Президент государства Валдис Затлерс свой визит в Москву называет историческим. Он прав в том смысле, что это действительно редкое событие (хотя и не такое редкое, как исторически самая холодная зима или самое холодное лето). Этот визит не станет историческим из-за принятых во время него решений и подписанных договоров. И хорошо, что так.
Теперь мы можем говорить, что официальные визиты первых лиц Латвии в Россию проходили не чаще чем через шестнадцать лет, чтобы звучало более оптимистично - не реже одного раза в десятилетие. Но поистине историческими, думается, можно назвать посещения Москвы только двумя латвийскими политиками. Первое – это поездка микробиолога Аугустса Кирхенштейнса в 1940 году с просьбой принять Латвию в состав СССР, что формально закрепило уже произошедшую оккупацию, так что это вовсе не был визит представителя латвийского государства. Второе – визит в Москву президента Гунтиса Улманиса в 1994 году для подписания с тогдашним президентом России Борисом Ельциным договора о выводе введенных в 1940 году оккупационных войск.
«Историчность» первой поездки больше не повторится – Латвия в НАТО и Европейском союзе. Похожим на вторую могло бы стать признание руководителей российского государства, что Латвия была оккупирована, однако такой «историчности» еще нужно подождать.
Визит Затлерса важен, прежде всего, потому что он состоялся. Визиты первых лиц - нормальная практика межгосударственных отношений, и отсутствие такой практики в отношениях с Россией болезненно обострило ощущение дефицита чего-то особо важного. Того, что пытались или компенсировать тайно оговоренными посиделками в каких-то домиках в горах, или использовать для влияния на здешних политиков дружеские жесты – рукопожатия или обеды - с тем или иным политиком Латвии. А теперь оказалось, что и в Россию президент может съездить почти только ради приличия. Пакет подписанных во время визита экономических договоров, конечно важен, но он определено не «исторический».
Ничего исторического в отношениях с Россией, очевидно, не произойдет и после возвращения президента, так что мы сможем спокойнее обратиться к более важным для Латвии отношениям – со странами ЕС и НАТО. К примеру, визит Затлерса в США ни он, ни кто-то другой, наверное, не назовет историческим, но только потому, что эти важнейшие для безопасности Латвии отношения уже являются самим собой разумеющимся.
Однако, для поездки Затлерса в Москву был необходим «правильный политическо-информационный фон», как это два года назад сформулировал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Тогда под этим, наряду с привычными вопросами неграждан и второго государственного языка, подразумевалась также неправильная, на взгляд России, реакция Латвии на нападение на Грузию. Этот фон не исчез. Но к нему добавился другой – начатая президентом США Бараком Обамой «перезагрузка» отношений с Россией.
Излишне говорить, что визит Затлерса устроили канцлер Германии Ангела Меркель и другие лидеры западных стран, о чем время от времени упоминается в прессе. Скорее, тихая дипломатия работала и посредством призывов к Кремлю перестать артачиться, и посредством заверений в адрес политиков Латвии, что их опасения о безопасности своего государства не будут проигнорированы. Если речь о каких-то «сделках», то самая очевидная из них – наконец, созданные в этом году планы НАТО по обороне стран Балтии в обмен на согласие быть партнерами, а не раздражителями в усилиях Запада по нормализации отношений с Россией. Это не самая плохая сделка: какими бы в будущем ни были успехи «перезагрузки», шесть дивизий НАТО готовы направиться защищать Польшу и страны Балтии.
Во время визитов принято обмениваться политическими подарками, в особенности в России. Наиболее наглядны - обещание Затлерса поддержать усилия России в достижении безвизового режима с ЕС и заявление президента Дмитрия Медведева о том, что неграждане это внутренняя проблема Латвии (Медведев даже сказал, что он понимает «сложность ситуации» с негражданами, которая возникла «в результате известных геополитических процессов»). Затлерс, может быть, дал неудобное на будущее обещание, хотя отмена визового режима будет длительным процессом, и России придется выполнить ряд отнюдь не простых условий. В свою очередь, сказанное Медведевым огорчит многих сторонников «жесткой линии» как в Москве, так и в Риге, однако нет гарантии против возобновления такой «линии» в отношениях с Латвией.
Несколько странно выглядел подарок Затлерса премьер-министру России Владимиру Путину – майка игрока рижского «Динамо» с надписью «Путин» на кириллице и с пожеланием быть «в нашей команде». Получилось чуть ли ни как в предвыборном рассказе Айнарса Шлесерса о сотрудничестве с Востоком как «высшей стратегии» и о клубе «Динамо» как об образце такого сотрудничества для латвийского государства.
Очевидно, роль «газовиков» и других зависящих от России бизнесменов в подготовке визита была весьма значимой. (Сообщение о снижении цен на газ для Латвии во время визита напомнило, что углеводороды являются главным орудием российской политики). Но важнее публичных и политических жестов могут быть разговоры с Путиным и во время других «рабочих» встреч об энергетической и транзитной инфраструктуре. Премьер-министр России во время публичной части переговоров подчеркнуто отметил: «обсудим весь комплекс более детально». Если к этому визиту и подготовлены какие-то коварные сюрпризы, то единственно в таких деталях.
Во всяком случае, пожелание Затлерса – «чтобы предприниматели не боялись политических рисков, а боялись бизнес-рисков» - очень оптимистичное. Мифический «безграничный рынок» России без политического благословления может внезапно сократиться до микроскопического. Иначе бы в самолет к президенту не пробилась рекордно большая группа предпринимателей – исторически самая большая из когда-либо сопровождавших первое лицо государства в зарубежных визитах.
Россия может быть партнером в экономических сделках, но иногда за весьма значительную политическую цену. В долгосрочной перспективе выгоднее и безопаснее вести отношения с нею в рамках общей политики ЕС и НАТО. И этот визит состоялся благодаря тому, что он является частью такой общей политики.
Перевод: Лариса Дереча