Еще раз о Высоцком, матрешке и царе Петре I

О русских Литвы, в отличие от русских Латвии и Эстонии, так много как в последние десять дней января в общественной сфере, кажется, давно не говорили. Даже газета литовских эмигрантов в США "Америкос Лиетувис" откликнулась на эту акцию. Заслуга в этом, прежде всего, "Союза русских Литвы" (далее – СРЛ).

То, что изумленная литовская интеллектуальная общественность узнала о намерениях Союза русских установить памятник, по словам обозревателя газеты «Летувос ритас» Р.Валатки, «царю и матрешке» в Вильнюсе, а затем последовала почти мгновенная, критическая и, по словам председателя СРЛ С.Дмитриева, «достаточно радикальная реакция большинства людей литовской национальности», это тоже в какой мере заслуга СРЛ.

В обоих случаях, надо признаться, это было, кажется, неожиданно и для самих лидеров СРЛ, начавшим в последний год все чаще выходить из некоторой самоизоляции на проблемах национальных меньшинств в большие воды литовской общественности.

СРЛ в середине января 2011 г., в преддверии муниципальных выборов, предложил проголосовать за памятник «русской личности или событию», который стоило бы установить в Вильнюсе. Объявленный с 17 по 31 января опрос СРЛ – это, видимо, и часть предвыборной кампания, и, в моем понимании, это важнее – попытка проявить местную русскую идентичность.

Это также и попытка конструировать русского как русского Литвы в его собственных глазах и одновременно в глазах окружающего общества. В принципе это движение к интеграции прекрасно: русский отстаивает свои права литовца, т.е. гражданина Литвы, и хочет еще одного, но важного (возможно, и большого) «русского памятника» в столице. К несчастью, на пути к успеху его попыток уже в начале появились препятствия в связи с разными оценками некоторых исторических деятелей России и их роли в истории Литвы, прежде всего, со стороны большинства литовской общественности. Судя по комментариям на сайте СРЛ и личному опыту, мнения русских Литвы тоже будут разными. И это в демократическом обществе нормально. Нежелательно лишь излишнее противопоставление мнений, тиражирование этнических стереотипов и ненужные пылкие споры о возможно будущем «русском памятнике» в столице.

Об опросе

От себя скажу, что считаю непригодным способ опроса людей «на улицах столицы» для составления первичного списка кандидатов для такого, по мнению его организаторов, важного дела как установка памятника «русскому деятелю» в столице. Вместо обычно проводимого социологического опроса или исследования исторической памяти (это, кстати, не так дорого обходится и сложнее сделать, но обоснованность результатов намного надежнее) и последующего обсуждения с экспертами, заинтересованными лицами и общественными организациями, имеем наспех испеченный и странный список кандидатов, голосовать за которых предложено в интернете или по листкам.

Непонятными остаются принципы отбора кандидатов и сама процедура голосования. Голосовать фактически можно лишь за пять кандидатур, а предложение о своем варианте остается практически не в силе, поскольку ни один из них не включается в список сначала установленных кандидатов. Другие варианты кандидатов, видимо, будут суммироваться в конце опроса из раздела «ваш вариант ответа», но это не сможет существенно повлиять на результаты опроса.

Непонятна и процедура возможно последующей установки памятника после выявления основного кандидата или нескольких кандидатов. Кроме того, следует уточнить и саму формулировку вопроса. Кому все-таки инициаторы хотели бы установить памятник: историческому деятелю России? Или русскому деятелю, тесно связанному с Литвой или имеющему какие-то заслуги перед нашей страной, обществом и культурой?

Проблема в том, что при такой процедуре непонятна репрезентативность опроса по выявлению мнения русских и всех заинтересованных жителей столицы или даже всей Литвы, а также аргументация разных мнений. В другом случае, может сложиться впечатление, что СРЛ в очередной раз в самоуправлении Вильнюса протолкнет свою или «общественную» инициативу и установит какой-то памятник или памятную доску, что, кстати, и было уже не раз.

В столице уже имеем памятные доски, увековечивающие, по инициативе или при посредничестве СРЛ, имена известных русских людей – философу Льву Карсавину, архиепископу и впоследствии патриарху Тихону, писателю Федору Достоевскому, государственному деятелю Петру Столыпину и пр. Бесспорно, это само по себе дело благородное. Но не лучше ли, заручиться как можно большей и аргументированной поддержкой, и «всем миром» установить на этот раз памятник, если уж так хочется, чтобы потом не заросла к нему «народная тропа»?

