Риски и преимущества вступления России в ВТО

Попытки России вступить во Всемирную торговую организацию оказались самыми долгими за все время существования ВТО - заявку на членство она подала еще в 1993 году. Однако сейчас, заключив двусторонние соглашения с США и Европейским Союзом и заручившись их поддержкой, она, по-видимому, уже в следующем году сможет, наконец, войти в пантеон глобального капитализма, основанного на единых правилах.

Это хорошая новость. России будет полезно стать членом клуба ВТО. Ее экспорту это не обеспечит серьезных преимуществ, так как в нем господствуют, занимая примерно две трети сектора, углеводороды и прочие полезные ископаемые, которые и без того не облагаются или практически не облагаются пошлинами. Однако России будут выгодны как снижение цен на импортируемые потребительские товары и товары промышленного назначения, так и вероятный рост прямых иностранных инвестиций.

В том случае, если Кремль при этом будет соблюдать правила ВТО, вступление в организацию также поможет упорядочить хаотическую торговую политику России, регулярно скатывающуюся в протекционизм. Разумеется, это пойдет на пользу тем кто, экспортирует товары в Россию (и тем, кто импортирует российские товары, так как Россия часто устанавливает экспортные пошлины), однако выгоднее всего это будет самой России. Сильнее всего от протекционизма всегда страдает та страна, которая к нему прибегает.

Другим странам вступление России в ВТО также будет полезно, так как оно сделает российские пошлины более предсказуемыми и приведет к их снижению в среднем с 12-14% до примерно 8%. В первую очередь это должно положительно сказаться на гражданском авиастроении, строительстве и производстве сельскохозяйственного и научного оборудования, а также медицинских приборов.

России также придется сделать более прозрачной и менее дискриминационной свою систему товарных стандартов, лицензий и прочих так называемых нетарифных барьеров. Кроме того, секторам, связанным с правами интеллектуальной собственности, таким биотехнологии и химическая промышленность, будет полезно иметь возможность апеллировать к соглашению ВТО о правах интеллектуальной собственности (TRIPS), чтобы противостоять лицемерной российской политике в этой области. Наконец, у иностранных банков и страховых фирм появится больше возможностей вести дела в России.

Однако у вступления России в ВТО есть также свои риски и отрицательные стороны. Главная опасность состоит в том, что Кремль просто не будет принимать во внимания решения, вынесенные против России в рамках системы урегулирования споров, которая служит становым хребтом организации. Так как сама по себе ВТО не вправе заставлять свои страны менять политику, система держится на уважении к Комиссии по урегулированию споров и на том, что более крупные и могущественные державы избегают давить на более слабые в вопросах, касающихся ее решений.

Причина соблюдать правила проста: соблюдение всеми странами договоренностей выгодно всем. Слабость этой системы заключается в том же, в чем и слабость любой системы, основанной на осознанной заинтересованности в общественном благе. Всегда может найтись кто-то, кто начнет эксплуатировать ее в одностороннем порядке, сочтя это выгодным для себя - по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Когда некоторые начинают так поступать, их примеру следуют другие, и система расшатывается.

Этот риск подчеркивает тот факт, что Россия в недавнем прошлом уже пренебрегала международными соглашениями (например, отказываясь от договоренностей, как в случае с Договором Энергетической хартии), полагая, что ни у кого не хватит смелости бороться с Кремлем до последнего.

Членство России также дополнительно усложнит такие переговоры ВТО, как Дохийский раунд. Россия станет частью протекционистского крыла организации и начнет оказывать влияние на значимые для сегодняшней и будущей мировой торговли области. Она будет препятствовать свободе торговли услугами, снятию препятствующих торговле административных рогаток и ограничению права субсидировать местные фирмы в ущерб иностранным конкурентам.

Она также усилит лагерь противников решения «старых» вопросов, таких как снижение или отмена пошлин на потребительские товары и товары промышленного назначения. У России слабая обрабатывающая промышленность – на ее долю приходится лишь 6-7 % российского экспорта. Страна страдает от голландской болезни: тяжелая зависимость от экспорта углеводородов довела реальный обменный курс до такого уровня, при котором страдает производственный сектор. Многие отрасли производства обременены старыми советскими технологиями и держатся только благодаря субсидиям на грани протекционизма.

Впрочем, судя по некоторым положительным признакам, Россия намерена изменить свою экономическую модель. Новая кремлевская риторика о планах по модернизации и приватизации указывает на то, что господство государственнического экономического авторитаризма, основанного на энергоносителях, слабеет. Новые активные попытки вступления в ВТО – также хороший знак. Однако этих знаков слишком мало, чтобы испытывать оптимизм по поводу российской экономической политики – слишком быстро он может превратиться в пессимизм, как уже бывало раньше. Старая экономическая модель укоренена в душе Кремля, и многим влиятельным в России фигурам не нравится перспектива мириться с накладывающими ограничения международными договоренностями и конкурировать с иностранцами. Президент Медведев недавно сумел добиться поддержки его заявки на вступление в ВТО США и Евросоюзом. Теперь ему придется противостоять олигархам и коллегам по Кремлю. Это может оказаться намного более сложной проблемой.

Фредрик Эриксон – директор Европейского центра по международной политической экономии (European Centre for International Political Economy) (ECIPE), базирующегося в Брюсселе.