Киргизия после выборов: союзник утраченный или вновь обретенный?

С тех пор как военная кампания США в Афганистане стала важнейшим занятием нынешней администрации, одна маленькая центральноазиатская республика, обеспечивающая американским войскам самый дешевый и короткий путь на поля сражений, приобрела первостепенное геополитическое значение. Но останется ли она близкой союзницей Соединенных Штатов или изменит свой политический курс после прошедших недавно парламентских выборов?

Киргизия это страна, где в апреле прошлого года свергли президента, а спустя несколько месяцев в ходе череды этнических столкновений в южных областях обильно пролилась кровь. Поэтому прошедшие позднее парламентские выборы остались в основном незамеченными – к удивлению тех, кто знает этот регион и понимает его значимость для иностранных держав. Этот бывший остров демократии, как Запад называл Киргизию в начале 2000-х годов, приобрел огромную стратегическую ценность для Соединенных Штатов, ведущих свою неослабевающую кампанию в Афганистане, но оказался в довольно двусмысленном положении, вступив в игру, которую он не был готов вести. Та задача по умелому балансированию на политическом канате, с которой явно не справился бывший президент Бакиев и его занявшие круговую оборону сторонники, легла сегодня на плечи новых властей во главе с президентом Розой Отунбаевой, которая прежде была министром иностранных дел и послом в США и Канаде.

Прошедшие 10 октября выборы в парламент не дали устойчивого результата, поскольку ни одной из партий не удалось одержать уверенную победу и таким образом дистанцироваться от остальных, создав жизнеспособное парламентское большинство. А это значит, что когда законодательный орган Киргизии приступит к исполнению своих обязанностей, тем, кто оказался впереди, придется договариваться о политическом перемирии, дабы приступить к переговорам и предложить конструктивные изменения для полуразвалившейся системы государственного управления, медленно сползающей в то же самое болото семейственности, кумовства и коллективной безответственности, которое существовало при Бакиеве. Бывшую когда-то островом демократии Киргизию дующими из-за рубежа мощными политическими ветрами прибивает все ближе к суровой действительности. И в то время как ей приходится наводить у себя в доме порядок, внешние силы не дремлют. Самый глубокий парадокс заключается в том, что эта довольно бедная страна Центральной Азии, обделенная крупными запасами минеральных ресурсов, какие имеются у ее северных и западных соседей, размещает сегодня на своей территории военные базы сразу двух сверхдержав – России и Соединенных Штатов Америки.

В декабре 2001 года Киргизия распахнула свои двери для американских войск, направлявшихся в Афганистан. Произошло это спустя несколько  месяцев после смертоносных террористических нападений на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. Кремль одобрил это решение киргизского правительства, понадеявшись в самом начале военной кампании против талибов, что американцы будут таскать для русских каштаны из огня. Не прошло и двух лет, как Киргизия сказала «добро пожаловать» российской авиации, разместившейся на старой советской базе и в школе по подготовке летчиков, где еще в 40-е годы опытные инструкторы из Одессы обучали местных военнослужащих. Таким образом, эта маленькая центральноазиатская республика стала вторым домом для двух мощнейших в мире армий, которые всегда готовы схватиться за оружие и порой ведут себя весьма безрассудно.

Но основное внимание региональных и иностранных обозревателей все эти годы привлекала не российская, а американская военная база Манас, обитателей которой местные жители до сих пор обвиняют в частых потасовках и безобразном поведении. Хотя всех этих фактов могло оказаться вполне достаточно, чтобы правительство приступило к изучению ситуации на предмет нарушения законов страны, данная проблема с самого начала приобрела крайне политизированный характер. Руководство страны спокойно прикарманивало те 17 миллионов долларов в год, которые американцы согласились выплачивать за использование международного аэропорта Манас и его объектов для переброски грузов в Афганистан, пока не обнаружило, что министерство обороны США может проявить и большую щедрость. Однако «тюльпановая революция» 2005 года смешала все карты и свергла президента Акаева, который не успел выудить у США более крупную сумму.

Новый президент Курманбек Бакиев, назначенный в 1985 году директором завода, принадлежавшего советскому министерству электронной промышленности, а вскоре вознесшийся на важный и солидный пост в правительстве, пригрозил американцам, что закроет базу Манас; но позднее согласился соблюдать ранее согласованные и утвержденные условия. Новый кризис в американо-киргизских отношениях в связи с правами на базирование в Манасе разразился тремя годами позже. В феврале 2009 года американское посольство в Бишкеке получило официальную ноту из киргизского министерства иностранных дел. Американцам было предложено освободить Манас под предлогом того, что присутствие США в Центральной Азии не является более необходимым для обеспечения военных операций на афганской земле. А незадолго до этого было объявлено, что Россия предоставит Киргизии кредит на 2 миллиарда долларов и еще 150 миллионов долларов в виде финансовой помощи. Поэтому проблема Манаса превратилась в предмет чисто политического торга, поднявшись на новые высоты. В ходе этого торга более слабая сторона при помощи первой более сильной стороны пыталась заставить вторую более сильную сторону открыть свои закрома и щедрее выделять дополнительные средства. Такая ситуация не могла не беспокоить американских военных стратегов из Вашингтона. Очевидно, эти люди думали, что в ходе широко разрекламированной Большой игры между Россией, США и прочими важными игроками в Центральной Азии чаша весов постепенно склоняется в одну сторону.

