Несомненно, роль омоновцев в январские дни 1991 года заключалась в том, чтобы провоцировать, создавать хаос. Однако приказы рижскому ОМОНу давались из Москвы. В этой связи точные ответы на вопрос, что произошло 20 января 1991 года, скрываются в московских, а не в рижских архивах. Такие мысли прозвучали в среду на конференции «Баррикады глазами баррикад» из уст участников событий тех дней.
Один из организаторов конференции Талавс Юндзис признал, что эта организованная при участии Музея баррикад дискуссия была одной из наиболее содержательных и богатых информацией из проводившихся по теме баррикад до сих пор. Хотя и невозможно в точных деталях выяснить причины нападения на Министерство внутренних дел и его ход, в принципе схема ясна. К примеру, нет сомнений в том, что трагический обстрел начала «третья сила», и число погибших в тот вечер было более пяти.
Бугай обвиняет
Бывший начальник Управления милиции города Риги Виктор Бугай под ропот из зала заявил, что, на его взгляд, 20 января 1991 года это день не геройства, а позора МВД, потому что тогдашний министр внутренних дел Алоиз Вазнис знал об ожидавшемся нападении, но фактически ничего не делал и накануне этих событий уехал в Москву. Ответственным в министерстве в эту роковую ночь был назначен заместитель министра Зенонс Индриковс. Он дежурил в кабинете в ночь нападения. Было известно даже то, что омоновцы напоказ подожгут у здания одну или две автомашины.
«Милиционеры из Бауски стали заложниками безуспешного руководства. Нельзя было восьмерым провинциальным милиционерам доверять защиту министерства», - заявил Бугай, у которого до сего дня даже в рядах бывших милиционеров слава очень противоречиво оцениваемой персоны. Он не скрывал, что не потерпит акций ни народнофронтовцев, ни интерфронтовцев, не говоря уже о создании различных «комитетов спасения» в рядах руководимой им милиции Риги. По своим каналам Бугай был хорошо информирован о развитии кровавых событий в Баку, мог провести параллели, и было ясно, что у Москвы уже есть план действий. «Все действия, которые предпринимали омоновцы, были согласованы с Москвой», - напомнил бывший шеф рижской милиции. С этим согласилась и бывший следователь прокуратуры Рита Аксенока. Рижский ОМОН еще с лета 1990 года подчинялся ни МВД Латвии, а Вильнюсской дивизии Внутренних войск СССР. По словам Аксеноки, то, что в событиях в качестве «третьей силы» принимали участие прибывшие из Москвы спецподразделение «Альфа» и отряды специального назначения армии, стало ясно в самом начале следствия, хотя документальных доказательств, конечно, нет. Коллега Аксеноки, бывший следователь Вилма Упмаце сказала, что люди, которые жили на пятом этаже ближнего к МВД здания на бульваре Райниса, в роковой вечер слышали шаги многих людей на крыше. Также командир 2-го взвода ОМОНа Сергей Кротов рассказывал о присутствии морских пехотинцев армии СССР.
Идиотская ситуация
«Третья сила» разместилась на крыше, верхних этажах министерства и окрестных зданий. Вначале стреляли в направлении омоновцев, спровоцировав их, таким образом, на вторжение в министерство. «Стреляли сверху вниз, над ними, в парк. Возможно, это делали и для того, чтобы люди не приближались к министерству со стороны баррикад, и омоновцы свободно могли попасть в здание. ОМОН был инструментом», - сказал тогдашний директор следственного департамента МВД Имантс Пличс. Он убежден, что пули, которые в здании министерства между 4-м и 5-м этажами убили лейтенанта милиции Владимира Гомоновича, выпустил кто-то из «третьей силы», а не омоновцы. Об этом свидетельствовали отверстия от пуль в стеклянной крыше лестничного помещения. На взгляд Вилмы Упмаце, очень возможно, что от пуль снайперов на Бастионной горке лишился жизни также некий курсант милиции, который перешел в ряды омоновцев 15 января после жестокого вторжения «черных беретов» в Рижский филиал Минской высшей школы милиции. Сразу же после обстрела в парк въехал грузовик, который увез какой-то труп. Двумя днями позже радио «Единство» сообщило, что один из омоновцев на базе якобы нечаянно застрелился «при чистке оружия». Вполне вероятно, что это был один и тот же человек.
Целью кажущегося непонятным нападения было спровоцировать по-разному настроенные силы милиции на междоусобные столкновения. Как это ни неприятно, нужно понимать, что единственно правильным путем было не отступать от ненасильственного сопротивления. Оказание омоновцам вооруженного отпора было бы по душе только Москве. Если бы вспыхнули хаотичные столкновения, в Латвии немедленно ввели бы президентское правление, на улицы вывели бы армию и начали аресты. Руководству омоновцев этот план был известен, рядовым бойцам – нет.
Фактически, если в милиции был установлен 24-часовой режим работы, у здания МВД в тот январский вечер должно было находиться намного больше работников милиции, чем было. Одни милиционеры из Бауски, разумеется, не были готовы к «войне» с омоновцами. Это признал и бывший начальник милиции Бауски Александр Матвеев. Сельская милиция никогда не тренировалась для такого рода задач, и у нее не было равноценного оружия.
В ноябре 1993 года у здания полиции Бауски прогремел взрыв. Взрывчатка была заложена в автомашине и взорвалась в рабочее время, когда в здании находилось много людей. Ранения разной тяжести получили более десяти полицейских. Этот инцидент тоже не до конца расследован. Матвеев не исключает, что это могла быть месть за действия баускинцев по защите МВД 20 января 1991 года.
Перевод: Лариса Дереча
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несомненно, роль омоновцев в январские дни 1991 года заключалась в том, чтобы провоцировать, создавать хаос. Однако приказы рижскому ОМОНу давались из Москвы. В этой связи точные ответы на вопрос, что произошло 20 января 1991 года, скрываются в московских, а не в рижских архивах.
