Это переломный момент для Пакистана. Сможет ли он пережить нынешний водоворот проблем – проиллюстрированный недавним убийством губернатора Пенджаба Сальмаана Тасира одним из его телохранителей, исламским фанатиком ‑ или его постигнет коллапс? Для мира судьба Пакистана является насущной необходимостью, может быть даже экзистенциальной проблемой. В конце концов, Пакистан является ядерным государством, региональной державой, местом, где нерестится терроризм.
Корни нестабильности в Пакистане идут глубоко. После первой и второй мировых войн европейские державы и США сели за отдаленные столы и создали границы, породив Ирак, Израиль, Кувейт, Иорданию и Саудовскую Аравию ‑ и, таким образом, большинство текущих бед Ближнего Востока. Новая карта региона была основана на предположении, что основы «мусульманской Азии» можно преобразовать путем внедрения западной системы национальных государств. Вместо этого был создан регион, который в целом не смог связаться в нации.
В 1947 году Индийский субконтинент также был подвергнут подобной вивисекции, с отрезанием от него его религиозного образования ‑ Пакистана. Конечно, на данном этапе не имеет смысла вновь рассматривать эту трагическую глупость. Последствия раздела, однако, остаются: до сих пор Пакистан не был в состоянии создать административно функциональное правительство. В действительности, если бы Мухаммед Али Джинна, отец-основатель Пакистана, был бы прав, что мусульмане являются отдельным народом, то Бангладеш не отделился бы от него, а отношения страны с ее соседом – Афганистаном – не содержали бы интриги и насилие.
Это подводит нас к сути вопроса: вопроса об исламе и государственности. В своей книге «Ислам и назначение человека» Гай Итон поставил вопрос с элегантной точностью: «исламское общество теоцентрично ... не теократично». Это важное различие, поскольку оно ставит под вопрос «обоснованность концепции исламского государства как отличного от мусульманского государства». Первое, пишет Итон, является «идеологическим предположением», которое «никогда не материализовалось в мусульманской истории, поскольку ни одно мусульманское государство не было теократическим».
В то время как центральное место государства в человеческих делах ‑ это современное европейское достижение, традиционные общества, такие как Индия или Пакистан, всегда рассматривали государство как необходимое зло, поскольку большим обществом нельзя управлять на старой племенной основе. Для мусульман весь суверенитет принадлежит Богу; более того, вне Его ничего не существует и не может существовать. По словам Итона, настойчивость Корана в том, что «нет бога, кроме Бога» также может интерпретироваться, что «нет законодателя, кроме Законодателя». Именно поэтому в исламском праве все законы должны происходить из Корана и Сунны Пророка, а не передаваться от британской или классической философии.
Таким образом, центральный вопрос ислама заключается не в том, может ли государство быть отделено от религии, а в том, может ли быть отделено общество. Не может, что объясняет, почему мусульманское государство не может быть полностью светским. В действительности, вопрос, который сейчас находится в сердце Пакистана, заключается в том, может ли он стать теократическим государством.
Это возвращает нас к ужасу убийства Тасира и странной и разделенной реакции на него пакистанского гражданского общества. Убийство Тасира, в отличие от убийства премьер-министра Индии Индиры Ганди ее телохранителями в 1984 году, не было ответным ударом возмездия. Вместо этого, корни убийства Тасира лежат в темноте заблуждений фанатичной веры, что его убийство, предположительно, служило для защиты веры.
Хуже того, многие граждане, если не большинство, отреагировали поддержкой убийцы (некоторые осыпали его лепестками цветов), в то время как сотни улемов (религиозных лидеров) приветствовали это убийство и назвали участие в его похоронах «непроисламским». В соответствии с лидером движения Джамаат-э-Ислами, «убитый сам несет ответственность за свое убийство».
Этот агрессивный, фундаменталистский путь неумолимо ведет Пакистан обратно вглубь веков. Конечно, только Пакистан несет ответственность за путь, который он выбирает, однако он бы не стал с такой готовностью на этот путь, если бы молчаливо (и явно) его не поддержали США, начиная с 1980-х годов, чтобы бороться с советской оккупацией Афганистана. В очередной раз мы видим, как неуместные западные национальные приоритеты могут привести к гибели незападной нации.
В любой борьбе идей экстремальное, как правило, одерживает победу над умеренным. В Пакистане экстремисты сейчас носят исламскую одежду и выступают за Творца, веру и теократический порядок. За что могут выступать либералы Пакистана? Кто в Пакистане в действительности призывает к либеральной, демократической стране?
В темных, перенаселенных переулках Лахора, Карачи, Пешавара или Кветты страстные желания направлены не в сторону демократического либерализма, а на то, чтобы верующие объединились вокруг одной истинной веры. Здесь, в этом желании, а не коридорах Вашингтона, и, конечно, не на широких проспектах Исламабада, нужно искать окончательный исход Пакистана.
Джасвант Сингх – бывший министр иностранных дел, министр финансов и министр обороны Индии, автор книги «Джинна: Индия – раздел ‑ независимость
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Это переломный момент для Пакистана. Сможет ли он пережить нынешний водоворот проблем – проиллюстрированный недавним убийством губернатора Пенджаба Сальмаана Тасира одним из его телохранителей, исламским фанатиком ‑ или его постигнет коллапс? Для мира судьба Пакистана является насущной необходимостью, может быть даже экзистенциальной проблемой.
