11 декабря, примерно в час заката, главный милиционер Москвы Владимир Колокольцев прибыл на место беспорядков на расовой почве, которые его подчиненные не смогли подавить. В тот день толпы скинхедов зверски избивали десятки прохожих на улицах и в метро, оставляли следы крови на земле, рисовали на стенах вокруг ворот Кремля свастики. Колокольцев стоял на этом месте, а тысячи возмущающихся скандировали расистские лозунги и швыряли в его людей бутылки и петарды. Он решил, что настало время для переговоров.
Известно, что милиция в этой стране не стесняется прибегать к дубинкам, так что шаг был беспрецедентный. После этого российская общественность укрепилась в мысли, что власти либо не могут, либо не хотят остановить поднявшуюся недавно волну насилия, за которую несут ответственность российские националисты.
«По сути это было признанием поражения, — сказал Евгений Валяев, бритоголовый лидер расистской группировки „Русский образ“, члены которой участвовали в субботних беспорядках. — Не надо было им нас провоцировать. Это была их ошибка. Так что Колокольцеву пришлось вести переговоры с человеком в черной маске», — сказал он, давай интервью в понедельник.
Короткий разговор, запечатленный на камеры репортеров, судя по всему, определил тон, который российские правоохранительные органы решили взять сейчас, во время самых страшных за последние годы межэтнических столкновений в Москве, и тон этот гораздо мягче, чем могли ожидать многие наблюдатели. Из пяти тысяч недовольных, участвовавших в субботней демонстрации, арестовано всего шестьдесят пять человек, и всех их отпустили на следующий день. Разрешения на митинг они не получали, но никто не пытался разогнать толпу, пока не началось насилие. А министр внутренних дел Рашид Нургалиев необъяснимым образом выступил по телевидению спустя несколько часов после драк и возложил вину за происходящее на «провокацию левых радикалов»; многие гадали, в чем он увидел влияние коммунистов на выступление неофашистов.
Похоже, что все это привело в бешенство президента Дмитрия Медведева, который в понедельник решил заявить очевидное на встрече с верховным руководством милиции России.
«Недавние события в Москве — бунты, нападения на граждан — должны квалифицироваться как преступления, и люди, совершившие их, должны быть наказаны», — сказал заметно рассерженный Медведев. Генеральная прокуратура завела одиннадцать уголовных дел (преимущественно по статье «Хулиганство»), хотя серьезные травмы во время столкновений получило тридцать два человека, включая милиционеров.
Активисты правозащитного движения в России видят в этом лишь самый свежий из признаков готовности милиции потакать субкультуре националистов. В августе майору Федеральной службы охраны Виктору Луконину было предъявлено обвинение в руководстве бандой ультранационалистов, виновных в поджогах и взрывах в Орле (запад России). Луконин не признает себя виновным. Но ведущая защитница прав мигрантов в России Елена Тюрюканова считает, что это дело — часть общей тенденции.
«Ксенофобия нарастает, давление нарастает, и по нашей милиции видно, что она либо не может, либо не хочет сдерживать напор, — комментирует она. — У нас теперь такая ситуация, что люди боятся выходить на улицу и в то же время не могут обратиться в милицию за помощью. Они чувствуют себя совершенно беззащитными».
А вот националисты чувствуют себя противоположным образом. В среду они решили устроить еще одну демонстрацию возле Киевского вокзала в Москве, где расположен огромный цветочный рынок, управляемый преимущественно выходцами из кавказского региона. Лидер «Русского образа» Валяев говорит, что если иммигранты придут с оружием, «то будет больше похоже на войну, чем на беспорядки».
Поводом к предстоящей демонстрации, как и к той, с которой начались беспорядки в субботу, стало убийство Егора Свиридова — двадцативосьмилетнего русского, убитого в уличной драке с группой кавказцев 6 декабря. Свиридов был членом клуба фанатов ведущей московской футбольной команды «Спартак», и его гибель привела в бешенство огромные массы фанатичных болельщиков футбола в России, многие из которых также участвуют в националистических движениях. На субботнем митинге, как и на предыдущих митингах, где звучали призывы совершить правосудие по делу Свиридова, футбольные фанаты составляли основную массу толпы, выкрикивавшей расистские лозунги.
«Эти движения футбольных фанатов переживают кризис, — считает член парламентской комиссии по молодежной политике Павел Зырянов. — Они стали точкой организации для националистов и радикалов. Я ходил с ними на матчи и нередко видывал у них нацистскую символику, видел, как отдирают кресла от креплений и прочие безумные вещи».
В понедельник лидеры ассоциаций футбольных болельщиков России выступили с опровержением своих связей с крайне правыми группировками, а представители власти тоже заявили, что эти два движения не связаны друг с другом. По словам Валяева, однако, националисты за последние годы «полностью сплелись» с фанатским движением, благодаря чему численность его группировки и всех прочих резко выросла.
«Мы достигли такого момента, когда руководство [фанатских клубов] вынуждено принять программу националистов, — комментирует он. — В противном случае большинство фанатов просто уйдет из организаций и откроет свои собственные».
Если окажется, что он прав, то группировки националистов с легкостью смогут мобилизовать тысячи протестующих когда захотят, и государству придется придумывать лучшие способы контролировать их низменные инстинкты. Пока что премьер-министр Владимир Путин даже никак не прокомментировал субботние события; не сделал этого и новый мэр Москвы Сергей Собянин. Но вид начальника милиции, мирно болтающего с мятежником в черной маске, — это знак победы неонацистов в России. Неудивительно, что их опьянила собственная безнаказанность.
