Мир без руководства

Валютные войны. Террористические акты. Военные конфликты. Режимы-изгои в погоне за ядерным оружием. Распадающиеся государства. А теперь еще и массовые утечки секретных документов. Что же стало причиной подобной турбулентности? Отсутствие империи. Когда шла холодная война, мир раскололся на две империалистические системы: советскую и американскую. Советская империя, наследница Киевской Руси, средневековой Московии и династического государства Романовых, включала в себя Восточную Европу, Кавказ и Среднюю Азию, а также поддерживала некоторые режимы в Африке, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Американская империя, наследница морских держав Венеции и Великобритании. Придерживаясь традиций еще Римской империи размещать в провинциях гарнизоны, Вашингтон имел базы в Западной Германии, Турции, Южной Корее и Японии, по сути дела окружив ими Советский Союз.

Но распад советской империи, хотя и вызвал на Западе припадок эйфории и принес свободу в Центральную Европу, также стал причиной межэтнических конфликтов на Балканах и на Кавказе, что обошлось в сотни тысяч потерянных жизней, миллионы людей стали беженцами (только в Таджикистане гражданская война, практически не упоминавшаяся в американских СМИ, унесла жизни свыше 50 тысяч человек).

Распад СССР принес хаос и в социально-экономическую жизнь самой России, а также раскачал ситуацию на Ближнем Востоке. Неслучайно получилось, что президент Ирака Саддам Хусейн напал на Кувейт менее чем через год после падения Берлинской стены; да и невозможно представить, чтобы США напали на Ирак, если бы Советский Союз — надежный покровитель Багдада — все еще существовал в 2003 году. А если бы советская империя не развалилась и не ушла с позором из Афганистана, Усама бен Ладен не смог бы найти там убежище и, возможно, не было бы терактов 11 сентября 2001 года. Такой бывает цена распада империи.

А теперь шатается и вторая колонна, поддерживавшая относительный мир в эпоху холодной войны — США, в то время как новые державы, Китай и Индия, пока не готовы, да и не хотят заполнять освобождающуюся нишу. Мы, США, в отличие от Советского Союза, внезапно не развалимся, потому что нас сохраняет экономическая и политическая свобода. Но наша способность вносить в мироустройство толику порядка мало-помалу уходит в прошлое.

Дни доллара как резервной валюты для всего мира сочтены, а наша дипломатия скована опасностью утечек, характерных для эпохи электронной коммуникации, которая по самой своей сути вредна для империализма.

Другая тема: военная мощь США. Наземные армии, конечно, выигрывают войны, но в нашу эпоху, когда театром боевых действий стал весь земной шар, о национальной мощи весомей говорят не армии, а флот и авиация (к примеру, если нападать на Иран, то это можно будет сделать только силами флота и авиации). В эпоху Рейгана у США было почти шестьсот военных кораблей, а сейчас — менее трехсот, тогда как китайский и индийский флоты растут на глазах. Подобные тенденции лишь усугубятся, потому что Америку явно будут спасть от фискального кризиса, урезая оборонный бюджет. США пока господствуют на море и в воздухе, и это положение продлится еще долгие годы, но разрыв между США и остальными странами сокращается.

Террористические акты, ужасы межэтнических столкновений, жадная погоня за кошмарным оружием и публикация секретных донесений — все это дело рук лиц, которые не могут избежать собственной моральной ответственности. Но в нашу эпоху новости пишутся в конкретном контексте — в контексте существования погибшей империи, когда-то господствовавшей на суше, и еще одной, ныне господствующей на море, но все менее и менее способной влиять на ход событий, да в придачу еще и все сильнее сомневающейся в правоте своей борьбы.

Это не попытка осудить президента Обаму за его внешнеполитический курс. Сложно придумать альтернативный вариант действий по Северной Корее, Ираку и Ираку, когда и по поводу действий в Афганистане идут ожесточенные споры. Но совершенно никто не сомневается, что постимпериалистический миропорядок, в условиях которого мы живем, создает больше возможностей разрушения, чем условия холодной войны.

Если мы начнем экономнее расходовать свою мощь, пытаясь затормозить упадок Америки после Ирака и Афганистана, то надо будет избегать изнурительных и затяжных наземных кампаний и исполнять роль выносного балансира, то есть маячить на горизонте с кораблями и авиацией, а вмешиваться лишь тогда, когда происходящие возмутительные события будут неоспоримо затрагивать интересы наших союзников и самый миропорядок в целом. Это, конечно, выгодно Америке, но даже если мы просто дадим понять, что намереваемся перейти к такой отстраненной позиции, то агрессоров регионального масштаба это может воодушевить, ведь на режимах-изгоях всецело держатся сейчас некоторые ключевые регионы мира.

Северная Корея уже вовсю развивает свою программу ядерных вооружений, не переставая при этом обстреливать южнокорейский остров из артиллерии и демонстрируя этим ограниченность силы как США, так и Китая в нашем полуанархическом мире. Во времена холодной войны Северной Корее не давал никуда лезть СССР, а флот США господствовал в Тихом океане, как на каком-нибудь озере на территории США. А теперь установление в регионе экономического господства Китая вкупе с отвлекающими наше внимание войнами на Ближнем Востоке меняет обстановку на западе тихоокеанского региона с благополучной и стабильной на менее определенную и более сложную.

