Новообретенная открытость к иностранным инвестициям вызывает оживление

Москва — «Спасибо, что вы нам доверяете».

Так сказал премьер-министр России Владимир Путин, когда его страна завоевала право провести у себя Чемпионат мира по футболу 2018 года. Слова приличествовали случаю, но те же самые слова можно было адресовать и иностранным фирмам, которые после двухлетнего перерыва снова начали возвращаться в Россию.

Потому что Россия вновь в фаворе. Об этом говорит все: так, на прошлой неделе гигантский американский производитель напитков PepsiCo купил 66% акций ведущего производителя молочных продуктов и соков в России «Вимм-Билль-Данн» за 3,8 миллиарда долларов; итальянский банк UniCredit SpA недавно пообещал открыть в стране еще сотни филиалов; наконец, британская турфирма Thomas Cook Group PLC появилась на быстро растущем рынке туристических услуг, купив 50,1% акций местного «Интуриста».

«Интерес к России определенно возник вновь. Но происходящее — это просто возвращение иностранного капитала и заинтересованности, а не что-то совершенно новое, — считает старший стратег из занимающегося преимущественно Россией инвестиционного банка Renaissance Capital Роланд Нэш (Roland Nash). — До кризиса потенциал страны был признан всеми. То, что делало ее привлекательной тогда, верно и сейчас».

Россия в течение десятилетия должна превратиться в самый крупный потребительский рынок в Европе. Это означает, что больше ни одна компания, занимающаяся на глобальном уровне потребительскими товарами, финансами, автомобилями или продуктами, не сможет ее игнорировать. Большинство компаний, понимая это, начали проникать в Россию еще до начала мирового экономического спада.

Но потом грянул кризис, и они струсили.
 
С грохотом рухнуло...

Когда мировая экономика пошла на спад, репутация России начала рушиться чрезвычайно быстро — возможно, потому, что до кризиса она была сильно преувеличена.

«В конце 2007-начале 2008 года в Москве некуда было плюнуть — столько западных банков и инвесторов пытались себя рекламировать. А потом за какие-то месяцы все перестали говорить: "Мы хотим вложить в Россию все деньги, какие только можно" — и начали говорить: "Отдайте нам деньги обратно!"» — вспоминает Нэш.

Инвестировать в Россию сразу стало страшным делом.

«Два года на Россию смотрели как на страну, чья экономика и финансы в опасности, и не хотели иметь с ней никаких дел», — сказал старший стратег из группы «Уралсиб» Крис Уифер.

Если кому-то еще нужна иллюстрация, что в России плохо с умеренностью, то это было она.

Пока не начался хаос, экономика страны росла быстро, бешено и, как многие теперь говорят, неустойчиво, потому что ее гнали вперед рекордно высокие цены на нефть. Когда же наступил крах, то он оказался таким же страшным, каким был рост. Биржи рухнули, российские компании потеряли свыше триллиона долларов в цене, сырая нефть подешевела на 70%, рубль по отношению к доллару упал на 35%, а спад экономики составил почти 9%.

Иностранные инвесторы бежали из страны толпами.

Теперь, задним числом, многие наблюдатели отмечают, что возникшая неприязнь к России была преувеличенной, указывая, что ее товарищи по группе БРИК, то есть Бразилия, Индия и Китай, пострадали далеко не так сильно.

«Безусловно, они излишне драматизировали ситуацию. Многие неправильно поняли смысл происходящего с макроэкономической точки зрения. Был момент паники, когда девальвировался рубль, и прогнозы стали чересчур мрачными», — сказа старший экономист из группы «Тройка-Диалог» Евгений Гавриленков.
 
... и быстро отстроилось

О проблемах России писали очень много. Зато, как отмечает Гавриленков, не писали о быстром выздоровлении страны.

В начале 2009 года было достигнуто «дно» спада, но к концу года стоимость российских акций удвоилась. В 2010 году рост продолжился, индекс РТС за этот год пока что вырос примерно на 20%.

Восстановление экономики было не таким быстрым, но в 2010 году ускорилось; прогнозируется рост порядка 4,5%, на 2011 год экономисты предсказывают аналогичную цифру.

«Такие темпы роста, пожалуй, поменьше, чем могли бы быть, учитывая нынешний уровень цен на нефть, но это нормально, это устойчиво, в отличие от гораздо более быстрого роста, наблюдавшегося перед кризисом», — считает главный экономист из East Capital Маркус Сведберг (Marcus Svedberg).

В целом фискальные и экономические условия стабилизировались. Процентная ставка и инфляция достигли рекордно низкого уровня, и теперь малый бизнес и потребители впервые получили доступ к кредиту.

«Мы демонстрируем сбалансированный рост. Я не собираюсь рисовать радужную картину — по-прежнему наблюдаются хорошо известные проблемы с нашими институтами, но перспективы роста у России хорошие, лучше, чем у большинства стран Восточной Европы, — благодаря низкому уровню долга», — рассказывает Гавриленков.

