Следы теряются на Кавказе

С трагической регулярностью постсоветскую Россию сотрясают атаки террористов. Как правило, это происходит в моменты неустойчивости власти в Москве, как это было в 1994 или в 1999 году. Или как это происходит сейчас. После развязывания первой чеченской войны в 1994 году Северный Кавказ, входящий в состав Российской Федерации, стал постоянной ареной действия террористов, захвата заложников, засад, взрывов террористов-смертников. Что еще хуже, насилие выходит за пределы этого региона, достигая Москвы. Впечатляющий захват заложников бандами чеченских сепаратистов в 1995 году в Буденновске (129 человек убиты и 415 ранены) или в «Театре на Дубровке» в Москве в 2002 году (120 погибших) стали национальной трагедией. Как и взрывы зданий в трех российских городах: в 1999 году в Москве, в Волгодонске и Буйнакске, в которых погибли 293 человека и около тысячи получили ранения. Эта резня послужила оправданием и ускорила развязывание второй войны в Чечне. И значительно облегчила приход к власти Владимира Путина. В кавказских республиках, например, в Дагестане, теракты стали обычным делом. По оценкам экспертов, в 2010 году их число увеличилось вдвое по сравнению с предыдущим годом.

«Мы входим в зону потрясений, - комментирует ситуацию политолог Николай Петров из научно-исследовательского «Центра Карнеги». - Приближаются выборы [областные и в законодательное собрание в 2011 году, выборы президента в 2012 году], а к тому же еще и Олимпийские игры в Сочи в 2014 году. Россия и близко не смогла урегулировать проблему безопасности на Кавказе». По мнению эксперта, все политики Кремля занимаются латанием сиюминутных дыр, не затрагивая глубинные причины нестабильности в регионе, в котором гражданская война бушует уже в течение пятнадцати лет. «Владимир Путин пришел к власти благодаря заявлениям о том, что наведет порядок на Кавказе. Официально война в Чечне закончилась; однако тот факт, что терроризм перекинулся на соседние республики, в особенности, на Ингушетию и Дагестан, и даже за их пределы, дойдя до стен Кремля, означает провал всей путинской политики за последние десять лет», - поясняет Николай Петров, убежденный в ограниченности политики, основанной главным образом на силе и терроре.  После захвата заложников в Беслане в 2004 году и взрывов в московском метро в марте прошлого года силы правопорядка и спецслужбы затребовали себе еще больше полномочий. Они их получили; но проблему это не решило.

Соучастие. Не раз раздавались обвинения в том, что власти сами замешаны в террористических актах. Эти обвинения звучали либо прямо, как в 1999 году, когда было произведено несколько независимых расследований с целью доказать участие ФСБ во взрывах зданий, позволивших Путину начать вторую военную кампанию в Чечне (прошло уже десять  лет, но до сих пор так и неизвестно, что же, на самом деле, тогда произошло); либо в косвенной форме, как обвинения в более или менее пассивном соучастии, вплоть до некомпетентности. «Мы повинны в том, что наше присутствие на Кавказе в основном ограничивается политическими репрессиями», - объясняет политолог Сергей Марков радио «Коммерсант FM». - Нужно создавать экономические и социальные условия, чтобы молодежи Кавказа было что защищать, чтобы у них было будущее и не было оснований стремиться взрывать себя в центре наших городов».

Весьма вероятно, что Кремль жестко отреагирует на теракт в «Домодедове», ответив на него новыми репрессиями, например, блестящими «антитеррористическими» операциями на Кавказе. «Пока еще рано об этом говорить», - делает вывод Николай Петров;  однако, учитывая прецеденты, особых иллюзий он не строит.