и передает большую часть властных полномочий премьер-министру – для него как раз вовремя, если он займёт этот пост в 2013 году, когда заканчивается его второй президентский срок. До сих пор, когда поднимался вопрос, не хочет ли он, по примеру, Путина, стать премьер-министром, Саакашвили уклонялся от прямого ответа.

Грузины любят подчеркивать, что никто из первых двух президентов не ушёл со своего поста по итогам выборов. Звиад Гамсахурдия был свергнут силой, Эдуард Шеварднадзе – в ходе мирной «розовой революции». Лучшее, что Саакашвили мог бы сделать для будущего Грузии, это его мирный уход от власти с передачей полномочий  другому лицу в полном соответствии с конституцией.

Постмодернистский стиль невозможно выдерживать долго. В будущем, 2011, году, потребуется принятие жестких мер в экономике Грузии. Истекает срок действия крупного пакета помощи со стороны Запада, предоставленного стране в 2008 году, сократились иностранные инвестиции, а на горизонте уже маячит необходимость погашения ссуды в 2012 году. Стиль руководства нуждается в изменении уже теперь, не дожидаясь следующих выборов; стране нужно меньше грандиозных обещаний и больше твердого реализма того рода, в котором кудесник Миша не силен.

Томас де Ваал – старший эксперт Фонда Карнеги за Международный мир.