Москва – Анна Машутина ненавидела комплименты. Когда ее пьесы хвалили, она смущенно опускала глаза или начинала в ответ перечислять их недочеты. Она так стеснялась своего успеха, что порой казалось, будто она извиняется за него.
Когда Машутина опоздала в понедельник на церемонию вручения ей награды за киносценарий пьесы «Язычники», сначала казалось, что такому опозданию есть вполне разумные объяснения. Организаторы церемонии пообещали передать ей награду позднее.
Но в этот момент муж Машутиной уже безостановочно набирал номер ее украинского сотового телефона, дабы удостовериться, что с ней все в порядке. Он звонил и звонил, и наконец какой-то русский ответил на звонок, представившись сотрудником Федеральной службы безопасности. Так муж Ани узнал, что она мертва, сказала ее подруга Наталья Антонова.
Когда террорист-смертник привел в действие мощное взрывное устройство в международном зале прилетов аэропорта Домодедово, там погибли по меньшей мере 35 человек. Ко вторнику стало ясно, что большинство погибших – мужчины среднего возраста из Москвы. Однако были там и пассажиры, только что прошедшие таможню и направлявшиеся к выходу из переполненного зала, но по какой-то причине задержавшиеся.
Одной из самых молодых среди погибших стала Машутина, прилетевшая в Москву из своего родного украинского портового города Одессы. Ей было 29 лет, у нее были волнистые белокурые волосы, черты лица «сказочной феи» и скрывавший озорство взгляд с поволокой, рассказала московская журналистка и драматург Антонова.
«Я влюбилась в нее, - говорит 26-летняя Антонова. – Думаю, то же самое произошло со многими людьми».
Машутина писала под литературным псевдонимом Анна Яблонская. Она писала пьесы, вызывавшие восторг и восхищение в Москве, но не в ее родной Одессе. Анна шутила, что там сановники от культуры «осеняли себя крестом при упоминании ее работ».
Она изображала современную жизнь с такой суровостью, которая могла ранить чувства. «Но как бы ни складывались события, все равно депрессивный, дегуманизированный мир вывернется, как падающая кошка, и твердо приземлится на лапы», - написал о ее работах театральный критик Павел Руднев. Даже когда ее пьесы начали ставить в Москве и Санкт-Петербурге, даже когда она получила возможность участвовать в программе International Residency в Лондоне, Машутина сохранила в себе застенчивость новичка, говорят ее друзья.
Машутина с растущей неохотой уезжала из Одессы, причем не только из-за того, что боялась летать, но и потому что не хотела разлучаться со своей дочерью Машей. Рождение девочки три года тому назад привело к тому, что у Машутиной наступил период чрезвычайной творческой активности, говорит Антонова.
Как говорила сама Машутина, когда она стала матерью, «весь этот вопрос о смысле жизни стал совершенно бессмысленным», вспоминает Антонова. Художественный руководитель московского «Театра. DOC» Михаил Угаров сказал, что каждая из ее последних пьес была интереснее предыдущей; а кульминацией стали «Язычники», которых в апреле покажет на своей сцене лондонский театр Royal Court.
По словам Антоновой, в последнее время Машутина казалась печальной и поглощенной собственными мыслями. 21 декабря она сделала в своем блоге следующую запись: «Мне кажется, у меня осталось очень мало времени».
«Для нее это не было неожиданностью, - говорит Антонова. – Возможно, интуиция что-то подсказывала ей о том, что может произойти».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Анна Машутина ненавидела комплименты. Когда ее пьесы хвалили, она смущенно опускала глаза или начинала в ответ перечислять их недочеты. Она так стеснялась своего успеха, что порой казалось, будто она извиняется за него.