В июне 2009 года киргизский парламент послушно утвердил новое соглашение, в котором оговаривалось, что сумма ежегодных выплат американского правительства за пребывание вооруженных сил США в Манасе будет составлять 60 миллионов долларов, то есть, в три с половиной раза больше, чем раньше. Более того,  американцы пообещали вложить 36 миллионов долларов в строительство оборудованных площадок для стоянки самолетов, и еще 30 миллионов в совершенствование авиадиспетчерской службы на аэродроме. Киргизские власти вызвали смущение у доверчивых обозревателей, предложив переименовать военную базу в Транзитный центр при международном аэропорте Манас, как будто дислоцирующимся в Афганистане американским войскам не нужно больше боевое обеспечение, а требуется лишь тыловая поддержка вблизи театра военных действий.

История с базой Манас, весьма энергично выдвинувшая Киргизию на передний план и показавшая, что эта страна отличается не только своей восхитительной природой и разнообразной культурой, еще не закончена. Политические завихрения в Киргизии, в которых народное недовольство коррумпированными и никому не подотчетными правителями вполне естественно сливалось с чисто стратегическими расчетами различных группировок во власти и их закулисных сторонников, нельзя считать благоприятными условиями для пребывания американских войск в Центральной Азии. Резкий шаг президента Узбекистана Ислама Каримова, выгнавшего американских военных из своей страны в 2005 году, когда Вашингтон подверг резкой критике подавление народных волнений в Андижане, стал в определенной степени деморализующим фактором, поскольку медовый месяц США и Узбекистана завершился весьма резко и неожиданно. То, что Киргизия играет с огнем, точнее, идет меж двух огней, порождая непомерные амбиции и прогнозы по этому региону, может оказаться таким же деморализующим фактором.

Нынешнюю ситуацию в стране можно назвать чрезвычайно хаотичной. Следует помнить о том, что когда в южных Ошской и Джалал-Абадской областях Киргизии зверски расправлялись с узбеками, российский президент Дмитрий Медведев отклонил предложение вмешаться и положить конец насилию. Такую же позицию занял Николай Бордюжа, являющийся генеральным секретарем Организации Договора о коллективной безопасности, в которую с самого момента ее основания в 2002 году входит Киргизия. Однако Россия была единственной силой в регионе, способной оказать влияние на ход событий – к своей выгоде или к своему крайнему неудовольствию, поскольку нестабильность и неопределенность, сохранявшаяся в Киргизии с момента уличных столкновений в апреле 2010 года, не давала возможности проводить какую-то решительную политику.

Большинство российских экспертов рассчитывало на то, что в ходе выборов быструю победу одержит партия «Ар-Намыс», возглавляемая бывшим главой правительства Бакиева Феликсом Куловым. Кулов известен как пророссийский политик, отдающий предпочтение сильной президентской власти. Его партия пришла третьей в числе пяти победителей, набрав чуть больше 7,7% голосов. Но в нынешней ситуации полного хаоса такая победа равносильна поражению. Даже если бы киргизский народ избрал партию «Ар-Намыс», чтобы она верховодила в парламенте, ее лидер все равно не смог бы установить свою сильную власть в стране. Дело в том, что 27 июня 2010 года в Киргизии состоялся референдум по новой конституции, в результате  которого президентская форма правления была отменена, и ей на смену пришла парламентская. Это не сулит ничего хорошего, поскольку различные партии обязательно будут вступать в политические стычки и бороться за влияние в однопалатном законодательном органе власти, которому конституция официально и торжественно передала высшие полномочия и ответственность за настоящее и, что важнее, за будущее страны.

Хотя российский президент и премьер-министр пообещали не поддерживать никакие политические силы в Киргизии как в ходе кровопролитных уличных протестов, так и перед избирательной кампанией, 20 октября 10 молодых активистов неустановленной принадлежности вышли на улицы Бишкека и потребовали, чтобы Владимир Путин «убрал руки прочь от Киргизии». Позднее они заявили, что не имеют ничего против народа России, но хотят, чтобы ее высшее руководство не вмешивалось во внутренние киргизские дела. Предположительно, они имели в виду то, что Дмитрий Медведев ранее принял в Кремле нескольких политиков из Киргизии. Таким образом, Большая игра, в силки которой, погнавшись за близкой наживой, попала Киргизия, разыгрывается вне зависимости от того, каковы истинные намерения ее важнейших участников.