За какой памятник голосуют русские Литвы, и какую грань национальной идентичности русских он будет отражать?

Итак, в списке кандидатов русских деятелей (перечисляю их по очереди с комментариями в списке на сайте СРЛ), одному из которых СРЛ хотел бы установить памятник в столице, оказались «всеми любимый актер, музыкант, поэт» Владимир Высоцкий, российский царь Петр I, который «в Вильнюсе крестил Ганнибала, предка величайшего поэта Александра Пушкина», русский полководец Михаил Кутузов, «защитивший Россию от нашествия армии Наполеона», «популярный молодежный актер, писатель и режиссер» Сергей Бодров, «во всем мире известный символ культуры России» Матрешка. Этот список можно дополнить и своим кандидатом.

Самые первые результаты опроса DELFI (в тот же день, 17 января, проголосовало 1388 человек) примечательны: более 65% считали, что памятник не стоит устанавливать ни одному из предложенных пяти кандидатов, за В.Высоцкого подали 16,6% голосов, Матрешку – 6,8%, Петра I – 4,2%, С.Бодрова – 1,8%, М.Кутузова – 1,5%. Еще 2,1% высказались за то, чтобы памятник построили им всем, а 1,5% от ответа воздержались.

Получается, что идея установки памятника «русскому деятелю» в начале горожанам Вильнюса показалась несвоевременной и даже очень непопулярной, поскольку две трети опрошенных высказались против или, по крайней мере, против этих пяти кандидатур. Интересно, что на сайте СРЛ в отличие от приведенных данных в портале DELFI на литовском языке, нет графы о том, сколько голосовавших высказались против памятника кому-либо из этих пяти кандидатов, хотя это, понятно, можно сделать в комментариях.

26 января результаты дневного голосования на сайте СРЛ изменились (всего голосовало 478 человек), но градация кандидатов остается прежней: на первом месте – В.Высоцкий (31,8%), за ним следуют соответственно Матрешка (20,71%), Петр I (18,62%), С.Бодров (13.6%) и М. Кутузов (9,41%). Свой вариант предложили 5,86% голосовавших. Вообще другие варианты очень разные – от дельных и «веселых» до явно идеологических, с трудом приемлемых и даже непристойных. Среди достойных кандидатов, предложенных участниками голосования на сайте СРЛ, хочу отметить, например, физика и диссидента Андрея Сахарова, художника Ивана Трутнева, философа Льва Карсавина, поэта Иосифа Бродского, писателя и деятеля просвещения Мелетия Смотрицкого, филолога Владимира Топорова.

Добавим к этому результаты, голосовавших по листовкам (всего 669 штук). Здесь на первом месте видим М.Кутузова (23,62% голосов), затем идут Матрешка (21,1%), В.Высоцкий (19,6%), Петр I (19,4%) и С.Бодров (16,3%).

Таким образом, окончательные результаты опроса прояснятся в конце января, но «главных» кандидатов можно, несомненно, обсуждать и сейчас.

Самый популярный среди них – Владимир Высоцкий, которого лучше знает поколение людей среднего и старшего возраста. Это русский поет и известный бард конца 1960-х и 1970-х гг., который не раз бывал с концертами в Вильнюсе, но в остальном он мало связан с Литвой. Конечно, предпочтение того или иного деятеля культуры – так безвременно ушедший актер и режиссер Сергей Бодров-младший оказался на четвертом месте – в немалой степени является делом вкуса. О вкусе, цветах и мнениях не спорят.

На втором месте неожиданно оказалась Матрешка. То ли русских героев в памяти народа оказалось маловато, то ли воображение после Старого Нового года разыгралось у людей, что выбор пал на известный русский сувенир, своего рода символ русской народной и популярной культуры. Учитывая самобытность, озорство и некоторую непредсказуемость русской народной культуры, матрешка выглядит как безобидный, и даже веселый памятник.

С другой стороны, предложение такой кандидатуры для столь важного дела – памятника «русскому деятелю» в Вильнюсе – звучит как-то несерьезно и имеет даже нотку сарказма (мол, желанному «герою» памятник поставить все равно не разрешат, пусть будет тогда веселый – матрешка). Для литовской же общественности матрешка может показаться слишком «чужеродной», которая в лучшем случае может вызвать улыбку или и иронию, а в худшем, что по сути и произошло, – даже воскрешать в памяти негативный образ «советской империи» или «большого брата». Не забудем, что после развала СССР на матрешках стали часто изображать российских царей, генсеков СССР, а также и президентов современной России. Раньше их часто можно было увидеть в Вильнюсе, например, в лавках на улице Пилес.

