В понедельник, чуть позже, чем в 16:30 по московскому времени, мужчина с чемоданом присоединился к толпе собравшихся в зале международных прилетов в самом загруженном аэропорту России «Домодедово», и его чемодан взорвался. А может быть, взрывчатка была прикреплена к его телу. А может, это женщина открыла сумку, из-за чего бывшему с ней мужчине взрывом оторвало голову. Миновали сутки с тех пор, как взрыв в «Домодедове» унес жизни 35 человек, в том числе нескольких иностранцев (ранено было свыше 100 человек), но никто пока не взял на себя ответственности за произошедшее, и зацепок почти нет, исключая видеозаписи момента взрыва и нечеткой фотографии оторванной головы подозреваемого.
Но еще до того, как медики успели вынести тела из аэропорта, начались поиски виновных. Не прошло и нескольких часов после теракта, как президент России Дмитрий Медведев вышел в эфир и дал первый залп.
«Аэропорт хороший, все это признают. Он новый и современный, — сказал он, выступая по государственному телевидению. — Но случившееся доказывает, что были серьезные нарушения безопасности. И все, кто там участвует в принятии решений, должны нести ответственность за это, включая администрацию аэропорта».
Упомянутый аэропорт (он частный) немедленно открыл ответный огонь.
«Мы считаем, что не должны нести ответственность за взрыв, потому что все требования авиационной безопасности наш персонал выполнял», — заявила представительница администрации «Домодедова», добавив к этому, что искать виноватых еще, мягко говоря, рано.
Депутат Думы от партии «Единая Россия» Александр Хинштейн, однако, так не считает. Он нашел других виновных. Целых трех, пусть даже никто о них никогда раньше не слышал.
«Я уверен, что начальник управления безопасности „Домодедова“, начальник транспортного управления по Центральному федеральному округу в Министерстве внутренних дел и начальник отдела безопасности на транспорте в Министерстве внутренних дел, если они считают себя офицерами, должны подать прошение об отставке», — заявил во вторник Хинштейн.
Медведев с ним, похоже, согласен. Вечером того же дня он сказал нечто такое, от чего, как он точно знал, полегчает каждому россиянину, а именно — попросил министра внутренних дел Рашида Нургалиева представить ему список лиц, подлежащих увольнению, к концу дня (но Нургалиев этого пока не сделал).
Увольнения, похоже, считаются в современной России наилучшим выходом из любой сложной ситуации. В пик курортного сезона из-за непредвиденных метеорологических условий произошел транспортный коллапс, что делать? — уволить заместителя директора авиакомпании «Аэрофлот». Вызвала неоднозначную реакцию во всем мире смерть юриста, находившегося в заключении на крайне сомнительных основаниях, что делать? — уволить двадцать сотрудников тюрьмы, и никаких проблем! В ночном клубе в провинции произошел катастрофический пожар, погибло 148 человек, что делать? — уволить менеджеров клуба, а заодно отправить в отставку всю региональную администрацию, чтоб неповадно было.
В России обожают увольнения, потому что сделать это быстро, дешево и просто. Увольняя людей, можно, к примеру, уже не заниматься выяснением вопроса, насколько соблюдались правила пожарной безопасности, а также чистить кадровый состав коррумпированных пожарных инспекторов. Не нужно перетряхивать весь состав Министерства внутренних дел, чтобы наказать тех его сотрудников, которые сначала украли из российского бюджета 230 миллионов долларов, а потом посадили в тюрьму юриста Сергея Магнитского за то, что он расследовал это дело. А в случае со взрывом в «Домодедове», безусловно, не нужно осуществлять тщательно сбалансированную стратегию борьбы с терроризмом на Северном Кавказе.
Но так было не всегда. В ноябре 2009 года Медведев преподнес немалый приятный сюрприз, упомянув в своем обращении к представителям политической элиты страны о нарастании конфликтности и бесконтрольности на Кавказе.
«Очевидно, что источник многих проблем лежит преимущественно в экономической отсталости региона и в отсутствии перспектив нормальной жизни для большинства людей, — сказал он, наконец-то признав существование таких сложных факторов, как бедность, коррупция, а также радикальный исламизм, которые не дают угаснуть сепаратистским настроениям. — Мы обратим внимание на решение социальных и экономических проблем», — пообещал Медведев. Он даже назначил довольно молодого бизнесмена Александра Хлопонина руководить новообразованным федеральным округом в регионе.