Китайский флот отстает от американского на десятилетия, но это не должно служить нам утешением. Совсем недавно США на себе испытали, что такое асимметричная война на суше, и теперь нужно ожидать, что нам начнут бросать асимметричные вызовы и на море. Китай усовершенствовал свои средства ведения минной войны, системы гидролокации дна и технологии компьютерной войны, обслуживающие противокорабельные баллистические ракеты, не говоря уже о дизельно-электрических и атомных подводных лодках, и в ближайшие годы операции флота США станут более опасным делом.

Что касается Тайваня, то Китай нацелил на остров полторы тысячи баллистических ракет малой дальности, но в то же время материк с островом еженедельно соединяется сотнями коммерческих авиарейсов, обслуживающих мирную торговлю. В ближайшие годы Китай по сути включит Тайвань в свой состав, и это станет сигналом перехода военной обстановки в восточноазиатском регионе в истинно многополярное и менее предсказуемое состояние.

На Ближнем Востоке можно наблюдать реальный распад империалистического порядка времен холодной войны. Ясная дихотомия Израиля и арабских стран, отражавшая американо-советскую дихотомию, уступила место менее стабильному распределению сил, и сфера влияния Ирана теперь простирается от Ливана до западной части Афганистана, а против него выстроились Израиль и мир суннитско-арабских стран, тогда как Турция, недавно ставшая исламской и переставшая быть прозападной, играет роль державы-противовеса.

Империи, конечно, наводят порядок, но порядок этот далеко не обязательно хороший, что демонстрирует расцветающая сфера влияния Ирана. Угрозы США в адрес Ирана неубедительны именно из-за того, что мы подвержены «имперскому перенапряжению» из-за своих действий в Ираке и Афганистане. Вероятно, мы уже не будем участвовать ни в каких войнах на Ближнем Востоке, причем из чистого эгоизма, пусть даже наш эгоизм обречет этот регион на гонку ядерных вооружений.

Принято говорить, что по мере того, как наша сила идет на убыль, Китай все больше занимает свое место в благополучном постамериканском мироустройстве. Но этот вывод делается на основе той предпосылки, что все империи одинаковы, тогда как уроки истории ясно говорят, что это не так. И совершенно необязательно, чтобы одна империя сразу занимала нишу, освобожденную другой.

Советский Союз и США были державами-миссионерами, ими двигали идеалы (коммунизма и либерализма с демократией соответственно), с помощью которых они могли бы править миром, но у Китая такого великого идеала нет. Экспансией Китая движет жажда природных ресурсов (углеводороды, руды, металлы), нужных стране для того, чтобы сделать миллионы своих граждан представителями среднего класса.

Это может поспособствовать развитию системы торговых отношений между странами Индийского океана, Африки и Средней Азии, которая обеспечивала бы мир почти без вмешательства США. Но кто заполнит моральную нишу? Не все ли равно Китаю, получит ли Тегеран в свое распоряжение ядерное оружие, покуда он сможет покупать в Иране природный газ? К тому же, пусть даже Пекину не совсем нравится северокорейский режим, который вечно держит свое население в полуголодном состоянии, но ведь Китай все равно его поддерживает.

Можно сказать, что моральная ответственность появляется вместе с могуществом, но ведь пройдут десятилетия, прежде чем у Китая появится такой флот и такая авиация, что он сможет действительно стать полноценным партнером в системе обеспечения международной безопасности. На данный момент Пекин бесплатно пользуется тем, что флот США защищает все морские торговые пути, и смотрит, как мы отчаянно пытаемся обеспечить стабильность в Афганистане и Пакистане, — ради того, чтобы в будущем Китай мог заняться добычей природных ресурсов в этих странах.

Если эпоха холодной войны была эпохой относительной стабильности, которую гарантировало молчаливое взаимопонимание империй, то теперь у нас есть одна слабеющая империя (то есть США), которая пытается навести порядок в мире, где новые державы находятся на подъеме и иногда проявляют враждебность.

Усугубляется положение тем, что мир теперь населен очень густо. По всей Евразии сельское население ушло в мегаполисы, которые легко поддаются воздействию СМИ и так же легко могут быть уничтожены в экологической катастрофе. На смену громоздким и сложным в развертывании армиям приходит система накладывающихся друг на друга зон досягаемости баллистических ракет, демонстрирующих способности к доставке оружия массового поражения. Новые технологии создают такую ситуацию, где все зависит от всего, причем гораздо быстрее и смертоноснее, чем когда-либо в прошлом. Свободный оборот информации, наглядно демонстрируемый скандалом с WikiLeaks, и миниатюризация оружия, наглядно демонстрируемая террористическими актами в пакистанских городах, мешают обустройству и сохранению имперского миропорядка.

Американская империя всегда носила скорее структурный, нежели духовный характер. Конечно, выстроенная ею сеть альянсов напоминает аналогичные системы, выстраивавшиеся империями прошлого, а опасности, грозящие ее войскам за рубежом, сравнимы с опасностями, грозившие имперским армиям прошлого, хотя сейчас американская общественность, особенно после позора в Ираке и Афганистане, совершенно не расположена к военным авантюрам на суше, без которых не обходилась никакая деятельность империи со времен античности.

У американцев законным образом отсутствует имперская ментальность. Но если мы будем меньше заниматься миром, то это будет иметь разрушительные последствия для всего человечества. Те разрушения, которые мы наблюдаем сейчас, — это лишь примерное представление о том, что начнется, если наша страна будет уклоняться от выполнения своего интернационального долга.

Роберт Каплан — старший сотрудник Центра новой американской безопасности и корреспондент по атлантическому региону. Он написал книгу под названием «Муссон, или Индийский океан и будущее Америки как державы».