Третьим в списке был Петр I. Именно выдвижение кандидатуры этого российского императора, как и М.Кутузова, сразу же вызвало общественный резонанс в Литве. Один известный литовский интеллектуал с иронией и некоторой настороженностью заметил: сейчас предлагают памятник Петру I, затем наступит очередь – Екатерине II и М. Муравьеву.

Согласно мнению организаторов опроса, Петр I связан с Литвой тем, что в Вильнюсе крестил прадеда (по матери) А.Пушкина Ганнибала. Петр I был в Вильнюсе в 1705 г., затем, в 1708 г., но история о том, что он крестил здесь Ганнибала (Абрама Петровича) не имеет твердых оснований и является скорее легендой, одной из популярных вильнюсских легенд, возникших в 19 в.

Кроме того, если для современных россиян Петр I – это великий государственный деятель, реформатор России, прорубивший окно в Европу и создавший сильную в военном отношении империю, то в литовской исторической памяти и историографии – это противоречивая фигура. Он не только союзник в Северной войне, но глава соседнего государства, впервые ставшего открыто вмешиваться во внутренние дела Речи Посполитой, а после Немого сейма 1717 г., фактически превратившего это государство в протекторат России.

Памятник – это также и репрезентация идентичности русских Литвы. Если выбор пал бы на Петра I, то русские Литвы продемонстрировали бы не только приверженность к русской культуре, но и чрезмерное преклонение перед военными подвигами России и ее правителем, который в конце своего правления был далеко не дружелюбным к польско-литовскому государству. Вместо символа красоты, истины или добра, символа примирения был бы по сути избран знак, символизирующий военное могущество и превосходство России и даже враждебность к Литве, хотя и прикрытый легендой о крещении Ганнибала.
Кстати, у русских староверов Литвы тоже имеется свое отношение к Петру I. Для части староверов петровская эпоха означала прекращение их «железно-огненого преследования» в России, начавшегося во время правления царя Алексея Михайловича и особенно царицы Софии. Но к концу его правления царское правительство возобновило жестокие преследования «раскольников» и снова объявило их «лютыми неприятелями государству и государю непрестанно зломыслящими» (слова из Устава Духовной коллегии 1721 г.). В свою очередь некоторые староверы считали Петра I антихристом. Именно в 1710-е-1720-е гг. начался массовый исход староверов за рубеж – на запад, в частности в Литву.

Противоречиво литовская общественность относится и к Михаилу Кутузову, герою Отечественной войны 1812 г. в глазах россиян. Для многих жителей Литвы он, прежде всего, был высоким чиновником российской империи, после разделов Речи Посполитой и присоединения земель ВКЛ к России ставшего одним из первых Вильнюсских генерал-губернаторов, не самым строгим и совсем не зловещим. И все же это символ имперских, как сейчас некоторые сказали бы «оккупационных», властей.

В настоящее время установка в Вильнюсе памятника русскому деятелю, напрямую связанного с имперскими властями и ее антилитовскими целями, стало бы явным неуважением к исторической традиции государственности Литвы и свидетельством еще одного конфликта исторической памяти русских Литвы (некоторые в последнее время также склоны отрицать оккупацию Литвы в 1940 г.) и литовцев.

Совсем неудивительно, что такой скороспелый и странный список кандидатов на русский памятник в Вильнюсе, выявляющий также явные «имперские» элементы, вызвал недоумение, критику и достаточно негативную реакцию литовской общественности. В то же время эта реакция порой была злобно-насмешливой, язвительной и стереотипной.

Вопросы увековечения разных деятелей или исторической политики могут вызвать диалог разных общественных сил, а могут порождать конфликты.

Французский историк Пьер Нора, специалист по вопросам исторической памяти и автор концепции «мест памяти», заметил, что работа с историей как профессией формирует у историка особые качества – эмпатию, отсутствие воинствующего духа, умение встать на чужую точку зрения.

Историк сегодня не существует в пустоте – есть еще журналисты, свидетели, писатели, а также политики, читатели и голосующие по интернету. Возможно, и всем остальным эти качества могли бы пригодиться, только уже не для профессионального взгляда на прошлое, а для настоящего и создания «будущей истории».