Что же все это означает для Соединенных Штатов? Несмотря на публичные и торжественные заявления о поддержке, с которыми выступают многочисленные союзники США, их друзья по НАТО и даже страны, не входящие в этот блок (президент Казахстана пообещал отправить несколько десятков солдат в Афганистан, когда встречался недавно в Брюсселе с генеральным секретарем НАТО Андерсом Фогом Расмуссеном), весьма сомнительно, что они будут и дальше проявлять такую же преданность, по крайней мере, в практическом плане. Превратившаяся в транзитный центр база Манас является важным плацдармом для американских войск в Центральной Азии. Точнее, если воспользоваться терминологией вашингтонских внешнеполитических деятелей, в Большой Центральной Азии, куда входит северная часть Афганистана. Довольно проблематично связывать свою судьбу в продолжительной войне, в которой совершенно не видно победного конца, со страной, чей курс зависит от перемены погоды. А именно так обстоят дела с Киргизией.

Сегодня многие консервативно настроенные американцы продолжают критиковать администрацию Обамы за то, что она якобы капитулировала перед усиливающейся китайской мощью и перед более самоуверенной Россией. И теперь ей приходится объяснять тем, кто при Билле Клинтоне и при Джордже Буше купался в теплых солнечных лучах американского господства, что это господство угасает. Как почти всегда случается со стареющими экс-чемпионами, их со временем забывают. Если Соединенным Штатам не удастся вновь самоутвердиться на мировой арене в качестве задающей темп жизнеспособной и надежной державы, достойной подражания и уважения, то сегодняшние американские союзники будут и впредь смотреть в их сторону с усиливающимся недоверием. И если эти союзники посчитают, что никакой выгоды и пользы от тесного сотрудничества с Вашингтоном для них нет, то рано или поздно они выпрыгнут за борт корабля.

Еще несколько  лет тому назад разговоры профессора Пола Кеннеди (Paul Kennedy) о «имперском перенапряжении сил» казались весьма отдаленным и неправдоподобным сценарием. Но в сегодняшнем мире стремительных политических и экономических преобразований они постепенно превращаются в явь. В этом новом мире военная сила становится излишней и неактуальной. В то же время, участие США во всех войнах, которые добровольно взвалил на себя и на Америку прежний президент, в значительной степени основано на чувстве самоуважения и собственного достоинства, что ведет к сокращению пространства для маневра и отрезает пути отхода. Если Соединенные Штаты свернут свое присутствие в Афганистане, это будет иметь «ужасающие» последствия для престижа Америки как глобального игрока, осуществляющего вмешательство там и тогда, где и когда ему заблагорассудится.

Когда мы говорим о значении Киргизии для Америки, у нас есть все основания предполагать, что если транзитный центр в Манасе не закроется окончательно и бесповоротно, Пентагону придется постоянно увеличивать плату за аренду, регулярно выслушивая при этом нарекания и упреки киргизских партнеров. Даже если Россия будет соблюдать правила честной игры и откажется от давления на американцев в своем глубоком центральноазиатском тылу, она не станет молча сидеть и наблюдать за тем, как американские войска закрепляются и окапываются вблизи ее «мягкого подбрюшья». Вся эта история с Манасом весьма красноречиво доказывает, что у решимости России сотрудничать с США в вопросах совместной борьбы с терроризмом и наркотрафиком из Афганистана есть свои пределы и границы. А американские стратеги и творцы внешней политики США неоднократно нарушали эти границы.

Хрупкий баланс будет сохраняться до тех пор, пока соответствующие лица в Госдепартаменте и Министерстве обороны США будут проводить политику скармливания киргизам одного пряника за другим, пока они будут подслащивать ту пилюлю, которую придется глотать киргизскому народу, закрывая при этом глаза на всевозможные неудобства и помехи, создаваемые иностранной военной базой. Большая дубина, о которой говорил 26-й президент США Теодор Рузвельт, это не лучший вариант, поскольку такая политика может вызвать рефлекторную реакцию отторжения у все еще суверенного государства, которому помогает и содействует Москва. Таким образом,  администрация Обамы, все чаще открыто и честно признающая снижение роли и веса Америки в международных делах, будет подвергаться шантажу крошечной страны, не имеющей почти никакого авторитета и влияния в окружающем ее регионе и страдающей от сложной внутриполитической ситуации у себя дома. Конечно же, не на такое будущее рассчитывают люди из Белого дома и Госдепартамента.

Нельзя с большой долей определенности сказать, когда американские войска будут вынуждены уйти из Манаса, и уйдут ли они оттуда в ближайшем будущем вообще. Но бесспорно то, что великая держава не может себе позволить зависеть от безрассудных и скользких союзников, которые всегда держат нос по ветру, меняя свои позиции со сменой его направления. Сама идея великой державы предполагает величие как в намерениях, так и в действиях. Соединенные Штаты  начали постепенно осознавать ограниченность своих возможностей и их пределы. Вместо того, чтобы ждать закрытия базы Манас в Киргизии и других военных объектов, обеспечивающих ее постоянно растущие, но не всегда оправданные потребности, Америка должна пересмотреть всю свою деятельность  в Афганистане и подумать о том, как можно иначе помочь этой стране – да и себе самой.