Что я видел в Афганистане

Кабул — Колючую проволоку здесь продают километрами. Ни одно здание, которое хоть кому-нибудь нужно, не стоит незащищенным и открытым для всех. Сильнее всего (если судить по количеству так называемых барьеров безопасности) нуждаются в защите базы и посольства США и стран Европы. Американское посольство вообще не разглядишь с улицы. Целые кварталы города заняты объектами союзных войск.

А ведь уже девять лет идет процесс государственного строительства. Банки, гостиницы и офисы неправительственных организаций превратились в мини-крепости. Вот Serena — хорошо охраняемый роскошный отель за высокими стенами, там останавливается большинство иностранцев. К сожалению, не так давно талибы устроили на нее налет, причем боевики переоделись в афганских полицейских. Они добрались до спортзала и убили несколько иностранных граждан.

Я лично с коллегами останавливался в спокойной британской гостинице, спрятавшейся за двумя стенами. Наш водитель знал, где повернуть, а потом его впустили в ворота без таблички, а уже за воротами — провели машину на предмет наличия взрывных устройств.

Дороги усеяны железными ограждениями, бетонными блоками, постами за мешками с песком и грузовиками и военными «хаммерами» с пулеметами. В некоторые переулки въезд местным полностью запрещен. Даже на небольшое расстояние можно ехать час, а то и дольше. Кабул — это не единый город, это архипелаг из небольших островков.

Вооруженные люди везде: союзные войска, полиция Афганистана, частные охранники. Когда город на войне, этим, конечно, никого не удивишь. Но это же столица страны, где США воюют уже дольше, чем воевали во Вьетнаме и на фронтах обеих мировых войн. В городе сейчас опаснее, чем было, когда там впервые появились наши войска.

Вся страна практически полностью представляет собой аномалию. У нее репутация «кладбища империй», но на самом деле это относится только к XIX и к концу XX веков. До начала «большой игры» между Британией и Россией империи то и дело завоевывали Афганистан. Большая часть конфликтов была связана с иноземными захватчиками, а не с афганскими повстанцами.

Большую часть XX века Афганистан жил мирно. Там была монархия, не особенно либеральная, но нестабильности почти не было — до 1973 года, когда произошел переворот и началась война, продлившаяся едва ли не сорок лет.

Едва ли не единственный сохранившийся символ той эры — старый королевский дворец Дар-уль-Аман — превратился в истерзанный огнем остов. Мы его осмотрели. Спустя пару недель на той же самой дороге взрывник-самоубийца, талиб, подорвал себя возле конвоя НАТО, и погибли служащие союзных войск и мирные афганцы.

Афганистан, с его сложнейшим этническим составом, судя по всему, вот-вот развалится. Талибы — это в основном пуштуны, а таджики, узбеки и прочие этнические группы образовали Северный альянс, который и возглавил процесс разгрома талибов с помощью американцев в 2001 году. Но несмотря на разломы демографического пейзажа, в далеких и более спокойных городах (Герат, Мазари-Шариф) сепаратистские настроения малозаметны. Афганское национальное самосознание на удивление прочно.

То, чего нужно большинству афганцев, — это федерализм. Монархи выживали, правя только ближайшими окрестностями Кабула. Но Хамиду Карзаю нужно намного больше, чем это.

Афганцы и живущие в стране представители стран Запада считают, что если и был момент, когда можно было прийти к успеху в деле государственного строительства, то этот момент был в 2002 и 2003 годах, когда администрация Буша занималась планированием своих действий в Ираке.

Джордж Буш-младший успешно прогнал талибов, причем недорогой ценой. Но его администрация закрыла глаза на то, что пакистанцы помогали талибам (по национальности преимущественно пуштунам), хотя Исламабад добровольно отказался от помощи иностранных «арабских» боевиков. Вашингтон так и не отправил в страну достаточного количества войск, вместо этого положившись на коррумпированных полевых командиров, поручив им задачу перебить войска талибов и «Аль-Каиды». А вскоре Пентагон начал перебрасывать ресурсы разведки и прочие силы в Ирак.

Все это время мы явно из кожи вон лезли, пытаясь нажить себе побольше врагов. Один консультант-американец, служивший в посольстве после изгнания талибов, рассказал мне, как к нему приезжали недовольные деревенские старейшины и просили освободить людей, арестованных американскими войсками по наводке разведчиков. Проблема усугубилась, когда расширились полномочия правительства Карзая. В децентрализованном обществе, разделенном на племена, деревенские жители знали, к кому обращаться, когда надо было решить спор. Местные старейшины, конечно, тоже иногда проявляли продажность, зато решения принимались предсказуемо и быстро.

Теперь это уже в прошлом.

Еще больше вреда приносят афганские службы безопасности. Так называемая национальная полиция Афганистана должна обеспечивать порядок, но ее профессиональная подготовка такова, что все отзывы на ее работу — негативные. Хуже того, как сказал мне один афганец, — полиция не лучше талибов. В некоторых местах полицейских ставят неофициальные блокпосты, где отбирают у проезжающих деньги и сотовые телефоны.

Афганская национальная армия считается несколько более профессиональной. Но мне один афганец сказал, что главная причина того, что на армию смотрят немного лучше, чем на полицию, — это то, что солдат, в отличие от полицейских, держат отдельно от народа, так что от армии хотя бы нет такого же вреда, как от полиции.

Свалить вину на службы безопасности — это просто. Но рыба гниет с головы, и в Афганистане тоже. Хороших слов в адрес правительства Карзая не услышишь ни от кого, кто не платит ему зарплаты. Афганцы и иностранцы говорят о коррупции, жульничестве на выборах и вечной всеобщей некомпетентности.