Одна из главных проблем, преследующих Россию, — это коррупция, причем как истинная, так и мнимая. В рейтинге наименее коррумпированных стран, публикуемом Transparency International, Россия заняла 146-е место из 180 возможных, по соседству с Зимбабве и Сьерра-Леоне.

Есть надежда, что государство начнет заниматься вопросом коррупции — после мирового финансового кризиса Россия становится все более и более открытой.

«Есть ощущение, что кризис принес смену приоритетов. Страна больше не хочет опираться исключительно на нефтедоллары. Страна меньше занимается всякими грандиозными проектами вроде нового финансового центра и больше внимания уделяет простым вещам вроде инфраструктуры, — комментирует Уифер из "Уралсиба". — Программа государства стала более реалистичной, прагматичной и достижимой».

В два десятилетия, минувшие после распада Советского Союза, рост экономики в России основывался почти исключительно на громадном изобилии природных ресурсов. Недавний кризис и последовавший за ним обвал цен на нефть оправдал опасения, что российская экономика чрезмерно зависит от экспорта сырья. С тех пор Россия начала более активно заниматься развитием прочих секторов своей экономики.

По словам Уифера, завоеванное право проведения Чемпионата мира 2018 года, возможно, позволит еще больше диверсифицировать структуру экономики, потому что заданы четкие временные рамки развития инфраструктурных проектов.

«Благодаря Чемпионату мира уверенность в том, что необходимые изменения будут иметь место, а работа будет сделана, возросла», — сказал Уифер.
 
С большим радушием

Понимая, что одной нефтью ограничиваться нельзя, Россия начала более радушно встречать иностранных инвесторов.

«До кризиса российские компании знали, что в конечном итоге им придется стать более открытыми, но тогда им это было не нужно. А теперь они куда как более восприимчивы», — сказал Уифер. По его словам, лишь совсем недавно российские компании стали гораздо легче идти на контакт с иностранными инвесторами.

В июле государство объявило о начале приватизационной программы, в рамках которой предполагается в ближайшие пять лет продать миноритарные пакеты акций крупнейших компаний, действующих в финансовом, энергетическом и транспортном секторах (Роснефть, Русгидро, Сбербанк, ВТБ) на общую сумму порядка 10 миллиардов долларов.

Некоторые из подлежащих продаже акций, возможно, отойдут к стратегическим иностранным инвесторам.

«Думаю, этим заинтересуются многие иностранные инвесторы, особенно банки, которые мы считаем хорошими контрагентами для экономики», — сказал Сведберг из East Capital.

К тому же в России к банковскому сектору относятся менее трепетно, чем к нефтяному, и это станет облегчением для инвесторов, знающих, что в этой стране плохо защищают частную собственность в области тех секторов экономики, которые государство считает стратегически важными.

Напряженные отношения между гигантской энергетической компанией BP PLC и ее местным партнером по совместному предприятию, приведшие к уходу Роберта Дадли (Robert Dudley) с поста генерального директора ТНК-BP в конце 2008 года, послужили предупреждением о многих трудностях работы в России.

Но финансовый сектор все равно особенно привлекателен для иностранных компаний, так как возможности открываются большие, особенно в зарождающемся ипотечном секторе.

Из европейских фирм очень хочет открывать новые филиалы итальянский банк UniCredit, да и Barclays PLC не делает секрета из своего намерения стать крупнейшим иностранным инвестиционным банком в России.

Как показал шаг Pepsi в отношении «Вимм-Билль-Данна», пищевая промышленность и розничная торговля тоже способны привлечь к себе инвесторов.

Pepsi — не первый производитель продуктов мирового значения, стремящийся повысить свое присутствие в России. В этом году французский производитель йогуртов Danone SA объединился с местным «Юнимилком», создав группу, контролирующую более чем одну пятую всего российского рынка.
 
Улучшаются международные отношения

Такие крупные сделки смогли стать реальностью еще и благодаря потеплению в отношении России с миром Запада и с соседними странами Восточной Европы.

На этой неделе президент России Дмитрий Медведев призвал открыть новую страницу в истории польско-российских отношений и преодолеть исторические разногласия. Укрепились промышленные отношения с Италией и Германией, отчего получили выгоду компании Finmeccanica SpA и Siemens AG.

А вступление России во Всемирную торговую организацию уже четко прогнозируется на 2011 году — во вторник кандидатуру России одобрил Европейский Союз.

Во внутренней политике главный акцент уже делается на предстоящие в 2012 году президентские выборы, но наблюдатели полагают, что вопрос участия Путина в этих выборах (в случае победы он вернется на пост, который занимал с 2000 по 2008 год, после чего отдал его Медведеву, а сам стал премьер-министром) не имеет значения, потому что править страной будет та же самая элита.

Главное — это спокойная передача власти и твердая позиция по вопросу иностранных инвестиций.

«Pepsi и прочие, которые появляются у нас сейчас, — это авангард, — считает Уифер. — Они приходят первыми. Но большие, стратегические инвесторы, скорее всего, появятся после выборов, когда будут уверены в том, в каком направлении движется Россия».

Од Лягорс — старший корреспондент MarketWatch в Лондоне