Заявление нового бразильского президента Дилмы Руссефф, поступившее почти сразу же после ее вступления в должность на Новый год (не прошло и двадцати четырех часов) о том, что одной из ее первых поездок за рубеж будет визит в Пекин, где она намерена поднять вопрос с китайской администрацией о валютном обмене, сразу задало тон на 2011 год для мировой дипломатии в области экономики.
Именно Бразилия в конце прошлого года ввела термин «война валют». На последнем саммите Большой двадцатки, состоявшемся в конце ноября прошлого года в Сеуле, ничего существенного не было сделано для прекращения этой войны. Попытки убедить Китай как можно скорее сделать переоценку юаня оказались тщетными. Курс юаня очень сильно занижен, что дает преимущества экспорту китайских товаров, с чем не согласны его коммерческие партнеры. Предложение США установить верхний предел слишком большим излишкам в зарубежных счетах, нацеленное в первую очередь против Пекина, не получило одобрения. Большая двадцатка предложила весьма ограниченный механизм индикаторов глобального дисбаланса. Над ним работают «депутаты», и он будет обсуждаться в первый раз министрами финансов и главами центральных банков на заседании в феврале во Франции.
Может, не стоит ожидать от их работы многого, после того как недавно созданная G-20 оказалась более эффективной в срочном урегулировании кризиса 2009 года, чем в настоящей последующей координации действий, чтобы более глубоко противостоять глобальным экономическим проблемам. Но шаг Руссефф демонстрирует, что, возможно, отношения внутри группы G-20, которая объединяет как традиционные индустриально развитые страны, так и вновь возникшие экономические державы, меняются. В ноябре Бразилия встала на сторону тех, кто обвинил Соединенные Штаты в искусственном занижении курса доллара, что было очень на руку Федеральной резервной системе. Сегодня Бразилия, как и Соединенные Штаты и Европа прежде, начинает признавать необходимость укрепления юаня. Новая президент заявила, что она будет действовать решительно против чрезмерного обменного курса реала. Бразильский коммерческий излишек уменьшился в прошлом году на 20% до 20 миллиардов долларов, и Китай, ставший отныне первым торговым партнером этой южноамериканской страны, получает преимущества от выгодного обменного курса. Новый министр промышленности Бразилии Фернанду Пиментел, который должен следить за конкурентноспособностью национальных предприятий, громко протестующих против завышенного обменного курса реала, заявил, что обменный курс будет поставлен во главу угла на переговорах с Пекином в будущем апреле, в которых примут участие и другие страны БРИК (Россия и Индия) и в первый раз Южная Африка.
Политическое давление на изменение обменного курса должно обостриться, если экномический подъем, который происходит в Соединенных Штатах, не уменьшит существенно безработицу. Это может вылиться, особенно после завоевания республиканцами большинства в Палате представителей, в усиление политики протекционизма, которая несмотря на три года кризиса все-таки не достигла высокого уровня. В идеале 2011 год мог бы стать годом закрытия переговоров по либерализации международной торговли спустя десять лет после начала этого раунда в Дохе (Катар). Технические работы во Всемирной торговой организации (ВТО) достигли некоторого прогресса в последние месяцы. Но настоящим препятствием для завершения очередного раунда переговоров, которое все время откладывается, являются не технические детали, а политическая воля и политическая атмосфера, а в начале 2011 года она совсем не улучшилась по сравнению с прошедшим годом.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Именно Бразилия в конце прошлого года ввела термин «война валют». На последнем саммите Большой двадцатки, состоявшемся в конце ноября прошлого года в Сеуле, ничего существенного не было сделано для прекращения этой войны.
