Евросоюз немножко ошибся в оценке внешнеполитического потенциала России. Если европейцы вернутся к прагматичному подходу, основанному на принципе «услуга за услугу», им будет намного проще достигнуть своих более широких политических целей.

Во вторник должен состояться двусторонний саммит лидеров Европейского Союза и России. Сейчас в изменчивых отношениях между Россией и ЕС наступил очередной поворотный момент. После постсоветского хаоса и агрессивной позиции президента Владимира Путин в ход пошло слово «модернизация».

В июне этого года Евросоюз и Россия запустили программу «Партнерство для модернизации», нацеленную на «экономическое развитие» и «сближение между гражданами». На предстоящем на этой неделе саммите Россия собирается получить поддержку Европы, которая должна помочь Москве достичь ускользающей от нее уже почти два десятка лет цели - вступления во Всемирную торговую организацию, которое теперь намечено на 2011 год.

Однако, если отвлечься от лозунгов, у европейцев есть серьезные причины с осторожностью относиться к российской модернизации. Во внутренней политике за красивые слова президента Дмитрия Медведева слабо подкрепляются делами. В частности, попытки экономических реформ в основном ограничиваются высмеиваемыми многими «инновационными проектами».

Возможно, проблема в том, что либеральная программа Медведева не имеет опоры во власти за пределами узкого круга его сторонников. Многие воспринимают президента как младшего партнера премьер-министра Путина. Экономический кризис также в определенной степени сработал против него, сыграв на руку наиболее косной части российской правящей элиты, питающей пристрастие к государственному капитализму. Популистский тон прозвучавшего на прошлой неделе послания Медведева парламенту, по-видимому, также указывает на слабость его позиций.

Однако при этом, без всякого сомнения, при «тандеме» Путина и Медведева «западная политика» России стала более сбалансированной. Перезагрузка отношений с Соединенными Штатами – это реальность. Она породила сотрудничество с Вашингтоном по целому ряду проблем от Ирана до Афганистана. Россия даже, скрепя сердце, согласилась сотрудничать по европейскому «противоракетному щиту».

Москва также примирилась с некоторыми из своих восточноевропейских соседей, в первую очередь с Польшей. Несколько дней назад российская Дума проголосовала за заявление, признающее ответственность Сталина за убийство 20000 польских офицеров в Катыни в 1940 году.

Таким образом, в сущности Европа до сих пор не осознала внешнеполитический потенциал российской модернизации. Собственно, непродуманный призыв Медведева к созданию новой архитектуры европейской безопасности, был вызван к жизни именно неадекватностью существующих рамок сотрудничества. Европейцы отправили предложение России в ОБСЕ —одну из тех структур, которые больше всего нуждаются в реформировании,— фактически, его похоронив. Более того, несмотря на предполагаемый «зеленый свет» на переговорах по ВТО, канцлер Германии Ангела Меркель недавно отвергла идею создания зоны свободной торговли между ЕС и Россией.

Впрочем, при всех этих трудностях, именно ситуация вокруг вступления в ВТО показывает, как Брюссель может и должен достигать своих целей на российском направлении.

В 2004 году Евросоюз пошел навстречу России в вопросе о вступлении в ВТО, заключив с ней двустороннее соглашение, в рамках которого, среди прочего, отказался от своих требований о либерализации «Газпрома» - российской газовой монополии. Через два месяца после этого, Россия, долгое время выступавшая против Киотского протокола по изменению климат, неожиданно его ратифицировала. Между тем, этот шаг с ее стороны был необходим для достижения кворума, позволяющего соглашению вступить в силу. Иными словами, в обмен на уступки Европы в области торговли, Москва оказала серьезное содействие европейской внешней политике по одному из приоритетных для нее направлений.

Подобный торг по не связанным между собой вопросам может помочь достичь сотрудничества по многим проблемам – от опять зашедших в тупик переговоров по климату, до более спорных аспектов энергетического сотрудничества. По крайней мере, европейские дипломаты в частных беседах выражают надежды именно на это.

Безусловно, «европеизации» России — даже если что-то подобное и было — давно закончилась. В то же время, ЕС остается крупнейшим торговым партнером России и главным импортером ее углеводородов. Какую бы позицию не занимала Москва, эта взаимозависимость будет сказываться на отношениях между сторонами.

ЕС может вести дела с Россией, не предавая ценности, на которых он основан. Прагматичность – вот то, чего Кремль всегда требовал от Брюсселя. И только большая доза прагматичности может помочь Европе склонить Россию к поддержек своих заветных целей.

Фабрицио Тассинари – старший научный сотрудник Датского института международных исследований, глава группы по внешнеполитическим исследованиям и проблемам Евросоюза.