Не все министры одинаково плохие, и на уровне местных общин многие афганцы, рискуя жизнями, занимаются экономическим развитием. Но Хамид Карзай стал символом зла, он, как выразился один афганец, — глава «политической мафии», а его братья управляют наркотической и экономической мафиями. Один иностранный работник, который дружит с Карзаем уже много лет, на мой вопрос о подобных обвинениях осторожно ответил, что ни один афганский политик не выживет, если не будет заботиться о своих родственниках и друзьях.

В частном порядке мало кто из представителей США или НАТО не согласен с этой оценкой. Некоторые даже готовы признать, что западная помощь превратила Кабул в город кровососов. Они говорят, что Карзай — это лучшее, на что мы способны. К сожалению, этот лозунг не очень помогает убедить афганцев умирать за свою страну.

Есть множество афганцев, желающих создать либеральное общество в лучшем смысле слова. Некоторые из них — умные и вестернизированные, остальные — просто хорошие люди, пытающиеся выжить в плохих условиях. В городах межплеменные и межэтнические различия значат куда меньше, и даже самые ярые приверженцы традиций — просто консерваторы в вопросах культуры, а не свирепые джихадисты. Огромное большинство афганцев стремится к установлению мира и к хорошей жизни. Но иностранцы не могут дать им ни того, ни другого.

Перспективы на будущее мрачны. Правительство Карзая, как и многие другие режимы, поддерживаемые Западом, существуют лишь за счет покровительства союзников. Но у самих союзников планы страдают от того, что разрабатываются они в условиях политического вакуума. Западные кадры почти не контактируют ни с какими афганцами, кроме представителей политического класса в Кабуле и тех, кого считают обслуживающим персоналом, то есть водителей, переводчиков и поваров. В Кабуле верховные лидеры военных и дипломатических кругов перемещаются от одной укрепленной базы к другой в сопровождении вооруженных конвоев.

Тем не менее, некоторые представители военного командования стран Запада считают, что новая стратегия борьбы с повстанцами действует. Многочисленные западные консультанты, сидящие в нелегальных питейных заведениях Кабула, тоже так считают. Они говорят, что теперь программы гуманитарной помощи лучше координируются и лучше исполняются. Закладывается фундамент под новые правительственные структуры.

Может быть, это и так, но в Мардже операции не принесли ожидаемых результатов, а в Кандагаре они задерживаются. Некоторые из встреченных мной консультантов, настроенные на оптимистический лад, сказали, что их временно отозвали из этих провинций из-за роста насилия, — вот и весь их оптимизм.

Еще более основательная проблема заключается в том, что «правительство в коробках», которое должны были сбросить с самолетов на территории, освобожденные армией США и союзников, сброшено не было. Покуда режим Карзая не сможет обеспечить компетентное управление, афганцы будут выступать против него с оружием.

Афганцы и даже некоторые американцы все чаще и чаще говорят, что бывают «хорошие» талибы и «плохие» талибы. Определенное крыло движения «Талибан», особенно его лидеры, борются за власть и пользуются поддержкой своих собственных внешних союзников, то есть как пакистанцев, так и «арабов» (то есть «Аль-Каиды»). У них мало друзей, а главное их оружие — страх.

Но многие рядовые талибы воюют скорее ради того, чтобы изгнать чужеземцев, стремящихся к власти. Им не нравится ни Хамид Карзай, ни Барак Обама. И даже те афганцы, которые настроены против правления талибов, считают, что с этими, «хорошими» талибами возможен компромисс.

Один американский консультант сказал, что нам надо попробовать взглянуть на действия союзников глазами афганцев. Что, если в Америке появятся чужеземцы и начнут арестовывать местных жителей, руководствуясь секретными данными разведки, а некоторых начнут увозить в тюрьмы за много тысяч миль? Что, если эти захватчики поставят новых людей руководить Америкой, изменят американские традиции, революционизируют американскую мораль? Наконец, что будет, если иностранцы навяжут новое правительство, известное продажностью, бездарностью и раболепием?

Возможно, со временем США и союзники задавят повстанцев и научат афганцев самоуправлению. Но у Вашингтона не так много времени. Не странно, что американцы не захотят выступить в поддержку продолжения войны в Центральной Азии еще на десять лет. Ведь чем можно было бы оправдать потери?

Уж точно не терроризмом. Американские военные не убили и не взяли в плен Усаму бен Ладена, но террористов из Афганистана прогнали и резко ослабили их мощь. Сейчас остатки «Аль-Каиды» активнее действуют в Пакистане. У террористов есть возможностей найти себе еще сколько угодно прибежищ на других территориях, в том числе в Йемене и Судане. Для борьбы с проблемой терроризма не важно, кто будет править Кабулом, а кто — другими частями Афганистана.

Попытка создать в Кабуле эффективное центральное правительство не приносит никаких заметных выгод в плане безопасности. Уйти оттуда будет плохо — скажут, что Америка разгромлена. Но ждать, а уйти потом — это еще хуже. Афганские либералы останутся наедине со своим мрачным будущим: мы должны позволить нашим друзьям уехать в США, если они этого захотят. Но ради того, чтобы остаться, не стоит платить годами войны, тысячами смертей американцев и сотнями миллиардов потраченных впустую долларов. Девяти лет в Афганистане достаточно. Пора уводить войска домой.

Даг Бандоу — старший научный сотрудник Института Катона