В последние годы, после двух войн и длительной (и печально известной своей жестокостью) операции по слому чеченского сопротивления, Северный Кавказ упорно пытается выйти из-под контроля, причем насилие выплескивается в соседние республики — Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию и Кабардино-Балкарию. Пожалуй, не проходит ни одной недели, чтобы не поступило новостей о взрыве террориста-самоубийцы или об «уничтожении» российскими войсками очередного гнезда боевиков. Но эти операции пока что приносят мало результата: по собственной оценке Москвы, за 2010 год количество терактов в регионе удвоилось.
Медведев огласил свой новый план всего год назад, но, похоже, успел напрочь забыть о нем.
«Что случилось со стратегией? Принесла ли она успех? Пытались ли ее вообще реализовать?» — вопрошает аналитик из московского Карнеги-центра Маша Липман. Российский премьер-министр Владимир Путин некоторыми жестами обозначил готовность помочь региону, в частности, выбранил свой кабинет (всего за день до взрыва в «Домодедове») за торможение прогресса в регионе, а также пообещал выделить 13 миллиардов долларов на различные стимулирующие проекты. Но стратегию в целом считают неудачной и к тому же подверженной обычной для государства коррупции. Нет никаких признаков, что удар Путина принесёт какие-либо перемены.
«Это правильная политика в отношении региона, но для ее реализации потребуется целое десятилетие, или даже несколько десятилетий», — считает Липман. — Проще научиться жить в условиях реальности терроризма, если не удается решить проблему в краткосрочном периоде».
А увольнения должностных лиц и являются частью этой паллиативной стратегии.
Конечно, можно сказать, что увольнения стали признаком эволюции политической системы, пусть даже неоднозначным. Когда Путин еще был президентом, увольнений как публичные наказаний практически не производилось. Обычно после теракта вроде бесланского захвата заложников или захвата театра на Дубровке Путин обращался к шокированному народу и вселял в него уверенность суровыми словами и агрессивно-туалетными метафорами.
При Медведеве (во всяком случае, в тех сферах, где ему разрешают демонстрировать политическую силу) суровые слова еще произносят, но уже в куда более мягком тоне (столкнувшись с журналистом Олегом Кашиным во время визита в Израиле, Медведев пообещал «оторвать руки» тем двоим, кто его избил). Но Медведев — либерал, он любит демонстрировать внимание, а также возмущаться, когда в его правительстве происходит что-нибудь негативное. Будучи российским либералом, однако, он должен еще и показывать, что способен и готов быстро наказывать тех, кто, к примеру, позволяет его подданным находиться в зданиях аэропортов страны без защиты. А поскольку изменить систему он не может (и подданные об этом знают) — он должен искать конкретных людей, ответственных за каждую, казалось бы, незначительную провинность.
«Такова российская традиция, потому что у нас нет традиции политической ответственности, — комментирует Глеб Павловский, глава аналитического центра, связанного с Кремлем. — Идея политической ответственности сейчас ассоциируется с политическим террором и сталинизмом». Страх перед повторением чисток конца 1930-х зашел так далеко, что теперь «сложилась тенденция находить одного конкретного человека, который не туда поставил металлоискатель, и, возможно, его начальника, и увольнять их двоих, а проблема с требованием личной ответственности в том, что в итоге главу правительства окружают одни и те же лица, может быть, иногда меняющиеся местами, но системных изменений в министерствах от них ждать не приходится».
Другими словами, важные персоны (от отставки которых ситуация в возглавляемых ими министерствах и службах могла бы существенно улучшиться) никогда не бывают уволены. Те, кого увольняют публично, обычно имеют ранг заместителя среднего звена, играя роль жертвенных агнцев, и их уход не дает ничего, кроме короткого политического катарсиса и столь же короткой политической выгоды.
Сегодня, выступая в ФСБ, Медведев, похоже, признал тщетность такого подхода.
«К сожалению, здесь всегда так получается, — сказал он. — После печальных событий мы мобилизуем все ресурсы, от всех требуют крайне повышенного внимания. Все работает некоторое время в таком режиме: вооруженные силы, правоохранительные органы. Даже граждане начинают вести себя более ответственно».
А потом что? А потом «наступает утрата контроля и бдительности».
После этого Медведев попросил министра внутренних дел представить ему список лиц, подлежащих увольнению.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Еще до того, как медики успели вынести тела из аэропорта, начались поиски виновных. Не прошло и нескольких часов после теракта, как президент России Дмитрий Медведев вышел в эфир и дал первый залп.
