Вариант Тито для Восточной Европы

Лондон – Последнее время «окружение» Европейского Союза не баловало нас историями успеха. Сначала Грузия, затем Украина, а совсем недавно и Молдавия дарили ЕС множество поводов для надежд. Но в каждом случае эти надежды были разбиты. К несчастью для ЕС, ежегодный саммит с Украиной, который пройдет 22 ноября, наверняка продемонстрирует этот провал.

Этот саммит проходит в благоприятное время, в тот момент, когда Евросоюз, в преддверии второго большого саммита, который пройдет в Будапеште в мае 2011 года, когда Венгрия будет председательствовать в ЕС, проводит пересмотр своей Европейской политики добрососедства (запущенной в 2004 году) и Восточного партнерства (запущенного в 2009 году). Однако Франция умышленно затянула процесс смягчения визовых требования для украинцев, а переговорщики со стороны ЕС раздражены полнейшим отсутствием прогресса в сторону глубокого соглашения о свободной торговли, в чем они справедливо винят украинских «олигархов», вернувшихся к власти, когда Виктор Янукович стал президентом страны в феврале этого года.

Одной из проблем уже давно является отсутствие на стороне ЕС энтузиазма по поводу дальнейшего расширения в регионе. Кроме того, с недавних пор ЕС пришлось столкнуться с действительностью в виде соперничества с Москвой в том, что президент Дмитрий Медведев называет «сферой привилегированных интересов» России. Однако все больше проблема заключается в самих восточноевропейских государствах.

Во-первых, это новые государства, чей суверенитет часто был опротестован в момент их рождения в 1991 году, и которые остались слабыми. Их независимость стала результатом развала СССР и, хотя в некоторых из них прошли национальные революции, в большинстве из этих государств у власти остались советские элиты и политическая культура тех времен. Широко распространена коррупция, подчинение государства влиятельным монополиям является нормой, а эффективность государственных институтов и потенциал для реформ крайне слабы.

Во-вторых, их экономики – это экономики слабых государств. За исключением богатого энергоресурсами Азербайджана, у них мало природных богатств или производителей товаров с высокой добавленной стоимостью, зато есть большие сельскохозяйственные отрасли. Они также зависят от экономической ренты или контрактов с производной стоимостью, а не увеличивают стоимость самостоятельно – Украина извлекает прибыль из транзита газа, Белоруссия – из переработки нефти.

Многие продают сырьевые товары или основные продукты – например, украинскую сталь, - и экспортная конкурентоспособность этих товаров зависит не столько от качества продукции, сколько от глобальных цен на сырьевые товары. Две экономики региона, кажущиеся самыми успешными – Белоруссия и Азербайджан – наиболее далеки от европейской модели. Их благосостояние связано не с внутренней политикой, а с углеводородным сырьем в случае Азербайджана и российскими субсидиями в случае Белоруссии.

Эффект состязания, стимулировавший центральноевропейские реформы в 1990-х годах, не работает по мере продвижения на восток. В отличие от кандидатов в члены ЕС в 1990-х, государства Восточной Европы и Закавзказья имеют мало побудительных стимулов или возможностей принять нормативно-правовую базу Евросоюза, его acquis communautaire (общий свод законодательных актов), и продвинуться вверх по цепочке ценностей.

В-третьих, хотя они, несомненно, громко бы опротестовали подобное описание, такие государства, как Украина существуют вследствие балансирования между противоборствующими сторонами, а не за счет присоединения к какому-либо лагерю. Балансируя между Россией и Западом, элиты страны остаются у власти и сохраняют олигархическую экономику в пагубном равновесии половинчатых реформ.

И действительно, местные лидеры – это такие современные Тито, неспособные или нежелающие присоединиться ни к Европе, ни к России. Но и Россия, и Запад достаточно в них заинтересованы и потом продолжают подкидывать в эту игру достаточно ресурсов, чтобы позволять местным лидерам давать отпор соперникам и оправдывать отсутствие реформ.

Некоторые вынуждены балансировать с неохотой. Действующее правительство Молдавии, Альянс за европейскую интеграцию, могло бы быть гораздо более проевропейсским, если бы оно не увидело ранее, как Россия обращалась с предположительно прозападными правительствами в Грузии и на Украине. Некоторые играют в эту игру с удовольствием – по иронии судьбы, президент Белоруссии Александр Лукашенко внезапно превратился в региональный пример для подражания в этой связи.

Растущая роль других держав в регионе – Ирана и Турции, но, в первую очередь, Китая – дарит местным лидерам еще больше пространства для маневра, особенно потому, что, как сказал в ходе своего визита Пекин в традиционно беспечной манере Лукашенко, «инвестиции Китая не связаны никакими политическими условиями».

В-четвертых, элементы «пекинского консенсуса» все больше проникают в регион через заднюю дверь. По мере того, как Украина Януковича сворачивает демократические реформы, министр иностранных дел Константин Грищенко говорит, что Украина должна «использовать все лучшее из китайского опыта», особенно «способность думать и действовать стратегически», что, конечно же, проще делать в странах, где у правительства нет оппозиции.

ЕС может продолжать действовать наобум со своей стратегией «диетического укрупнения», загоняющей все страны региона «под одну гребенку». Или же Евросоюз может действовать усерднее, чтобы заставить их перейти от политики балансирования к политике присоединения.

Есть реальные перспективы для изменения структуры побуждений в небольших государствах вроде Молдавии, особенно, если ЕС может помочь укрепить там долгосрочный институциональный потенциал. Но в других частях региона Евросоюз должен признать реальность каждой игры противовесов и работать в рамках возможного для продвижения интересов ЕС.

Во-первых, ЕС следует финляндизировать Украину, чья внешняя политика, как и у Тито, сегодня официально объявлена «нейтральной». Расширение НАТО больше не обсуждается. В краткосрочной перспективе Янукович склоняется к России, но уже достиг той точки, где ему нужны другие державы, чтобы уравновешивать влияние России. ЕС может принять ограничения внешней политики Украины, концентрируя свое внимание на том, чтобы помочь ей трансформировать свои экономические и социальные структуры и сохранить свою демократию.

Вторая стратегия состоит в том, чтобы сербиизировать Грузию. Как и в случае с Сербией и Косовым, Грузию надо поощрять, если не забыть о своих мятежных провинциях, то хотя бы отказаться от политики доктрины «предначертания», подчиняющей все действия возвращению священных земель, что позволит стране сконцентрировать свое внимание на внутренних реформах.

И, наконец, ЕС следует поработать над тем, чтобы франкоизировать Белоруссию. Как и в Испании в последние годы жизни диктатора (Франко), политический просвет в Белоруссии маловероятен. Но белорусская экономическая модель не может выжить, учитывая, что в этом году торговый дефицит, по прогнозам, превысит 7 миллиардов долларов (14 % ВВП). Белоруссия не может взять в долг достаточно денег, чтобы покрыть этот дефицит. Как и в Испании в годы Франко, экономика Белоруссии изменится прежде, чем это сделает Лукашенко, что создаст фундамент для быстрого развития после его ухода.

Эндрю Уилсон – старший научный сотрудник по стратегии в Европейском совете по международным отношениям.