Длинная тень Владимира Путина

Хотя в западных кругах президента Дмитрия Медведева до сих пор воспринимают как временного заместителя Владимира Путина, который по рукам и по ногам связан в своих действиях волей «патрона», все равно, достижения в американо-российских отношениях за этот год производят слишком уж сильное впечатление.

Прежде всего, Медведев умерил тревогу западных стран касательно отношений Москвы с Тегераном. Россия присоединилась к западному консорциуму и проголосовала в Совете Безопасности ООН за наложение на Исламскую республику новых санкций. Спустя три месяца Медведев наложил ограничения на экспорт Ирану  противоракетных систем S-300 – возможность этой сделки долго была источником тревоги для Запада. Несмотря на скептичное отношение в российских политических кругах, Медведев все же подписал новый договор об ограничении стратегических вооружений, СНВ, с президентом Обамой. Этот договор, который накладывает дополнительные ограничения на ракеты и системы доставки и расчищает путь для дальнейших обязательств, при том, что особенно важно, для обязательств в сфере тактических ядерных вооружений, первоочередной задачи для Белого дома.

В период президентского правления Медведева Россия оказала реальную поддержку операциям НАТО в Афганистане, разрешив использовать свою территорию для военного транзита. По новым условиям соглашения, достигнутым во время ноябрьского саммита России и НАТО, по сообщениям официальных лиц НАТО, будут расширены существующие транзитные пути, что позволит НАТО переправлять грузы, не являющиеся орудием поражения, из Европы в Афганистан наземными путями. Кроме того, Медведев сделал заявление, (как полагают, не поддерживаемое в России, где многие бюрократы до сих пор видят в НАТО соперника или даже угрозу), что Россия будет сотрудничать с НАТО в области строительства противоракетных систем.

Наконец, Медведев успокоил страхи Запада перед Россией как потенциальным мировым агрессором. Его партнеры, видимо, больше не опасаются, что Москва может внезапно выступить с неожиданным заявлением о каком-то своем категорическом решении, которое превратит существующие отношения в сплошную неразбериху. Западные руководители стали меньше заниматься Россией, и взаимные подозрения ослабли.

Как долго продлится это потепление?

Майкл Макфол (Michael McFaul), специальный помощник президента Барака Обамы по вопросам национальной безопасности и директор отдела России и Евразии при Совете национальной безопасности США, недавно заявил фонду Карнеги, что Белый дом пытается убедить Москву в том, что в интересах обеих стран встать на путь поиска взаимовыгодных решений вместо мышления в понятиях «игры с нулевой суммой». Однако в процессе этого поиска стороны вполне могут натолкнуться на внутренние политические ограничения.

Президент Обама, со своей стороны, сейчас столкнулся с сильной оппозицией в Конгрессе; политическая база его правления остается неудовлетворенной. В то же время, президент Медведев выступает как руководитель государства – но не национальный лидер; позади него постоянно маячит фигура премьер-министра Путина.

Вопрос заключается не только в том, каким политическим весом пользуются Медведев и Путин, но в правовом разделении власти между Кремлем и правительством, из которых второе пользуется значительным авторитетом.  Путин, если только захочет, вероятно, имеет все возможности натянуть вожжи в ответ на каждый шаг, сделанный Медведевым.

Ситуацию только осложняет тот факт, что выборы президента России запланированы на весну 2012 года, и неизвестно, захочет ли Медведев баллотироваться на второй срок, или он вернет президентские полномочия Путину. И, разумеется, заинтересованные круги не ожидают, что Путин готов отказаться от пребывания у власти или даже смириться с тем, чтобы оставаться вторым голосом в российской  политической жизни в течение последующих шести лет.

Все эти неопределенности в российском политическом процессе, возможно, совершенно не важны для международного сообщества, за исключением одного: неопределенность ограничивает. Российские бюрократы, восприимчивые к воле руководства, вряд ли смогут  принимать решения, когда они не знают, кто же будет главным.

Возможными неблагоприятными последствиями этой ситуации может оказаться то, что все хорошие политические декларации на практике выльются в недостаток сотрудничества, и основа российско-западных связей будет по-прежнему весьма уязвима.